А его отец прав…
— Это честная сделка, Ника, — жестко продолжает он, заметив, что я обескуражена. — Чем ты недовольна?
Я опускаю глаза, подавив желание по-детски шмыгнуть носом. Конечно, я не рассчитывала на чувства. Чтобы спать со мной, ему не нужен брак и чтобы защитить от своих тоже был не нужен, отец шел на уступки, предлагал оставить меня в шлюшках. Несмотря на расчет, я все равно испытываю благодарность к Алексу. Уважаю его прямоту. Он честнее и лучше многих.
Я поднимаю глаза и пленительно улыбаюсь.
— С чего ты взял, что я недовольна?
— Вот так лучше, — кивает он, а я вспоминаю поцелуи на спине. Его можно терпеть. Я думаю, со временем с ним даже будет хорошо иногда. — Расскажи про Захарова. Что ты знаешь о его делах? Где он может скрываться? Кто его друзья?
— Алекс, я бы хотела помочь… Но я пять лет не с ним.
Тем не менее выуживаю из памяти крупицы воспоминаний. У него загородный дом… И квартира в Москве есть. Вспоминаю имена некоторых его друзей и партнеров. Я почти ничего не помню. За пять лет многое могло измениться. Даже не знаю, с кем он спал после меня.
Но вспоминаю кое-что еще: беспорядочные удары Костика по моей спине.
— Меня не только Толя бил, — признаюсь я. — Парень, который целился в тебя в лесу, он тоже. Это его помощник. Толя его повысил потом, как кажется.
— Я его помню. Планировал заставить сожрать его собственный язык за то, что он сказал на поляне, но заодно и пальцы заставлю сожрать. Что ты про него знаешь?
— Почти ничего. Но о нем многие в городе знают. Он долго пытался выслужиться перед Толей, много где светился. Мне кажется, его легче будет найти…
— Не сомневайся, найду.
Нас прерывает звонок в дверь — доставка. Алекс рассчитывается, ужинаем на кровати, запивая вином. Сначала в тишине, но постепенно начинаем болтать о пустяках. Допиваем вино, выключаем свет.
— Я так устал, куколка. Завтра важный день…
Понимаю без слов и не даю закончить:
— Отдыхай… Я все сделаю.
Сползаю пониже, с головой накрывшись мохнатым пледом. Облизываю губы и приступаю к работе. Я рада, что он утомился и секс можно отложить. Алекс не отличается терпением, как показала прошлая ночь, а я не уверена, что снова не останусь холодной. В этот раз получается лучше. Почти сразу он засыпает, а утром я снова делаю, что должна… Я по опыту знаю, что мужчины ненасытны только первое время. Когда он утолит первоначальный огонь, мне придется делать это реже, но пока… Наверное, я хорошо постаралась: закрыв глаза, Алекс шепчет «Куколка…», пока я лежу щекой на его бедре. Вспоминаю, что мы в отдельном жилье и здесь прислуги нет.
— Приготовлю завтрак, — я оставляю Алекса и иду на кухню.
В холодильнике нахожу сыр, десяток яиц, рождается идея завтрака: омлет с сыром. Не хватает свежих булочек… Сердце пронзает боль — как я хочу, чтобы Полинка была с нами… Слышать звонкий голосок в квартире, готовить завтрак для троих. Я была бы самой счастливой женщиной на свете. Сердито вытираю слезы, быстро взбиваю яйца с молоком и специями, выливаю на сковородку. Посуды мало: мужской набор, никаких женских мелочей и штучек, из чего делаю вывод, что женщины здесь только гостьи. Режу сыр кубиками и добавляю к омлету.
В ванной шумит вода. Алекс выходит с влажными волосами и в полотенце на бедрах. Одевается в комнате, садится к столу, быстро ест омлет, изучая в телефоне расписание. На Алексе черный костюм, но ходит он босым и это выглядит неожиданно трогательным. Рубашка выправлена из брюк, воротник вольготно расстегнут.
— К десяти пришлю водителя, — закончив завтрак, он кладет карту на кухонный стол. — Обнови гардероб. Купи что-нибудь на выход и черное платье для кладбища. Будет семейное мероприятие.
Он завязывает галстук перед зеркалом в холле, а я пододвигаю карту к себе. Это премиум. Именная.
— Можно… мне можно купить себе телефон? — спрашиваю я.
— Конечно, — Алекс удивленно щурится. — В чем проблема?
В том, что ты привез меня сюда в наручниках. Но я смущенно улыбаюсь в ответ. Мы обо всем договорились, у нас сделка, но я до сих пор чувствую себя скованной. Качаю головой — мол, оговорилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В десять за мной прибывает черный «мерседес». Я сажусь назад, на кожаное сиденье и восхищенно смотрю в окно, наблюдая за проплывающими видами Москвы. Сначала покупаю себе телефон и оформляю сим-карту. Затем торговый центр. Во мне просыпается желание обустроить дом и жизнь Алекса. Но сначала гардероб… Я покупаю белье, делая упор на эротические модели. Кружевные, приподнимающие грудь, сексуальные чулки — все, что поможет соблазнительно оформить тело. Отношусь к этому серьезно, как к работе. Выбираю обувь: сапоги, туфли, босоножки на каблуке для дома. Долго ищу, но все же нахожу модель, которая нравилась Алексу — с ремешками, которые туго обхватывают лодыжки. Покупаю платья на выход, выбираю одно максимально закрытое, строгое, черное — для поездки на кладбище, как просил Алекс. Затем черед быта: мне нужны мелочи для дома, все, что делает дом не только функциональным, но и красивым. Влекомая шестым чувством, я захожу в интимный магазин, выбираю несколько видов масла для массажа. Во время шопинга на время вернулся интерес к жизни.
На обед заказываю пасту в кафе. Здесь много детей, звучит смех. Жду, пока остынет чай и думаю о Полинке, скручивая салфетку. Постоянно кошусь на мой новый телефон, который лежит рядом с чашкой. Впервые за месяцы я получила доступ к связи.
Из жизни меня выдернуло на три месяца, и я хочу знать, что происходит. Алекс не запрещал. Помедлив, я набираю номер подруги — той самой, которая уговорила меня пойти на отношения с Толей. Позже, увидев шрамы на спине, она назвала их срезанными крыльями.
— Алло, — раздается уверенный голос.
— Наташа? — лепечу я. — Это я…
— Ника! — шипит она в трубку, давя всплеск эмоций, но слышно, что она в шоке. — Господи, не могу поверить… Ты жива!
Глава 19
— Ты где? С тобой все в порядке? Поля с тобой?
— Она с Толей, — голос близкого человека выводит на эмоции, я едва справляюсь со слезами. — У меня просьба… Я сейчас не в Ростове, ты можешь сходить ко мне и посмотреть, что там?
У Наташи есть запасные ключи на непредвиденный случай.
— А где ты? — голос становится странным. — Ты не с Толей?
Неосознанно я молчу. Не то чтобы не доверяю подруге, но это кажется опасной информацией. Плечи покрываются мурашками, словно стоит сказать, что я в ТЦ в Москве, тут же объявятся люди Толи и уволокут к нему — я совершенно точно заслужила наказание, и еще какое. Стала женой Беспредельщика! Сосала ему с таким чувством, как больше никогда и никому. Я неосознанно сжимаюсь в комок, представляя реакцию Толи на это известие, его взгляд и тяжелую руку с плетью. Боже… он не просто изобьет меня, он меня убьет. На месте проломит голову.
— Не могу сказать… — бормочу я.
— Прячешься? — шепчет Наташа. — Молодец! Когда ты пропала, я уже и похоронила двадцать раз тебя, и что Толя вас увез, думала, и что только не лезло в голову…
— Ты сходишь?.. Я пойму, если нет.
Она молчит.
Наша дружба с Наташей тянется из детства. На два года старше меня, но истории у нас разные. Пока я развлекала Толю, а затем помирала на Пушкинской после разрыва, Ната боролась за место под солнцем. Она тоже рано осиротела. Забеременела близнецами и пережила тяжелый выкидыш. Отец детей так и не взял ее замуж и, хотя они около года пытались играть в семью, тихо и незаметно слился, появляясь лишь затем, чтобы стрельнуть на пиво. Может быть, поэтому она и толкала меня в объятия Толи. Ей хотелось сказки хотя бы по соседству. Неожиданно она быстрее встала на ноги, чем я. Как-то вцепилась зубами в жизнь и выгрызла если не счастье, то стабильность. Постепенно выучилась, нашла неплохую работу в бухгалтерии, взяла ипотеку. Матом ругалась на судьбу, но оставалась веселой и бодрой. Живучесть в ней подчеркивало все: подростковая худоба, стрижка под мальчика и полное отсутствие страха перед жизнью.
