но я все равно открываю рот, чтобы сделать это.
— Я нашла первое украшение, — говорит Перри, дергая меня за руку.
Заклятие должно было спасть. Но ничего не вышло.
Я чувствую Колина повсюду, и его дочь — часть этого. Моменты, которые мы провели вместе… особенные. Я даже не заметила, как они тронули мое сердце.
Он прочистил горло.
— Сначала нам нужно разобраться с гирляндами, Кексик.
Все смотрят на нас. Его ладонь все еще лежит на моей щеке. Когда он понимает это, его лицо приобретает тот восхитительный оттенок красного, который я обожаю, и он быстро опускает ее.
— Я знаю, папочка. Но теперь нам не придется искать его, — резонно говорит она.
— Как думаете, вы двое сможете перестать строить влюбленные глазки, чтобы распутать несколько гирлянд? — спрашивает одна из сестер с озорной ухмылкой. — Я Кларисса. — Она показывает на другую женщину. — Это Элиза. А ты — единорог.
Я уверена, что мое лицо тоже покраснело, учитывая, что оно явно горит.
— Я тоже хочу строить «влюбленные глазки». — Перри сводит свои глаза к носу, а затем раскрывает их как можно шире.
Я смеюсь и копирую ее.
— Ты не будешь строить глазки, пока не вырастишь, — говорит Колин.
— Мы сделаем это прямо сейчас. — Его дочь снова сводит глаза, чтобы подчеркнуть это.
Скоро мы все будем это делать. Милое хихиканье Перри наполняет гостиную. Я могла бы пропустить это, но я здесь, и мне нравится каждый момент.
Миссис Брэдфорд ставит рождественскую пластинку — да, настоящую старомодную пластинку — и Бинг Кросби поет нам серенаду, пока мы наряжаем елку.
— Пора. — Перри протягивает керамическое украшение в форме звезды, на котором нарисованы Брэдфорды и имена каждого из них. Как бы тесно здесь ни было, когда-нибудь найдется место и для других имен.
— Ты должна это сделать, — шепчу я. Я посторонний человек. Это особенный момент. Его разделяют только члены семьи.
Она улыбается и одевает ленточку на мой палец.
— Я хочу, чтобы ты это сделала.
Я шагаю вокруг дерева, ища идеальное место. И тут понимаю, что на уровне глаз в центре — именно то место, где она должна быть. Осторожно вешаю ее на ветку, следя за тем, чтобы оно висела ровно.
Сильные руки ложатся мне на плечи.
— Идеально, — произносит его бархатный голос в мою макушку.
Все кивают в знак согласия.
Я принадлежу этому месту.
Это опасная мысль, которую я должна пресечь быстрее, чем сказать «свеча»… но мое сердце цепляется за нее всеми силами.
— Йоу, Единорог. Когда ты испечешь еще печенья? В гостинице уже время перекуса. — Колт бросает в меня попкорн, который он должен был нанизывать на нитку.
— Это твоя работа, — полусерьезно протестую я.
— Я отдаю ее тебе. — Он ухмыляется. — И от всех этих украшений у меня разыгрался аппетит.
— У меня тоже, — подхватывает Морган.
— Мы украшаем елку или едим? — добродушно спрашивает миссис Брэдфорд.
— И то, и другое! — кричит Перри.
— Морган, лучше поделись своим секретным запасом печенья, потому что пройдет не меньше часа, прежде чем мы сможем его приготовить, — предупреждаю я.
Он прищуривается на меня.
— Ты не должна была никому об этом рассказывать, — шепчет он.
— Сынок, Бекки уже рассказала нам, — говорит мистер Брэдфорд, закатывая глаза.
— Она обещала, что это останется между нами, — дуется он.
— Давай делись, старший брат, — говорит Элиза, вытягивая руку.
Я подавляю смех. Вот что такое семья. Не давать друг другу покоя, делая все, чтобы сделать друг друга счастливыми.
Я уже давно ненавижу праздники, потому что они не имеют никакого смысла. Это просто еще один день, когда мы с мамой едим вместе. Мы даже подарки больше не дарим. Зачем беспокоиться, если можем поужинать и обменяться подарками в любой другой день недели?
Даже до уезда отца, у нас такого не было.
Из моего кармана доносится «Психо». Почему я не выключила телефон?
Аврора как будто чувствует, что я счастлива, и решает это разрушить.
— Никаких телефонов в день праздника, — ругается Кларисса, даже когда на ее собственный телефон приходит сообщение. Она не делает ни малейшего движения, чтобы проверить его.
— Это мой босс, — сетую я. — Или, наверное, уже мой бывший босс.
Я хватаю телефон, который благословенно замолкает, но тут же звонит снова.
— Ты можешь воспользоваться кухней, чтобы уединиться, дорогая, — предлагает миссис Брэдфорд. — Ну, настолько, насколько это позволяет наша семья. — Она усмехается.
Я медлю с ответом и так же прижимаю телефон к уху.
— Ты думаешь, это смешно, Одри? — противный голос Авроры в одно мгновение разрушает мое счастье.
Я сжимаю телефонную трубку и фантазирую о том, как могу ее уничтожить, чтобы никогда больше не слышать голос этой ведьмы.
Хочешь, чтобы тебя уволили?
Неважно. Я не могу себе этого позволить. Не с этим счетом за ремонт.
— Ты меня слушаешь?
Все Брэдфорды смотрят на меня с беспокойством. Невозможно не услышать крики Авроры. Перри прикусывает нижнюю губу, и чувство вины, которого я раньше никогда не испытывала, захлестывает с головой. Она не должна переживать за меня и сталкиваться со стрессом. Это счастливый день.
— Я слышу вас ясно и четко, — говорю я, направляя весь свой гнев за то, что расстроила Перри, в телефонную трубку. — Я заключу этот контракт, когда найду владельца. А до тех пор вам незачем тратить мое время на беспочвенные угрозы.
На этот раз я вешаю трубку.
Ага. Я определенно хочу, чтобы меня уволили.
Глава 17
Одри
— Ты не задумывалась о смене работы?
Элиза с абсолютной точностью покрывает печенье глазурью.
Я перемешиваю очередную порцию теста с большей силой, чем нужно.
— Последнее время все чаще и чаще, — говорю я сквозь зубы.
— Парни рассказали нам, чего она хочет, — говорит Кларисса, передавая мне шоколадные чипсы. — Они также упомянули о том, как решительно ты настроена найти владельца гостиницы.
Я все меньше и меньше беспокоюсь об этом. Больше всего меня подстегивает любопытство. И то, что на моем банковском счете будет только эхо, если я этого не сделаю.
Элиза кладет руку мне на плечо.
— Тебе нужен план Б.
План Б? Я так много работала, чтобы добиться того, что есть сейчас. Получила степень по менеджменту в сфере гостиничного дела и не останавливалась, пока не нашла желанную работу. Брендинг и комплаенс вызывают у меня восторг. Это то, в чем я отлично разбираюсь. Шесть лет, в течение которых я терпела Аврору и ее бесконечные требования, потому что ежедневная работа приносила мне удовлетворение, стоили того. По крайней мере, пока не столкнулась с поездкой сюда, в
