На то, чтобы надеть акваланги, ласты, маски и прихватить оружие, Скату и мичману понадобилось не больше минуты – команду на погружение капитан подал сразу же, как услышал в динамике слова Водолаза о кровоточащей ране. На возню с гидрокостюмами времени не было. Пловцы, не обращая внимания на недовольство Егорова, одновременно упали спинами вперед, подняв тучи брызг – сейчас им было не до изящества и аккуратности, надо было спешно идти страховать пострадавшего Водолаза.
Катков прекрасно понимал, какая опасность может подстерегать одинокого пловца – и он, и мичман отлично знали, что акула плоховато видит, но кровь, растворенную в морской воде, чувствует за полкилометра, а то и больше! Знали пловцы и то, что Водолаз вряд ли обучен способам обороны от кровожадных тварей. Так что защитить и спасти его сейчас могли только они – профессионалы, которых подводному бою учили всерьез…
Помощь опоздала – на борт удалось поднять лишь то, что от здоровенного мужика осталось. Акула, словно почуяв опасность, бесследно исчезла – ушла, оставив после себя расплывчатое облако крови и изуродованное тело Водолаза.
– Вот, господин профессор, все, что смогли спасти… – освобождаясь от ремней акваланга и сплевывая, зло процедил сквозь зубы Скат. – Любуйтесь! Доволен?
Любоваться изуродованным телом у Егорова, судя по заметно побледневшему лицу, не было ни малейшего желания. Напротив, босс, старательно отводя взгляд от расплывавшейся по палубе луже красноватого цвета, сдавленно прохрипел что-то вроде «да прикройте вы его чем-нибудь!» и бросился к борту, чтобы освободиться от остатков обеда. Катков подал знак мичману, и Тритон, сохраняя на лице мрачное выражение, притащил кусок выцветшего брезента и прикрыл останки.
– Мужики, ну откуда же мне было знать? – Егоров, утираясь подолом рубашки, растерянно смотрел на пловцов, переводя взгляд с одного на другого. – Я же не дайвер какой… Кто знал, что здесь эта акула окажется? Чтоб она, сука такая, подохла! Ведь все отлично шло – нам совсем чуть-чуть осталось!
Профессор, явно в поисках поддержки, посмотрел на Орехова, молча потягивавшего сигарету.
– Подполковник, да скажи ты им! Мы не можем вот так просто бросить все, – босс, демонстрируя неплохую выдержку и твердость, менялся прямо на глазах – видимо, мысль о покоившемся в чреве субмарины грузе вернула профессору прежнюю уверенность. – Конечно, жалко мужика, но… В общем, так! Водолаза мы похороним по морскому обычаю – все, как положено! А потом Скат и Тритон пойдут под воду и достанут груз. Вход Водолаз проделал, а дальше все, думаю, будет просто, без проблем.
– Просто? – брезгливо кивая на брезент, ядовито улыбнулся Скат. – Я вижу, тебе блевать-то через бортик понравилось, да? Еще разок не терпится?
– А я сказал, пойдете! Завтра же! – отскакивая подальше от пловцов, по-бабьи вдруг взвизгнул Егоров и, выхватив откуда-то из-за спины пистолет, направил его почему-то на Орехова – видимо, подполковник казался боссу более опасным, чем капитан и мичман. – Или я вас перестреляю, к чертовой матери!
16
Карибское море, 185 морских миль северо-западнее о. Сент-Люсия, август 2011 года
Так иногда бывает во сне – человек точно знает, всеми потрохами чувствует, что на него надвигается страшная опасность и надо как можно быстрее убегать, спасаться. Но ноги отказываются слушаться, а все движения становятся непростительно замедленными, словно приходится брести по пояс в густом и вязком битуме. Все попытки сбросить непонятное оцепенение, рвануться и убежать, спрятаться остаются безрезультатными. И тогда к гибельной неповоротливости примешиваются отчаяние и ужас, ясное и беспощадное понимание, что это конец, спасения нет! Почему-то во сне страх и любые другие чувства всегда намного сильнее, ярче, чем в реальной жизни…
Доу оказал Томпсону неоценимую услугу: ветеран войск спецназначения незаметно включил переговорное устройство сразу же, как только к нему вернулось сознание. Рация добросовестно работала на передачу все время, так что Стив прекрасно слышал почти все, что творилось на палубе судна, на которое пожаловали незваные гости. Судя по услышанным репликам командира группы захвата и его бойцов, нетрудно было предположить, что старый капитан, Доу и все прочие находятся уже где-то на полпути к полям счастливой охоты, раскинувшимся в зеленом раю. А может быть, и к развеселой кухне самого дьявола, где пьяные черти кипятят грешников в закопченных котлах…
Неожиданно для себя Томпсон ощутил не радость от внезапно и столь экзотическим способом свалившейся на него свободы, а нечто подобное грустному сожалению. Не то чтобы он успел привыкнуть и проникнуться симпатией к небритому капитану или к чертовому «зеленому берету» – конечно же, нет, но… Но больно уж обретенная свобода напоминала полную независимость и ненужность какого-нибудь вонючего бродяги из техасского захолустья. Да, ты свободен, да, можешь идти или ехать, куда тебе заблагорассудится, но… Некуда тебе идти, и никому нет до тебя дела. Да и где, черт возьми, тот проклятый пыльный Техас?!
Здесь все намного хуже – ты один, море на много миль вокруг и на помощь надеяться просто смешно. На какое-то мгновение пловец, словно в дурном сне, ощутил жуткое одиночество, которое, наверное, как нигде чувствуется в бескрайних морских просторах, в пустыне и в прочих подобных местах. Правда, Стив тут же это чувство и задавил в зародыше – не время было предаваться глупой панике и тоске. Пора было и делом заняться…
«Где ваш ублюдок Стив Томпсон?» Сам ты, мысленно усмехнулся пловец, прикидывая, что же ему делать теперь, когда возвращаться, по сути, стало некуда.
«Ясное дело, что они далеко не дураки и быстренько сообразят, что я где-то совсем рядом, под водичкой ластами шевелю. И что на их месте сделал бы я? – размышлял Томпсон, поднимаясь почти к самой поверхности воды. – Я бы непременно бросил в воду парочку гранат. Если повезет, то после взрыва пловец даже если и не словит осколок, то все равно уже ни на что не годен – как оглушенная и всплывшая вверх брюхом рыбина. Куда же теперь плыть? Взрывы, конечно же, лучше всего было бы пересидеть у них под носом – тихо и аккуратно всплыть под кормой и спрятаться за пером руля, но… Нет, не подходит такой вариант – этот фокус они прекрасно и сами знают! Так что вокруг судна все непременно обшарят. Остается одно: как можно быстрее уходить. Так, стоп, дружище Стив! Что там этот урод по рации болтал? Кого-то предупреждал, чтобы хорошенько посматривал вокруг, поскольку один где-то шляется. Все понятно: «один» – это я! А предупреждать он мог лишь бойца, оставленного в лодке, на которой они прибыли. Простая логика подсказывает, что приплыть они могли лишь с эсминца, о котором толковал Доу! Лодка – это как раз то, что мне сейчас очень и очень не помешает…»
Томпсон без труда вычислил, где скорее всего должна находиться лодка, доставившая десант. Как только расстояние позволило всплыть, не опасаясь быть замеченным с борта захваченного судна, Стив вынырнул и дальше двинулся, придерживая голову над водой. Запас воздуха в акваланге стоило поберечь – кто знает, сколько еще раз, возможно, придется прятаться-спасаться под водой. Услышав позади глухие звуки взрывов, пловец непроизвольно кивнул и растянул губы в злорадном оскале – поздно, парни, рыбка уплыла! Так, ага, а вон, похоже, и лодочка наших головорезов на волне покачивается! Охотники за головами, да? Ну что ж, попробуем и мы свеженький скальп раздобыть…
К сидевшему в надувной лодке мужчине Томпсон подбирался под водой, двигаясь максимально осторожно – пловец прекрасно понимал, что одного лишнего всплеска хватит для того, чтобы испортить все. Уйти-то в темноте при неудаче еще как-то можно будет, но в том-то и дело, что без лодки шансы на хороший исход дела уменьшались почти до нуля.
Стив совершенно бесшумно приподнял голову над водой: спина бойца, скучавшего в лениво покачивавшейся на спокойной волне резинке, темнела ярдах в шести впереди. Пловец завис, медленно работая ластами, и начал отводить назад и вверх руку с зажатым в пальцах ножом. О том, чтобы промахнуться, не могло быть и речи – без ножа Томпсон автоматически становился почти беззащитной лягушкой. Рука достигла нужной точки и тут же с неимоверной быстротой метнулась вперед, посылая оружие в близкую цель. В ту же секунду пловец вновь скрылся под мягко накатившей волной. Выждав с минуту, Томпсон со всеми предосторожностями всплыл метрах в двадцати в стороне. Темного силуэта над бортом уже не было…
Тяжелый клинок вошел бедолаге точно между лопаток – мужчина, как и надеялся Стив, упал лицом вперед без единого звука. Скорее всего он даже и понять не успел, что умер. Томпсон уже без всякой осторожности в пару гребков рванулся к лодке и ловко перевалился через теплый, остро пахнущий резиной борт. Приподнял голову мужчины за волосы и деловито кивнул: «Готов парнишка! Извини, дружище, ничего личного. Спасибо нашему сержанту-инструктору по подводному ножевому бою! Как же его звали-то? Негр такой здоровый… Так вот, он все время повторял: «Парни, помните, что нож – это ваше главное оружие! Он никогда не предаст и не подведет!
