— Нагрузки, ну — вес гирь, гантелей, штанги необходимо постепенно, но постоянно увеличивать от тренировки к тренировке.
Тут, кстати, с этим беда. Многие, как я заметил, каждый день один и тот же вес тягают. Какой у них результат будет? Какой-то. Почти никакого…
С одним посильным весом тренируются, а потом сразу как чуть ли не в два раза больше поднять пытаются… Ещё и без всякой разминки.
Результат — травма.
— Гантели надо разборные, как маленькие штанги, в наш атлетический клуб приобрести и по блинчику добавлять-убавлять. По фунтику.
Стойка с набором гантелей разного веса в атлетическом клубе имелась, но они были литые и с шагом веса в пять фунтов.
Тут я свой тренировочный дневник взял и даже примитивный чертёж такой разборной гантели изобразил.
Петр Сергеевич даже крякнул недовольно. Почему сами до такой ерунды не додумались? Штанга вон есть, а гантели такие купить ума не хватило.
Забегая вперёд, скажу — через неделю разборные гантели у нас в атлетическом клубе уже были. Они тут давно известны, доктор Виндшип их ещё в 1865 году запатентовал.
— Упражнения для разных групп мышц…
Тут уж мне показывать пришлось.
Кое-где Петр Сергеевич уточнял, просил повторить.
Кстати, и я у него кое-что перенял. В частности — подъёмы Зоттмана — сразу и бицепсы и плечевые мышцы тренировать.
Но, большинство упражнений для атлета были божественными откровениями.
Далее я озвучил принцип повторений. Это — сколько раз выполнять одно и то же упражнение от начала до конца.
Петр Сергеевич слушая, брови хмурил, край рта кривил…
Тут такое пока было не известно. Нет, на счёт гири поднимали, но это совсем не то.
Ну, наконец дошёл и до подходов.
Это уже пошло настоящее прогрессорство. Надеюсь, вреда от этого данному миру не будет. Одна только польза.
Информацию о комплексах упражнений решил придержать. Всплыла у меня мысль в глупой голове — на этом же я тут денежек могу поднять. Потренируюсь так годика три — четыре, покажу результат лицом, а за это время и книгу по атлетизму наваяю. Что вспомню из прочитанного. Издам массовым тиражом. Авось и спасет это не одну российскую головушку на фронтах будущей мировой войны. Да, и вообще — всем польза, прямая или опосредованная будет.
Завершил я свою лекцию рассказом про питание культуристов.
— Попробуем… — благодарно кивнул мне Петр Сергеевич. — Посмотрим, на эту американскую систему…
Да, это я ему лапши на уши навешал, сказал, что данная система тренировок придумана за океаном в Северо-Американских Соединенных Штатах. Так тут почему-то Соединенные штаты Америки упорно называют.
Глава 39
Глава 39 Медали
Сегодня утром выяснилось, что житьё в княжеском доме в Санкт-Петербурге имеет ещё одно преимущество. Для меня.
Ну, к тем, что были ранее.
Платить — не надо.
Столоваться — без ограничения и за княжеский счёт.
Тепло, светло, постельное бельё чуть не каждый день меняют.
Тихо. Хоть и в столице дворец семьи поручика расположен, но — вокруг него сад. Он городской шум и скрадывает.
Долго можно наличествующие плюсы перечислять, но тут откуда ни возьмись, ещё один прибавился.
Оказывается — мне и поручику сегодня одним из первых в России медали вручат. За японскую компанию.
Правда, первому к груди награду приколют Александру Владимировичу, а потом уже и мне. Ну, так положено.
Император своим Указом эту награду ещё в январе этого года учредил, но пока чеканили, пока то да сё… Сегодня только вручать и начнут.
Медаль в трёх вариантах.
Серебряный, самый почётный вариант, предназначается для награждения защитников Квантунского полуострова и Порт-Артура. Награждены будут все лица, участвовавшие в данных военных событиях, в том числе даже жители Порт-Артура, участвовавшие в его защите. Не скупится император, тут уж и говорить нечего.
Вариант данной медали из светлой бронзы полагается всем военным и морякам, независимо от звания и должности, в том числе добровольцам, которые побывали хотя бы в одном сражении против врага на суше или на море.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Медали из темной бронзы полагаются военным, не принимавшим прямого участия в боях, но состоящим на службе в действовавших армиях и находившихся до дня ратификации мирного договора на Дальнем Востоке и вдоль Транссибирской магистрали, а также Самаро-Златоустовской железной дороги, в местностях, находившихся на военном положении. Этим вариантом ещё награждались все военные, моряки, пограничники, ополченцы, священники, врачи, если эти лица находились по обязанностям службы при войсках или врачебных заведениях.
Указ в январе был в газетах опубликован и я уже, как все другие, знал, что на лицевой стороне медали изображено Всевидящее око, окруженное лучами. В нижней части, вдоль бортика, надпись: «1904–1905.». На оборотной стороне горизонтальная надпись славянским шрифтом в пять строк:
ДА
ВОЗНЕСЕТЪ
ВАСЪ ГОСПОДЬ
ВЪ СВОЄ
ВРЕМѦ.
Это цитата из Нового Завета. Кусочек из первого соборного послания святого апостола Петра — «Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в своё время».
Так вот, никаких преимуществ первоочередное вручение медалей, ни мне, ни Александру Владимировичу, не давало, но сам факт… Ну, что одними из первых получим… Как бы — почетно, что ли.
Медали нам выдали светло-бронзовые, а мне ещё и с бантом. Бант этот говорил о том, что я во время русско-японской войны ранение получил.
Да, носилась эта награда на Александровско-Георгиевской ленте. Почти как медали «За покорение Западного Кавказа» и «За покорение Чечни и Дагестана». Но, там лента — Георгиевско-Александровская.
Однако, вручением российских медалей наше награждение не закончилось. Оказывается, мне и поручику ещё и из Японии пакеты пришли.
Сегодня нам их и передали.
Я вскрыл свой.
Мля… Медаль. Серебряная. На лицевой стороне — два скрещенных знамени, скрепленных шнуровой перевязью со свисающими кистями. Под рисунком — что-то ещё и написано. По-японски. На обороте — пятиконечная звезда.
К медали прилагалась ещё и бумага. На ней — опять одни иероглифы.
— Александр Владимирович, это, что нам такое вызвездило?
Поручик хмыкнул, иероглиф на медали пальцем потёр.
— Сэйкин…
Мне, что сэйкин, что не сэйкин — один хрен не понятно.
— Что, это по-нашему будет? — верчу медальку в руках, так и сяк поворачиваю.
— Прилежание, трудолюбие — так примерно.
Так, так, так… Какое такое ещё прилежание? К изучению боевых искусств?
Александр Владимирович тем временем бумагу, присланную вместе с медалью читать принялся. Причем, мою.
— «Свидетельство. Настоящее свидетельство выдается русскому Ивану Воробьеву в том, что он за все время плена в Японии не только вел себя честно как в отношении российской дисциплины, так и в отношении японских требований, но своим безукоризненным поведением всегда подавал пример и другим своим товарищам по плену, за что ему выдается серебряная медаль. Начальник приюта в Мацуяма полковник Коно…»
— Так, мы, что, в приюте, а не в лагере были?
Я взял у поручика присланный мне листочек и принялся его разглядывать.
— В лагере… — вздохнул Александр Владимирович. — Лицо победители хотят сохранить…
— А, что, и носить эту медаль можно? — я повертел в воздухе увесистым серебряным кругляшком на ленточке.
— Запрета нет, — как о чем-то вполне обычном сказал поручик. — Но, я — не буду.
Я решил тоже не носить, но и выбрасывать не стану. Пусть как память лежит. О плене.
Глава 40
Глава 40 Подготовка к собеседованию
— Иван, в чём на собеседование в академию пойдёшь?
Вопрос Александра Владимировича прозвучал для меня как гром среди ясного неба.
Я как-то и не задумывался над этим.
