class="p1">Но сейчас следовало предпринять главную атаку, с самыми решительными целями — помощь получить хорошо, но лучше справится с врагом собственными силами. И генерал Куроки стал отдавать приказы…
Пропаганда решает многое, особенно в «промывании мозгов». Так в европейских газетах показывали «победы» доблестных кавалеристов Страны Восходящего Солнца над ордами диких казаков. и не важно, что сами японские генералы признавали, что их всадники могут только варить рис для защищающих их пехотинцев…
Глава 19
— Догнать можно, Николай Дмитриевич, несмотря на то, что приказ наместника категоричен — в столкновения с неприятелем не вступать. Однако зачем догонять, если столбы дымы вроде как приближаются. Если что, отправим «Богатырь» — Стемман уже весь извелся. Три «купца» перехватил, уголь извел, и все «европейцы» с грузами для китайцев.
Капитан 1-го ранга Рейценштейн усмехнулся — на два крейсера отряда сейчас приходилось три капитана 1 ранга, причем отдает приказы только он. Назначенный в январе командующим Владивостокских отрядом крейсеров, который все именовали ВОК, Николай Карлович посчитал это добрым предзнаменованием. Еще бы — находясь в такой должности получить заветных черных «орлов» контр-адмирала очень просто, только рукой дотянутся. Тем более, когда началась война с японцами, которую давно ожидали в приморском городе. И жители все правильно поняли, когда за японцами, что находились во Владивостоке на заработках, пришел пароход для эвакуации. Вот только начало войны вышло удручающим — повредили торпедами два броненосца и крейсер, погибли еще два крейсера, с минным заградителем и канонерской лодкой. А вот противник никаких потерь в кораблях не понес, что обидно больше всего.
Для запертых во Владивостоке кораблях отряда потрясением оказался обстрел гавани и города японскими броненосцами и броненосными крейсерами, к которому оказались не готовы ни моряки, ни береговая артиллерия. Сумбурное вышло отражение набега, открыли суматошный ответный огонь. Хорошо, что повреждения оказались чисто символическими, хотя городские здания немного пострадали. Прибыл наместник, похвалил, а потом устроил детальный осмотр кораблей и порта. После чего распорядился о переводе «Громобоя» и «Богатыря» в Дальний. Адмирал Алексеев посчитал эти корабли наиболее пригодными для боя в составе эскадры.
И на то имелись основания — вступивший в строй четыре года тому назад «Громобой» из всей тройки «рюриковичей», был наиболее приспособлен к бою с равным противником. Корабль имел длинный пояс из гарвеевской брони шестидюймовой толщины, прикрывавший ватерлинию на две трети длины — почти сотня метров, и броневую палубу до двух с половиной дюймов. А вот носовой и кормовой траверзы были защищены крупповской броней, куда более прочной, толщиной от шести до четырех дюймов. Ей же прикрывалась боевая рубка (12 дюймов — даже 305 мм снаряд не пробьет с близкой дистанции), и орудийные казематы — от двух до пяти дюймов плиты. Причем за месяц непрерывных работ, по настоянию главнокомандующего, броневыми и стальными листами забронировали те немногие пушки, что не имели защиты. Более того — вместо снятой мелкокалиберной артиллерии и половины противоминных 75 мм орудий, установили по бортам в импровизированных казематах еще шесть 152 мм пушек, а погонные орудия поставили на верхней палубе по носу и корме, прикрыв дюймовыми противоосколочными, и весьма массивными щитами. Так что теперь бортовой залп «Громобоя» стал более чем внушительным — два восьмидюймовых и дюжина шестидюймовых орудий, по весу почти как у броненосного крейсера «Асама», что изувечила «Варяг» в Чемульпо.
По скорости в 20 узлов корабль превосходил только артурский «Баян», мореходность отличная, ни один из больших японских броненосных крейсеров не догонит. И дальность плавания приличная, для океанского рейдерства «Громобой» строился, на восемь тысяч миль пробега.
«Богатырь» — крейсер 1 ранга германской постройки, а немцы всегда уделяли особое внимание броневой защите из знаменитых крупповских плит. Так что из всех новых русских крейсеров «шести тысячников», то есть имеющих шесть тысяч тонн водоизмещения, «Богатырь» выделялся в лучшую сторону. Дюжина шестидюймовых пушек Кане была распределена попарно в носовой и кормовой башнях, еще четыре орудия в бронированных казематах, и лишь четыре за броневыми щитами на верхней палубе, по паре на каждый борт. К тому же с крейсера в марте-апреле сняли противоминную артиллерию, оставив только восемь 75 мм пушек, зато дополнительно поставили две шестидюймовые установки с броневыми щитами, по одной на верхней палубе, между 152 мм пушек. Доведя число убийственных для малых крейсеров противника стволов до четырнадцати, при девяти в залпе на борт.
Боевая рубка и палуба со скосами имели крупповскую броню, способную противостоять даже восьмидюймовым снарядам. А если к этому добавить приличную скорость в 23 узла, то крейсер мог быть разведчиком при эскадре, способным уничтожить любой малый крейсер японцев, и даже вести успешный бой с парой. Чтобы иметь такие высокие боевые характеристики пришлось поступиться дальностью плавания — она едва достигала двух тысяч миль на четырнадцати узлах. Если увеличить ход, и держать его достаточно высоким, то хватит добраться до Квантуна только короткой дорогой — через Цусимский пролив, что представлялось крайне рискованной затеей.
Тем не менее, приказ последовал именно такой — идти на прорыв, причем ночью. Подготовились, загрузились углем по расчету, и по телеграмме адмирала Алексеева вышли всем отрядом в море. У восточного входа в пролив, «Россия» и «Рюрик» пожелали «счастливого плавания», и крейсера пошли на ночной рывок, торопясь к далеким берегам Квантуна, где Рейценштейна поджидали обещанные Алексеевым долгожданные «орлы».
Демонстративный переход увенчался полным успехом — японцы явно не ожидали рывка от русских крейсеров. Однако утром на траверзе Квельпатра появились четыре броненосных крейсера, бросившиеся в погоню. Связываться с ними было себе дороже, и пришлось «уносить винты», временами давая полный ход. «Асамоиды» отстали, хотя преследовали долго, упорно — разделившись на пары. Видимо, самураи не ожидали, что русские проявят вот такую удивительную нахальность, заявившись в их территориальные воды. Но удача всегда на стороне храбрых — проскочили…
— Дымы быстро приближаются, — осторожно произнес капитан 1 ранга Дабич, внимательно смотря в бинокль. — Похоже, на крейсера.
— Плевать, — буркнул Рейценштей, задумавшись, кто им попадется на встрече. — Если «асамоиды», где-то еще пара ходит, или «гарибальдийцы», то оторвемся, у нас ход больше, и дистанция позволяет. А вот любые другие крейсера догоним и утопим, от «Богатыря» даже «собачки» не уйдут. Он им ход собьет, а мы настигнем, и «поговорим» по-свойски.
Рейценштейн ездил в Порт-Артур поездом на совещание, месяц тому назад. И видел двухтрубные вражеские крейсера, что быстро подбегали к базе. Крутились в море, будто что-то вынюхивая, и
