– И как быстро он умрет? – спросил Владыка.
– Это зависит от многих вещей. Сколько раз ты целовал девушку?
– Может быть, раз пять… или шесть…
– Тогда не скоро. Если ты будешь только целовать и ласкать ее, твои дни будут тянуться долго и мучительно. Ты будешь чувствовать себя все хуже и хуже. Сначала ты не сможешь принимать пищу, дыхание стеснится, телом овладеет слабость, глаза потухнут. Лихорадка и бессонница станут твоими спутниками…
– Хватит! – молодой царь жестом остановил старца. – Я все понял. У меня есть к тебе один последний вопрос: если я проведу с ней ночь…
– То не доживешь до утра.
Богдан очнулся, все еще ощущая вкус яда на губах. Неужели… Да нет, это все ему приснилось! «Сколько я проспал?..» Он оглядывался, вспоминая ночные блуждания по лесу, сторожку, в которую его привела Лида. Потом она начала варить отраву… О Господи, они решили отравить Сергея! Не удивительно, что ему приснилось такое.
Запах того, что варилось в плошке, все еще стоял в воздухе. Богдан подошел ближе. Ноги плохо слушались, в голове гудело. «Надышался гадости», – с отвращением подумал он.
Вид густой темной жидкости вызвал у него приступ рвоты. Содрогаясь, Богдан выскочил из сторожки. Его стошнило.
В лесу было по-осеннему холодно. На траве лежал иней, под ногами хрустела мерзлая листва. Бабье лето с его последним теплом задерживалось. Молодому человеку стало легче, но в сторожку возвращаться не хотелось. Богдан решил побродить по лесу. Мысли возвращались к страшному сну. История необычная – никогда ни о чем подобном Богдану слышать не приходилось. Ядовитая девушка! Разве бывает подобное?
Вдруг сам собой пришел на ум конец истории. Погруженный в полумрак дворец восточного владыки, ночь любви, полная горячих ласк и сладчайших признаний… Залитые кровью шелка, мертвые любовники, обнявшиеся, вкусившие… вечности? Иллюзии наслаждения?
«Значит, молодой царь сделал выбор в пользу любви и страсти. Что ж, смерть – достойная цена. Я бы поступил так же», – неожиданно для себя подумал Богдан.
Он оступился, едва не упал. Из-под старого, трухлявого бревна, о которое он споткнулся, выползла змея, извиваясь в высокой траве. Он чуть не наступил на нее! Был бы «сон в руку»… Хотя в эту пору змеи вроде бы уже прячутся в норы.
Лес вокруг угрюмо шумел, будто недовольный вторжением чужака. Богдан решил вернуться в сторожку. Вдруг Лида уже там? Куда, кстати, она подевалась?
Под ногами шуршали облетевшие листья и желуди. С ярко-синего неба лился холодный воздух, алела калина у входа в сторожку.
Лида возилась у стола. Она разглядывала на свет зелье, налитое во флакончик из толстого стекла.
– Хочешь понюхать? – повернулась она к Богдану, ничуть не удивившись его временному отсутствию.
– Нет уж, спасибо… – попятился он.
– Запах убойный. Зато цвет почти исчез! – Она плотно закрыла флакончик крышкой и показала Богдану. – Видишь, жидкость стала прозрачной?
– Угу…
– Отсюда не выльется, – сказала она равнодушно. – Положи к себе в сумку и пошли.
– Куда?
– В дом моей прабабушки. Надо привести себя в порядок, поесть. Баню истопим.
При виде Лиды молодого человека охватила робость, он не осмелился задавать ей вопросы. Шел молча, внимательно глядя на тропинку. Как бы снова змея не попалась.
Дом вырос как из-под земли, среди внезапно расступившихся багряно-золотых деревьев. Солнце горело в узких окнах, медово светились резные наличники, перила галереи, ступенчатая крыша.
– Настоящий терем! – удивился Богдан. Ему захотелось войти, отдохнуть, попить горячего чая.
Над крышей вился сизоватый дымок.
– Кто-то печку топит. Заходи, – пригласила Лида, открывая дубовую дверь.
Крыльцо напоминало картинки из детской книжки про золотую рыбку, а сам дом – боярские хоромы, только в уменьшенном виде.
В горнице сидели Алена и Сергей. Лида отнеслась к этому спокойно, а Богдан застыл на пороге, не в силах сделать ни шагу. Ему показалось, что он все еще в сторожке и видит продолжение сна, вызванного отравленными парами.
Алена смотрела на вошедших во все глаза, не скрывая недоумения и неприязни. Особенно странным было появление здесь, в лесном доме, Богдана. Как он попал сюда? И главное, зачем? Преследует ее, Алену? Никак не может расстаться с напрасными надеждами? Почему он пришел вместе с Лидой?
«Сначала Сергея привела сюда, к бабе Марфе, а теперь Богдана!» – злилась Алена, напрочь забыв о том, что сама же вышла замуж за Горского, движимая завистью и жаждой первенства во всем.
Жгучая ревность затопила ее, заглушая горечь от ее беспутной свадьбы и пренебрежения молодого мужа. Ворожба подействовала, но не совсем так, как нужно.
«Лидушка-то не проста оказалась! Змея! Не больно растерялась, – с одним не вышло, так она за другого взялась! Уж на что Богдан меня обожал, души во мне не чаял, – а все же Лидке удалось его с толку сбить!» – мысли Алены становились злее и отчаяннее, наезжая одна на другую, как льдины на реке во время ледохода, с хрустом и треском.
– Проклятая тихоня! – пробормотала она.
Лида смешалась, увидев Сергея. Смотрит, как будто ни в чем не виноват… без всякого волнения или раскаяния. Неужели не помнит ласк и той безумной ночи, прерывистого шепота любви, признаний, клятв?.. Как это возможно? Выходит, Сергей все забыл. Стало быть, он просто посмеялся над Лидой, наивной и доверчивой сельской девушкой, неискушенной в любовных интригах? Какая жестокая игра! Интересно, что за роль он отвел в ней Лиде? Он явно чем-то озабочен, только это не касается Лиды и данных им обещаний. Это совсем другое, гораздо более важное для него. Алена, похоже, тоже ни при чем.
Молодая жена совершенно не выглядела счастливой! Женщины, которых любят, не такие: у них другие глаза, улыбка, все другое.
«Алена обманута так же, как и я! – Лиде хотелось заплакать, но слез не было. Злость на сестру исчезла, уступив место жалости и стыду. – Как я могла желать ей смерти? Ужас! Как мне вообще такое могло прийти в голову? Человек подобен пропасти, и бездны его темны… Если я выпью то, что принесла с собой, это все изменит».
За окном медленно сгущалась синева. Ранние сумерки опускались на лес. При общем безмолвии Лида зажгла старинную лампу, поставила на стол.
– А где все?
– Марфа ушла в деревню, к бабе Наде, – нехотя произнесла Алена. – А дед Илья с Иваном отправились на пороги. Велели скоро не ждать.
Горский выглядел сонным, подавленным. Он вел себя как посторонний, случайно заглянувший на огонек человек.
Богдан наконец освоился в новой обстановке, присел на лавку. Он чувствовал себя лишним. Присутствие Алены с мужем причиняло ему страдания. Но встать и уйти он не решался.
Время летело поразительно быстро. Словно кто-то нарочно ускорил его бег.
Повисла тревожная пауза. Алена испытывала напряжение каждого нерва и не могла усидеть на месте.
– Пойду поставлю самовар…
– Погоди, – остановил ее Сергей. – Когда Марфа вернется?
Он все еще надеялся, что сможет увидеть нечто из ряда вон выходящее, – передачу магических способностей или колдовских чар, – и вся эта компания, так некстати собравшаяся в лесном доме, ему мешала. Марфа не зря решила сходить в деревню к дочери, – возможно, захотела попрощаться перед смертью. Нелепая мысль. Цветущая здоровая женщина… Что заставляет ее твердить о смерти? Однако она так уверенно говорила с ним, обещала сделать своим преемником… А тут Алена явилась, потом свидетель с сестричкой. Чего их всех сюда принесло? Горского раздражало присутствие Богдана и Лиды. В его каменном сердце вдруг шевельнулась ревность. Любовная сцена в баньке всплыла в памяти… мокрое платье, прилипшее к нежному тонкому телу, горячие бревна парной, сладкий травяной дух…
Ненависть к Богдану упругим комком поднялась к горлу, помутила сознание. Лида была ему безразлична, но Богдану он ее уступать не собирался! Что он себе позволяет, этот захудалый выскочка? Отобрать у Сергея женщину?
«Это ты, парень, хватил через край! Пора привести тебя в чувство…»
– Что ты здесь делаешь? – спросил он Богдана, закипая от бешенства.
– Девушка захотела домой, – Богдан кивнул в сторону Лиды. – Не отпускать же ее одну ночью? Я что-то не заметил у тебя особого рвения проводить ее.
Горский – бесчестный подонок! Он не заслуживает пощады. Вот только способ они с Лидой выбрали не самый лучший – отравление. К яду прибегают трусы, которые боятся открытой схватки. Женщинам позволительно подобное. Мужчинам же не пристало вилять и хитрить, когда речь идет о защите возлюбленной. Это не тот случай. Негодяй будет повержен в поединке у всех на виду.
Как все Протасовы, Богдан шел в атаку, не думая о последствиях. Предвидеть последствия и просчитывать варианты не в его правилах.
– Так ты проводил девушку? – со злостью спросил Сергей. Его «несло». Вспыхнувшая ревность прорывалась наружу сквозь остатки внешнего лоска.
