Когда ты подрастешь, Чарли, то поймешь, что стресс странно влияет на нас, кошек. Успокоившись немного и почувствовав себя в безопасности, я, видимо, сразу уснул.
Пробудившись, я сразу услышал мужской голос. Я замер, перепугавшись до смерти, но вскоре понял, что говорил другой мужчина, не злой. Судя по голосу, этот был помоложе.
– Так значит, он все-таки вышвырнул несчастное животное за дверь? – участливо спросил мужчина.
– Нет. Но он схватил его за шкирку. – Я удивленно присел. Второй голос принадлежал Лоре, сиделке. Я увидел ее через щелочку в двери, но молодой мужчина стоял ко мне спиной, и его толком разглядеть не получилось. – А когда кот вцепился в него, Джулиан его уронил. Кот не ушибся и не пострадал, но перепугался, наверное, до смерти. – Она вздохнула. – И это я во всем виновата.
– Нет, не говори так! Ты же хотела как лучше для Кэролин.
– Вот именно. Видел бы ты, как она радовалась этому коту! Ах, если бы Джулиан уступил и разрешил Кэролин видеться с кем-нибудь, кроме меня. Ей нужно общаться с другими детьми.
– Но ведь у нее здесь нет знакомых. Она же в школу не ходила с тех пор, как они переехали. Сначала лежала в больнице, а когда вышла…
– Была прикована к постели, бедняжка. Нет, я-то с самого начала считала, что ей будет полезно подружиться с ребятами из деревни. Но Джулиан и слышать ничего не желает. Можно подумать, все дети в Литтл-Брумфорде – переносчики смертельного заболевания.
– По-моему, он перегибает палку.
На секунду голоса затихли.
– Да, – ответила Лора. – Наверное, так это выглядит со стороны. Что до кота… Джулиан очень расстроил и меня, и Кэролин. Но знаешь, это все только потому, что он очень боится ее потерять. После смерти жены у него не осталось никого, кроме Кэролин. Когда девочка заболела раком, он сам чуть не умер от потрясения. Я знаю, что порой он ведет себя как мерзавец, но бедняге через многое пришлось пройти.
– Это не оправдание, – ответил молодой мужчина. – А грозить тебе увольнением может только полный идиот. Да он бы пропал, если бы ты не помогала ему ухаживать за дочерью. Он же шесть дней в неделю работает в Лондоне. Кто согласится на такое? Пусть скажет спасибо, что ты сама не уволилась.
– Разве можно, – тихо ответила женщина. – Я очень привязалась к Кэролин. И Джулиан хорошо платит. Он прав, не надо было пускать кота за его спиной. Но он не уволит меня, он это сгоряча сказал.
– Надеюсь, нет, Лора. Что ж, пойду-ка я заделаю дыру в заборе с той стороны лужайки. Ты что-то хотела или просто пришла поболтать?
– А, я хотела поискать коробку со старыми пазлами. Кэролин просила. Вроде как отец после переезда поставил ее в сарай и забыл.
– Не видел никаких там пазлов, – ответил парень, повернулся и почесал в затылке. – Но ты на всякий случай посмотри, в задней части куча каких-то коробок.
– Ладно, Гарри. Еще увидимся.
Гарри ушел, насвистывая, а Лора зашла в сарай и начала снимать крышки с коробок и просматривать содержимое. Я выскочил из-за цветочных горшков и поздоровался с ней, громко мяукнув.
– Ой… Оливер! – воскликнула она. – Ты меня напугал! Что ты здесь делаешь? Зачем остался? Я-то думала, ты уже на другой край света убежал после такой взбучки.
А надо бы, наверное. Меньше всего мне хотелось, чтобы Джулиан вышел и обнаружил меня здесь. Я поспал, набрался сил – пора было сматываться. На прощание я пару раз обошел Лору кругом, и, к моему удивлению, она вдруг присела на одну из коробок, подхватила меня и крепко обняла.
– Что же мне делать, Оливер? – прошептала она, уткнувшись мне в шерстку. – Я совсем с ума сошла, наверное, что так жалею его. Он может быть таким злым… но я-то знаю, что настоящий Джулиан совсем другой. Он просто все время тревожится за Кэролин. Ах, как бы мне хотелось рассказать ему о своих чувствах! Больше всего на свете я хочу заботиться о нем, чтобы снова увидеть его счастливым. Но я совсем ему не интересна. Ему никто не интересен, кроме дочки.
По правде говоря, я еле поверил своим ушам. Конечно, я знал, что люди порой выбирают себе пару, руководствуясь какими-то неведомыми соображениями, но неужели эта добрая женщина не могла найти себе кого-нибудь помягче и поласковее, чем этот злобный котоненавистник Джулиан? Мне стало жаль Лору – видать, у нее не все в порядке с головой. Он так ужасно обращался с ней, а она его защищала. Иногда мне кажется, Чарли, что я никогда не научусь понимать людей.
Глава 17
На обратном пути я наткнулся на Сьюки. Вид у нее был такой же сердитый, как у Полосатого, когда я встретил его на прошлой неделе.
– О, привет, – поздоровался я. – Я так понимаю, тебя можно поздравить?
– Лучше не надо, – огрызнулась она. – Сам посуди, Олли. Как бы ты себя чувствовал, если бы твой живот раздуло до таких размеров, что ты бы едва мог ходить? А потом тебе пришлось бы несколько часов промучиться, чтобы произвести на свет выводок пищащих котят, которых еще нужно кормить?
– Ну, если так рассуждать… – Мне стало неловко. – А где Полосатый?
– Хороший вопрос. – Она махнула хвостом и задела меня по лицу. – Увидишь его, скажи, что я его ищу, понял?
– Да. – Я даже не знал, кого из них мне больше жалко. Несправедливо, конечно, что именно кошкам приходится так мучиться, но что поделать? Это жизнь, и нет смысла вымещать все на Полосатом. Мне же оставалось лишь порадоваться, что я не кошка. Но если бы я ею был, то ни за что на свете не стал бы спариваться с таким ужасным распутником, как Полосатый.
Я поискал Полосатого везде, где тот обычно ошивался: на заднем дворе лавки, у качелей в парке, даже у него дома. Я перепрыгнул через забор и сунулся носом в его кошачью дверцу. Но Полосатого нигде не было. Наконец я нашел его на другом конце деревни – он сидел у шумной дороги.
– Ты что тут делаешь? – спросил я, силясь перекричать проносящиеся мимо автомобили.
– Думаю, не перебежать ли на ту сторону, – мрачно проговорил он.
– С ума сошел? Тебя машина переедет, как только ступишь на дорогу!
– Возможно. Но если повезет, я смогу сбежать от всего этого.
– Да что ты говоришь! Сбежать куда? – Он ужасно меня разозлил. – Да ты хоть знаешь, каково это – потеряться? Когда у тебя нет дома, нечего есть и пить? Тебя когда-нибудь подстерегала лиса? Тебя бросали умирать в мешке? Нет, конечно же, нет – всю жизнь ты катался как сыр в масле; добрые люди кормили тебя и холили. Почему ты вообще задумался о побеге?
Полосатый повесил голову.
– Прости, Олли, – сказал он. – Ты прав, я понимаю. Всю жизнь мне везло, и, в отличие от тебя, на мою долю не выпало бед. Прости, что я так грубо обходился с тобой в последнее время. Ты был мне хорошим другом. Я тебя не заслуживаю.
– Да хватит уже драматизировать, – нетерпеливо прервал его я. – Просто отойди подальше от этой ужасной дороги, пока нас обоих не сбили. Пошли.
Полосатый взобрался за мной на холм; мы пошли в парк, сели под скамейкой и облизали друг другу морды, как братья.
– Неужели это все из-за Сьюки? – спросил я наконец. – Она все еще достает тебя? Я только что ее встретил, и, кажется, она… м-м-м… очень хочет тебя увидеть.
– Чтобы в очередной раз полить грязью, наверное. Раньше она мне больше нравилась – до того, как выяснила, что беременна. Тогда она была милой, нежной и сексуальной. А теперь каждая наша встреча чуть не оборачивается дракой. А ведь ей хотелось спариться не меньше моего, между прочим.
– Знаешь что? – сказал я. – Пусть думает, что это твоя вина, если ей так легче. Ведь, как-никак, это у нее огромный живот и ей мучиться, рожая котят. – Я просто повторял то, что сказала мне Сьюки. На самом деле я понятия не имел, как все происходит. – Может, когда котята родятся, они тебе даже понравятся.
– Хм… что-то я сомневаюсь. Но ты, вероятно, прав. Может, завтра схожу с ней повидаться. Пойдешь со мной?
– О… кажется, это плохая идея, Полосатый.
– Олли, ну пожалуйста. Ты гораздо лучше моего разбираешься в женщинах.
– Наверное, потому, что меня кастрировали.
– Да я уже тебе завидую. Серьезно. Ты свободный кот, и тебе не грозит провести остаток жизни, выслушивая вопли обозленной кошки, которая не хотела заводить котят.
Я рассмеялся.
– Тогда уговори своих хозяев отвести тебя к ветеринару, что ли. Давай пройдемся вместе. Я проголодался и хочу рассказать, что со мной сегодня случилось. Думаешь, только у тебя жизнь – сплошной стресс?..
По дороге домой я поведал ему о вылазках в Большой Дом, о Кэролин и о том, как ее отец меня застукал.
– Вот это да! – воскликнул Полосатый, слушая мой рассказ. – Говорил же тебе – не ходи туда!
– Говорил, – согласился я. – И надо было тебя послушать. Но мне казалось, что я так нужен этой бедной девочке.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Олли? У тебя слишком доброе сердце. Ты же не поверил мне, когда я сказал, что там живет злобный человек?
