— И мне, — Ева протягивает руку за шприцем.
— Покажи! — Михал приподнимает Еве веко, проверяет зрачок. Нормально. Кубик-другой не повредит. На всякий случай он сам набирает в шприц. В таком состоянии Ева себя не помнит. Может спокойно влить хоть десять кубиков.
Рихард уже лежит на полу. Блаженно улыбается.
Даша целуется с каким-то парнем. Но ведь… вспоминает Михал.
— Послушай, ты же собиралась жить на какой-то турбазе?
Он трясет Дашу за руку.
— Я там и живу. — Даша отрывается от незнакомца. — Иногда приезжаю в Прагу на выходные.
— А Петр? — Незнакомец его абсолютно не интересует.
— Он с этим завязал. А меня иногда отпускает в Прагу на субботу-воскресенье…
Завязал? Как это он умудрился?
Уехать из Праги.
Может, спасение в этом? Первый рассвет в Татрах в том походе, промелькнуло воспоминание. Вот, наверное, когда я был по-настоящему счастлив. Держаться отсюда подальше. Наезжать лишь изредка. Как Даша. Может, еще не все потеряно? Что, если никто ничего не знает? Медпункт и аптеку могли обчистить сотни людей. Попробовать устроиться на турбазе, тогда не заметут и за тунеядство.
Рискнуть еще раз?
— Даша, Даша… — Он снова затряс ее. — У вас там нет никакой работы?
— Петр, может, и знает…
Он глянул на Еву. Интересно, согласится она? Должна согласиться. Мы выстоим! Другого пути нет. Но только завтра. Он с наслаждением расслабился на ковре.
— Как же все ужасно изменилось, — вдруг услышал Михал совсем рядом. — Куда подевался прежний народ? Студенты, музыканты… С ним не только о кайфе поговорить было приятно. Для них наркотик был просто средством познания. Свершения. А теперь сюда прет всякое закомплексованное говно. У них одно на уме — как бы попроще самоутвердиться. Мразь. Пустить по вене дозняк, завалиться на диван, и порядок. На остальное — плевать.
Понимает он вообще, с кем говорит? — подумал Михал.
— Засранцы, — неестественно усмехается Рихард. — Никакой высшей цели. Одна химия. Счастье задаром — оптимальный вариант. Просто блевать от них тянет. Музыку и ту похерили, кретины. Сидят как истуканы и пихают в себя что ни попадя, И даже понятия не имеют, чем все это может закончиться. Слыхом не слыхивали про эмболию, абсцессы, желтуху от грязных иголок, СПИД. Ничего не знают. А если нет дозы, из них и слова не вытянешь. Какое уж там общение! Пустые они! Как приемник без батареек. Падаль. Им бы лежать целый день в углу и дрыхнуть. И с такими дебилами я должен общаться? Рисковать, что меня повяжут из-за этих кретинов?
Старые, добрые времена. Сколько же раз я все это слышал от Рихарда? Времена, когда даже врачи не предполагали, что в Чехословакии может сыскаться хоть один наркоман. Родители и подавно. Ширяйся себе на здоровье! Слава богу, большинство и сегодня об этом не знает. Иначе сидеть на игле стало бы не так безопасно. Чем меньше об этом говорят, тем легче все скрывать. А если даже и знают, думают: наркоманы — это какие-то чудовища из Апокалипсиса. Ну кто же поверит, что секретарша самого директора не может без дозы? Или родное чадо, пятнадцати лет.
Только за это «незнание» поплатились мы сами. Но кто же мог предполагать, чем все закончится? Разве нам кто-нибудь пробовал объяснить?
— Ребята, мне плохо, — слышится голос Зденека. — А-а-а! — вдруг завопил он, падая на паркет.
Мирный ход вечеринки снова нарушен.
— Не дури! — Михал хватает Зденека за запястье.
Пульс неровный! Что это была за дурь? Сильная или нет? Михал с трудом развел в стороны руки Зденека. Рванул рубашку. Одна из пуговиц отлетела чуть ли не на метр. Приложил ладонь к груди. Сердце переваливалось, как разбуженный посреди ночи спящий.
— Рихард, — жестко отчеканил Михал, стараясь сохранить спокойствие. Главное, без паники.
Этого было достаточно. Все тут же поняли — что-то случилось. Ева выключила проигрыватель. Рихард моментально очутился на коленях. Схватил руку Зденека, пытаясь нащупать пульс.
— Господи, что же это такое?
С каждой секундой дыхание Зденека все учащалось. Но воздух будто перестал попадать в легкие. Белое лицо, искаженное страхом, на углу грязного ковра.
— Дыши! Ради бога, дыши! — истерически закричал Рихард в это белое лицо.
— Что ты мне дал? — просипел Зденек.
— Ничего особенного. Обыкновенная комбинация. Дыши! — умолял Рихард.
Оба кролика, белые как стена, вдруг очутились у двери, прижавшись к ней спинами.
Михал сосредоточенно разглядывал выступающие ребра Зденека, нащупывал пульс. И вдруг пульс пропал.
— Дыши! — бессмысленно заорал Михал.
Зденек скорчился в судорогах. Раз, еще раз…
— Господи, да сделай ты что-нибудь, — верещала Ева.
— Откройте окно, — приказал Рихард.
— Ничего, ничего… Сейчас все пройдет, — бормотал Михал, тормоша Зденека. Что с его окаянным сердцем?
Два неровных удара.
— «Скорую», — простонал Зденек.
— Не сходи с ума. Дыши. Выкарабкаешься, — успокаивал Рихард.
Вызвать врача — значит заложить эту берлогу. И подпольную лабораторию.
— А-а-а! — завыл Зденек. Очередная судорога скрутила его в комок. Он еще раз дернулся и вдруг затих.
— Что с ним? — заорала Ева.
— Обморок! — констатировал Рихард.
— Умрет? — вполголоса спросил Михал.
Рихард пожал плечами.
Михал окинул взглядом всех участников этой веселой, беззаботной вечеринки. Кролики успели слинять. Только дверь хлопнула. А если б нагрянула милиция?
— Собирайтесь и уходите, — приказал Михал этим белым, испуганным лицам. Ева, Роман, Даша…
— Вызовете врача? — спросила Ева.
— Ты спятила? — огрызнулся Рихард.
— А если он тут отбросит копыта?
— Не должен! — Рихард затряс безвольное тело. — Да дыши ты, идиот! Дыши!
— Уходите! — сказал Михал. Он чувствовал, как рубашка липнет к спине, вся влажная от холодного пота. Странно неподвижное тело Зденека на ковре.
— Не бросим же мы его подыхать? — Михал поднял глаза на Рихарда.
— Погоди, — прошипел тот. — Да уйдите вы, черт возьми! Ну чего тут глазеть? Проваливайте! — Он подбежал к Еве с Дашей. В бешенстве вытолкал их из комнаты.
— Ты тоже отвали, — повернулся он к Михалу.
— Ему надо помочь!
— А как, проклятье!
— Мокрое полотенце, — попросил Михал. Глупость, конечно. Что это даст?
Рихард побежал в ванную. Отпихнув Михала, прижал полотенце к затылку Зденека. Тот застонал.
— Идиот чертов. Сколько же он вмазал? — Обхватив голову Зденека, Рихард стоял перед ним на коленях. Михал готов был поклясться, что в глазах у него были слезы.
Снова вскочив, Рихард бросился к ящику письменного стола. Трясущимися руками начал вскрывать упаковку с лекарством. Потом оттолкнул Михала и попробовал всунуть в рот Зденека какую-то белую пилюлю.
— Проглоти это, ну проглоти! — как невменяемый орал он Зденеку, который опять впал в беспамятство.
— Что ты ему суешь? — Михал тоже начал кричать.
— Эфедрин. Общевозбуждающее.
— Сдурел? Ему только врач поможет. Кислородная маска. Какие, к черту, таблетки!
— Ерунда, от этого он очухается! — бессвязно повторял Рихард.
Ну и дубина, подумал Михал.
Рихард кинулся в кухню. Схватил стакан и лихорадочно пытался развести в воде еще одну таблетку эфедрина.
— Отвали! — гаркнул он на Михала.
И снова обхватил голову Зденека.
— Пей! — бесновался Рихард, как будто тот мог услышать. — Пей! Да пей, наконец! — орал он беспомощному телу.
— Ты его так задушишь! — Михал напрягся и оттащил Рихарда.
Стакан с разведенным эфедрином грохнулся на пол.
— Болван! — завопил Рихард, развернулся к Михалу и левой рукой въехал ему в подбородок.
Михал еще успел сообразить, что падает. Потом ударился затылком о стену и потерял сознание.
Сколько он так пролежал? В голове гул, перед глазами мельтешат какие-то сверкающие точки. Несколько бесконечных секунд Михал не мог понять, где он и что с ним. Медленно-медленно, пересиливая страшную боль в голове, он сосредоточил взгляд на середине комнаты.
Рихард склонился над безвольным телом, плечи его содрогались от рыданий.
— Очнись! Прошу тебя, очнись… Дыши! — тупо шептал он одно и то же.
Михал попробовал сесть. Удалось привстать и плечами упереться в стену.
— Вызови врача, — сдавленно произнес он.
— Я его вытащу из этого, понимаешь? Должен вытащить! — заорал Рихард. И принялся опять тормошить безвольное тело.
Михал попытался встать. Левой рукой оперся о стену, правую протянул к телефону.
Одним прыжком Рихард перемахнул через комнату. Вырвал у Михала трубку.
— Испарись! Вали отсюда! — И выпихнул его в коридор.
Зденек на полу снова завыл от боли.
— Слышишь? Он приходит в себя! Никого не вызывай! Понял? — Рихард выталкивал Михала из квартиры. — Не суйся куда не надо! А то сдам тебя вместе с твоей аптекой!
