– Слушай меня внимательно, сынок! Сейчас наше корыто стоит точно над местом, где на дне покоится спутник, будь он трижды неладен. Тебе повезло: капитан утверждает, что здесь не очень глубоко – всего каких-то сто пятьдесят футов. Для тебя, как я понимаю, это все равно что в домашнем бассейне искупаться. Правда, есть одно «но»… Этот старый гриб говорит, что в этих местах уйма всякой острозубой дряни вроде мурен – так что будь осторожен. – Доу коротко хохотнул. – Я не хочу, чтобы какая-нибудь тварь сожрала тебя прежде, чем ты сделаешь свое дело! Своих людей я предпочитаю убивать сам, ха-ха…
– Я постараюсь, босс, – без тени улыбки пообещал Стив и спросил: – Откуда такая уверенность, что эта штука именно здесь? Или кто-то шепнул вам на ушко?
– Для простого ныряльщика ты чересчур любопытен и догадлив, солдат, – тон «зеленого берета» стал заметно суше и серьезнее. – А мне-то говорили, что в тюрьмах слишком любопытным отрезают языки! Наверное, врали… Короче, идешь под воду, все осматриваешь-проверяешь. Если наш приз и в самом деле там, то возвращаешься и сообщаешь мне радостную новость. А дальше все просто: я дам тебе взрывчатку, ты вернешься и установишь ее на останках спутника. И потом мы уходим так же тихо и очень быстро. Все ясно?
– Так точно, командир! – уверенно ответил пловец.
– Тогда вперед и удачи тебе, сынок!
Темная вода сомкнулась над головой Томпсона, и наступившая, казалось бы, уже давно забытая особая тишина стала знаком-сигналом, шепнувшим, что начинается привычная работа. Работа, которой Стива обучали немало дней не самые бездарные преподаватели и инструкторы.
Ночное погружение значительно отличается от плавания в морской глубине в ясный солнечный день, но, как справедливо заметил Доу, Томпсона это не особенно беспокоило – в учебном центре Коронадо ночным погружениям было отдано гораздо больше часов, чем при свете дня…
Стив без особой спешки работал ластами, уходя все глубже и глубже, не забывая посматривать на часы, компас и глубиномер. «Так, – мысленно прикинул пловец, – семьдесят футов – пожалуй, теперь без опасений можно включить фонарь!»
Голубоватого оттенка луч осветил мутноватую толщу слабо колыхавшейся морской воды – ощущение было такое, словно Томпсон во сне медленно брел в густом зелено-голубом тумане.
«А капитан не соврал, – увидев на светящемся крохотном дисплее отметку «110 футов», одобрительно подумал Томпсон, – вот оно и дно уже видно. Ни гор, ни горушек с расщелинами, где обожают прятаться мурены, нет – это уже хорошо. Драки с подводными монстрами мне не нужны… Все, как и положено: до черта водорослей, что-то вроде зарослей кораллов и прочая хрень, включая шустрые табуны рыбешек всех сортов и размеров. О, какой красавец пошел – фунтов на пятьдесят! Вроде тунец…
Черт возьми, а вот никаких обломков я что-то и не вижу! Может быть, умник Доу напутал чего? Или старый пень капитан с координатами перемудрил… Что ж, пойдем по отработанной методике: начнем описывать круги, постепенно увеличивая радиус. Запаса воздуха в баллонах еще на добрых часа полтора хватит – значит, на поиски можно потратить около часа! Если в радиусе двух кабельтовых так ничего и не найду, то двум старым кашалотам выскажу все, что я о них думаю…»
Пока аквалангист кружил на глубине, Доу, один из «старых кашалотов», присел на краешек фальшборта и, поглядывая на темную воду, покуривал сигарету. Курил бывалый спецназовец, не забывая прикрывать тлеющий огонек, – слишком хорошо помнил, что не один бравый солдат распрощался с жизнью, получив пулю от снайпера, засекшего беспечного и неосторожного курильщика.
В борт чуть сильнее обычного плеснула волна, и бывший «зеленый берет» настороженно вскинулся, внимательно прислушиваясь и обводя взглядом видимое пространство. Нет, ночь оставалась по-прежнему тихой и расслабленно-сонной. Не верилось, что в такую чудную ночь кто-то где-то может убивать себе подобных…
Несколько теней совершенно бесшумно вынырнули рядом с бортом, противоположным тому, у которого поджидал возвращения Томпсона Доу. То ли плеск волн предательски убаюкал опытного солдата, то ли просто с годами чуточку притупились слух и реакция. Как бы оно ни было, но пришельцы совершенно незамеченными и неуслышанными забрались на палубу судна. Дальше все было просто – была резня. Правда, Доу не увидел, как убивают его людей и экипаж суденышка, – первая же тень быстрее коршуна налетела на незадачливого босса и страшным ударом в голову вышибла из него сознание и способность видеть и слышать…
Когда на обычной городской улице случается драка, то крики, мат и смачные звуки ударов порой слышны на весь квартал. Когда работают люди, для которых убийство – неотъемлемая часть профессии, вы вряд ли услышите много лишних звуков. Спецназ обычно убивает тихо, без особого шума и суеты…
…Нападавших было пятеро. Первой жертвой стал Доу. Уложивший его боец знаками указал своим людям, куда им следует отправиться в первую очередь, – хотя каждый наверняка и так прекрасно помнил и знал свою задачу.
Капитан судна был убит точным ударом боевого ножа в сердце – старик, маявшийся бессонницей, видимо, что-то все же услышал и собирался выйти из своей каюты – и на пороге наткнулся на острие клинка.
Радист, для которого как раз в этот час подошла очередь нести вахту, был застрелен из «беретты» с глушителем прямо около штурвала.
Мотористу, сладко дремавшему рядом с дизелем, перерезали горло одним длинным отработанным движением – бедняга даже боли почувствовать не успел.
Заместителю босса здоровяку Майклу один из «морских котиков» первым же ударом располосовал живот ножом, а затем в долю секунды с коротким хрустом свернул шею…
– Пятеро, – выслушав доклады подчиненных, вполголоса подвел итог командир штурмовой группы. – Где шестой? Томпсона нашли?
– Нет, капитан, этого ублюдка среди погибших нет, – так же негромко ответил один из бойцов.
– Хорошо, – опускаясь на корточки перед начинавшим подавать первые признаки жизни ветераном, кивнул командир, – сейчас у нашего рейнджера спросим… – Мужчина отвесил пленнику несильную оплеуху – тот дернул головой и что-то невнятно заворчал, шаря рукой по кобуре, оказавшейся, само собой, пустой. – Привет, Доу! Поговорим?
– Кто вы? – обводя мутным взглядом сгрудившихся на палубе мужчин, спросил пострадавший. – Что с моими людьми?
– Можешь называть меня Джек. Я и мои парни – из спецназа морской пехоты США. Буду честен с тобой, солдат. Твои люди мертвы. И ты умрешь. Но у тебя есть выбор: умереть быстро и достойно или медленно и мучительно подыхать – подобно утопленной в бочке крысе. Которой перед смертью отрезали все, что можно, сняли шкуру и выкололи глаза…
– И что ты хочешь услышать, мистер Крысиная Смерть? – криво усмехнулся Доу.
– Сущий пустяк. Где ваш ублюдок Стив Томпсон?
– Впервые слышу о таком… Ни одного ублюдка у нас не было. Зато сейчас я вижу сразу пятерых – какая удача, не правда ли? – Жесткий удар по лицу в кровь разбил нос и губы Доу, сминая усмешку.
– Капитан, давайте я с ним побеседую, – предложил боец, несколько минут назад свернувший шею здоровяку Майклу и тем самым лишивший Томпсона возможности лично исполнить его заветную мечту. – Мне он все скажет – даже сколько раз писался в детстве. Для начала я начну отщипывать кусачками твои грязные пальцы – не спеша, фалангу за фалангой, а потом… Да я много веселых затей знаю! Или по-хорошему скажешь, где наш друг Стив?
– Скажу, – вдруг кивнул пленник, непроизвольно убирая руки за спину. На лице Доу даже при слабом свете потайного фонарика можно было легко разглядеть гримасу страха. – Только не надо. Мучить не надо. Это нехорошо, солдат. Умирать надо красиво. Вот так!
Рука бывшего «зеленого берета» взметнулась подобно атакующей кобре, и тонкое лезвие длинного ножа ударило противника в шею, безошибочно найдя сонную артерию. Одновременно с ударившей из раны струей неправдоподобно яркой крови раздалось два коротких пистолетных выстрела, и Доу умер долей секунды позднее своего врага.
Все-таки враг умер первым – наверное, поэтому на губах старого солдата замерла едва уловимая улыбка…
15
Территориальные воды о. Сент-Люсия, август 2011 года
Егоров явно спешил и нервничал. И Орехову все это по-прежнему откровенно не нравилось – и чем дальше, тем больше. Уже одно то, что полувменяемый профессор отстранил от работы Троянова и Каткова, а под воду отправлял лишь своего Водолаза, наводило на нехорошие размышления и подозрения. Подполковник, улучив подходящий момент, поделился своими сомнениями со Скатом и мичманом. Капитан Катков в ответ на слова старшего товарища неопределенно пожал плечами и флегматично изрек:
– А наше дело, как говорится, конёво: прикажут – поскачем, поступит другая команда – весело заржем! Не хочет наш большой начальник, чтобы мы с Тритоном под воду совались, – нам же легче. Будем на брезенте загорать, а Водолаз пусть пашет! Да, товарищ мичман?
