Из-за моей спины донесся шорох.
Я обернулась, и перо оставило на бумаге кляксу.
— Тебе следует поставить еще одну свечу, — сказал Аксель, — не то ты испортишь глаза в такой темноте.
Я не слышала, как он вошел в комнату. Меня точно парализовало; я могла лишь смотреть на него и надеяться, что в полумраке он не заметит моей бледности и выражения моего лица.
— Я испугал тебя? Извини.
Он стоял совсем близко. Наклонившись, чтобы поцеловать меня, он увидел письмо. Я инстинктивно перевернула его, положив на промокательную бумагу.
— Я наделала клякс, — произнесла я первую фразу, которая пришла мне в голову. — Если бы я писала письмо не Алекзендеру, а другому человеку, мне пришлось бы его переписать на чистом листе. Брат простит мне мою неаккуратность.
— Ты весьма внимательна к Алекзендеру, если решила написать ему так скоро после прибытия сюда.
Он коснулся моей щеки своими длинными холодными пальцами, которые я теперь так хорошо знала. Мягко заставил меня посмотреть на него.
— Как ты съездил в Рай? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Хорошо. Ты меня не поцелуешь?
— Конечно, — сказала я; внутри меня все заледенело; я поднялась.
Он обнял меня за талию и поцеловал в губы с неожиданной и нежеланной нежностью.
— Ты не представляешь, как приятно приехать домой сквозь ноябрьские сумерки и увидеть здесь такую красивую девушку, как ты… Тебе уже лучше?
— Да, спасибо, — сказала я и добавила: — Но окончательно окрепну я дня через два-три.
— Береги себя.
Отпустив меня, он резко отвернулся. Его взгляд остановился на письме, и мое сердце забилось чаще.
— Завтра я снова поеду в Рай и возьму с собой твое письмо. Почтовая карета отправится завтра в полдень в Танбридж-Уэллс и Лондон; я договорюсь, чтобы из Лондона письмо доставили в Хэрроу.
— Я не хочу обременять тебя.
— Пустяки. Если ты еще не закончила письмо, добавь несколько фраз. Передай привет Алекзендеру, скажи, что мы ждем его на Рождество.
Что мне оставалось делать? Я продолжила писать письмо; Аксель с помощью колокольчика вызвал лакея и приказал ему подать легкий ужин в наши комнаты.
— Ты поешь со мной? — спросил он. — Или предпочитаешь ужинать со всеми? Я проголодался и устал, мне не хочется присоединяться к ним.
— Я сейчас не голодна, — сказала я. — Обед был недавно. Я подожду и потом выпью чаю со всеми, с твоего позволения.
Я переписала заново письмо Алекзендеру, опустив сомнения по поводу вины Родрика. С темы убийства я перешла на подробное описание Хэролдсдайка и перечислила имена всех членов семьи. В конце я добавила послание Акселя и под ним, перед тем, как поставить свою подпись, добавила: «Приезжай, когда сможешь!»
Когда я положила перо, Аксель уже ел ужин за столом возле окна.
— Я бы хотела осмотреть Рай, — неожиданно сказала я. — Можно мне завтра поехать с тобой?
— В твоем теперешнем состоянии?
— Я… я не имела в виду верхом. Возможно, в карете.
— Думаю, все равно путешествие утомит тебя. К тому же я буду заниматься делами и не смогу уделить тебе внимание. Возможно, в другой раз.
— А что, если со мной поедет Нед, раз ты будешь занят?
Он сурово посмотрел на меня.
— Нед?
— Я разговаривала с ним сегодня… Он произвел на меня хорошее впечатление. Я подумала, что…
— Ты не поедешь в Рай с Недом, — отрезал Аксель.
— Хорошо. Как скажешь.
— Советую тебе провести день с Элис и познакомиться с хозяйством. Несомненно, придут посетители, они захотят представиться тебе. Ты должна принять их.
— Да, — сказала я и посмотрела на часы, стоящие на камине. — Извини, Аксель, можно мне уйти? Скоро подадут чай. Я уже успела проголодаться.
Он разрешил мне покинуть его. Со свечой в руке я вышла в коридор. Дойдя до лестничной клетки, я с ужасом вспомнила, что не уничтожила мое первое письмо Алекзендеру. Я легкомысленно оставила его на секретере рядом с новым.
Я тотчас повернулась и побежала назад по коридору. Оказавшись около комнаты, вспомнила, что я не придумала предлога для моего возвращения.
К счастью, он мне и не понадобился; Аксель уже удалился в спальню. Бросившись к секретеру, я схватила первое письмо и швырнула его в полыхающий камин. Глядя, как оно горит, я спросила себя — а в том ли положении лежал на секретере согнутый лист бумаги, в каком я оставила его?
Следующее утро прошло скучно, неинтересно. Зная что Аксель, вернувшись из Рая, спросит меня как я провела день, я попросила Элис показать мне кухню и познакомить с хозяйством. Затем снова пришли жена священника и ее сестра; я должна была проявить гостеприимство и понравиться им. Когда они покинули дом, Элис повела меня в детскую показать детей; мне снова пришлось тщательно подбирать нужные слова, выражать свое восхищение. Старший, Стивен, был застенчивым ребенком с зелеными глазами и светлыми волосами, но Кларисса, которая была на год младше брата, почти не уступала ему в размерах и производила много шума. Самый младший, Роберт, обладал агрессивным подбородком, который совсем не подходил столь юному созданию. Своим громким голосом он мог оглушить любого человека.
— Любимый мой, — ласково сказала Элис; она взяла его на руки, и он тотчас притих, угомонился.
Увидев ее с детьми, я снова испытала страх перед беременностью. Я с радостью покинула комнату. Но я не могла долго находиться в наших покоях. В душе моей царила тревога, меня мучили разные мысли. Я накинула мою ротонду, надела теплую обувь и спустилась вниз с намерением погулять по саду. Стоило мне выйти из дома, как из-за угла появился Нед; мы едва не столкнулись.
Мы рассмеялись; он извинился, я промолчала. Потом я спросила, куда он собрался.
— В ближайшую деревню, Хэролдсфорд. Я обещал Элис отнести ветчину и пироги ее матери. Почему бы тебе не пройтись со мной? Это недалеко — до деревни всего одна миля.
— Мы успеем вернуться назад к обеду?
— Да, конечно. Это займет не больше часа.
Мне ужасно хотелось взглянуть на мать Элис — колдунью.
— Хорошо, я иду, — сказала я, — только пусть это останется тайной. Я должна была весь день провести в Хэролдсдайке — изучать домашнее хозяйство.
Он улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы. Его черные глаза сверкнули.
— Можешь рассчитывать на мое молчание.
Мы направились в деревню; как только дом остался позади, я испытала облегчение, успокоилась.
Скоро мы достигли цели. Дорога почти до самой деревни шла по искусственной насыпи, возвышавшейся над уровнем земли. Хэролдсфорд был маленьким селом с круглой саксонской церковью и пристроенной к ней нормандской колокольней, несколькими домишками и гостиницей «Черный баран». Мать Элис жила в крошечной хибарке, стоявшей особняком на краю деревни. Из открытой двери выглядывала пара цыплят, рядом пощипывала траву коза.
