Не могли подать в Императорскую военно-медицинскую академию документы уволенные из университетов или академии за неодобрительное поведение или за неуспехи в науках.
Иностранные подданные — тоже пролетали мимо. Тут я опять же был согласен. Для своего народа и армии врачей не хватает, а тут ещё — негров всяких учи. Они домой к себе уедут, а наш крестьянин или солдатик без медицинской помощи останутся, помрут раньше времени. Надо нам такое — ни хрена подобного.
Ну, и наконец, не могли учиться в академии лица, одержимые болезнями и телесными недостатками, препятствующими исполнению обязанности врача.
Да, мудры были наши предки, хоть и не при советской власти жили. Тут уж ничего не попишешь…
Глава 37
Глава 37 Из грязи в…
Не себе чего…
Молчун-поручик, ну, который Александр Владимирович, ещё в Японии мне свой адрес в Санкт-Петербурге дал, в гости пригласил. Мы же с ним братья по додзё. Он — старший, я — младший. Будете, мол, в наших краях — забегайте.
Александр Владимирович, вообще — офицер несколько нетипичный. Другие, таких большинство, от нижних чинов нос воротят, а этот — другой. Когда узнал, что я офицер ненастоящий, только усмехнулся. На наше общение это не повлияло.
Домина у поручика, если я адрес не перепутал, просто дворец. Ну, в моем понимании. Может, он князь какой?
Оказалось — точно князь… Это я позднее узнал.
Сказался я, кто такой и к кому. Попросили подождать.
Ожидание продлилось не долго.
— Ваня! Рад, рад… Пошли.
Александр Владимирович мне рукой махнул, я себя ждать не заставил.
Уже в кабинете поручика я рассказал о своих планах.
— Так, поживёшь пока у нас. Это не обсуждается.
Да я и не думал отказываться.
— Как с деньгами?
Таиться перед поручиком мне нечего, честно обрисовал ситуацию.
— Не богато.
Александр Владимирович на краткое время замолчал, затем головой кивнул.
— Поправимо. Завтра и решим.
Поручик не посчитал нужным вдаваться в подробности, а я решил не любопытничать и не торопить события. Завтра, так завтра. Ну, и плохого Александр Владимирович — не предложит.
Место для проживания мне было выделено во флигеле. Там прислуга семьи поручика размещалась, но и мне комната нашлась. Кстати, не меньше, чем в медовском общежитии на четверых у меня была. Тут же — на одного.
Александр Владимирович… Не знаю, как и выразится…
Ну, с сегодняшнего дня я числюсь в персонале атлетического клуба. Такой вот зигзаг биографии.
Занятия спортом сейчас в Санкт-Петербурге, это опять же по словам поручика, входят в число светских удовольствий, рассматриваются состоятельными людьми как развлечение и весьма полезное занятие.
— Спортивный досуг всё больше приобретает организованные формы — создаются атлетические клубы, спортивные общества. Последних, только у велосипедистов, уже не один десяток… — Александр Владимирович кивнул на проезжавшего мимо нас господина на двухколесном агрегате.
— В некоторые клубы и попасть не просто. Взнос — это ладно, нужны ещё и рекомендации для баллотировки в члены. Особенно, в те общества, что под покровительством кого-либо из членов императорской фамилии.
Поручик ухмыльнулся.
Похоже, ему-то дверь в любой клуб открыта…
— Есть члены клуба действительные, почётные, члены-соревнователи…
Александр Владимирович, как обычно, лил на меня целые ушаты информации. Это, пока мы до нужного места с ним добирались. Утром же, он мне сказал, что уже сегодня наши с ним прерванные занятия продолжатся, заодно и решится моя проблема с финансовым источником существования.
— Это ваш сэмпай.
Так я был представлен собравшейся в зале публике.
Вот это карьера! Сплошной смех на палочке…
Я только глазами хлопал. Слов у меня, просто не было.
Оказывается, поручик тут у нас в сэнсэях в атлетическом клубе числится, выразивших желание восточным воинским искусствам обучает.
Мля…
У учителя он даже в додзё не в первом ряду был, а я — вообще в последнем. Здесь же — он самый крутой, а я буду являться его основным помощником по организационно-методической работе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сомнения мои, чуть не до туч, конечно, сейчас были.
Однако, поручик на меня со значением посмотрел, бровью чуть дёрнул.
Понял, понял… Молчу-молчу…
Кстати, чуть позднее оказалось, что мне за всё это ещё и очень прилично платить будут.
Вступительный взнос для обучения боевым искусствам триста рублей с носа составлял, да ещё и пятьдесят рублей в полугодие платить надо было. Возвращавшиеся с Дальнего Востока народу тут много чего наплели про чудесные техники ведения боя руками и ногами, так что на обучение к поручику люди валом валили. Он сам в деньгах не особо нуждался, а мне был рад помочь.
На меня кто-то из собравшихся и с усмешечкой посматривал. Солдатик, мол, какой-то в гимнастерочке, хоть и с крестиком.
Ну, ну…
Поглядим…
Нет, вредничать и выделываться я не собираюсь, но некоторую суровость могу и проявить. Трудно, оно, в учении, легко — в гробу…
Глава 38
Глава 38 Прогрессор
Сэмпайствовал я в атлетическом клубе где-то около двух часов в день. Именно столько тренировка у поручика длилась.
Сегодня на занятия у него одна группа приходила, на следующий день — другая. У меня же работа — ежедневная. Без выходных и праздников. Ладно, за такие деньги можно и ежедневно поработать. Тем более, с осени учёба начнётся, там не до подработки будет.
Почему я так уверен, что поступлю? Не секрет — Александр Владимирович обещал поспособствовать. У его родителя… Ну, пусть это тайной, покрытой мраком будет.
Чем в остальное время в атлетическом клубе заняться? Чем хочешь — лишь бы там находился. Такое у них дурацкое правило.
Я решил подкачаться немного. В медовском общежитии у нас на первом этаже качалка имелась. Три раза в неделю я туда и ходил. Больших успехов в бодибилдинге не имел — там ведь не только тренироваться, но и отдыхать нужно соответственно, и питаться требуется правильно. У студента-медика с отдыхом… Особенно, на первом — втором курсах… Лучше и не вспоминать. Про нормальное питание можно только помечтать — в течение дня перехватишь по дороге пирожков, это пока бежишь из одного корпуса в другой… Некоторые учебные корпуса даже в разных районах города, а как клинические дисциплины начались — одна езда из одной больницы в другую…
Да и телосложение у меня нормостеническое. Не уродился я гиперстеником…
Так вот, помогу на занятиях Александру Владимировичу и к гирям с гантелями. Ну, и к штанге.
Где-то на второй неделе своих тренировок стал я замечать, что местные культуристы на меня глаза пялят. Очень уж мои занятия с железом от их отличались. Народ, как я не раз мог убедиться, тут не глупый, всё полезное для себя быстро перенимает. Нет, сразу в омут с головой не бросается, так и сяк прикинет, обмозгует не спеша, а потом и потихоньку пробует.
Стали мне вопросы задавать, один даже в тетрадочку что-то записывает.
Во, дожил…
Гуру…
Пётр Сергеевич, авторитетный в атлетическом клубе мужчина, как-то после занятий подошёл ко мне, попросил о методах моих тренировок рассказать.
Я не стал жаться. Хотя, конечно я не тренер по атлетической гимнастике, но кое-какую литературу дома проштудировал. Плюс не один год пот в качалке проливал.
— Первым делом, Пётр Сергеевич, после тренировки восстановиться нужно. Каждый день по двадцать четыре часа гирям и гантелям посвящать нет необходимости, а даже и вредно. Мышцы восстанавливаются и растут, даже когда мы спим. Тренироваться лучше через день.
Атлет на мои слова согласно кивнул. Это для него новостью не являлось.
— Однако, сами по себе мышцы не вырастут, с ними работать надо, — продолжил я.
— От работы кони дохнут, а люди — крепнут, — выдал Пётр Сергеевич полный вариант российской пословицы. Чаще, только её первую половинку можно услышать.
