Она легла в кровать и открыла книгу. Это была «Сага о Форсайтах» Голсуорси. История женщины, равнодушной к собственному мужу. Похоже на теперешнюю ситуацию: здесь в доме есть мужчина, равнодушный к ней. Хельга отложила книгу и стала смотреть в потолок. В этот момент зазвонил телефон.
«Только бы не Герман, » — подумала она. Ей совсем не хотелось снова выслушивать его придирки. После некоторого колебания она сняла трубку.
— Да?
— Миссис Рольф? — спросил твердый мужской голос с легким американским акцентом.
Хельга встревожилась. Кто бы это мог быть?
— Мы незнакомы, но, возможно, вы обо мне слышали. Моя фамилия Смит. Рон Смит.
Хельга села на постели с колотящимся сердцем. Что это значит? Новый шантаж?
— Вы хотите поговорить с Ларри? — спросила она.
— Он здесь?
— Да.
— Он не может нас подслушивать?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Меня интересует, находится он в вашей комнате или нет. — В тоне говорившего была настойчивость.
— Нет. Он смотрит хоккей по телевизору. Позвать его?
— Нет, мне нужно поговорить с вами. Хельга почувствовала, как во рту пересохло. Сейчас начнется новый шантаж.
— Вряд ли мне захочется говорить с вами, мистер Смит, — сказала она, радуясь, что ее голос звучит достаточно спокойно. — Я…
— Оставьте… дело важное и срочное и имеет большое значение именно для вас! Мне стоило чертовского труда разыскать ваш номер, и я все время задавал себе вопрос, почему я вмешиваюсь в это дело. Богатые женщины, вроде вас, не стоят таких усилий, но, в конце концов, жизнь есть жизнь, и она ценна уже сама по себе.
Хельга подумала, что говорит с сумасшедшим, и хотела уже положить трубку, но он продолжал:
— Миссис Рольф, ваша жизнь в опасности. Вы ничего не говорите, а лучше слушайте. Я только что вышел из тюрьмы и купил газеты за несколько последних дней, чтобы ознакомиться с политической ситуацией в мире.
— Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне? — резко спросила Хельга. — И что вы имеете в виду, говоря, что моя жизнь в опасности?
— Не перебивайте меня. Телефонный разговор стоит уйму денег. Во всех немецких газетах, лежащих передо мной, напечатана фотография Ларри.
— Ну и что же? Я знаю, что он дезертир.
— Дослушайте меня до конца, черт возьми! Он не дезертир. Он сбежал из военной тюрьмы, где ожидал отсылки его в Штаты. На родине его ждет пожизненное заключение в сумасшедшем доме по причине душевной болезни. У него мания убийства.
У Хельги мороз пробежал по спине.
— По-моему, вы не правы.
— Ну что же, как хотите. Это ваше дело. — В голосе было явное нетерпение. — В газетах его называют душителем из Гамбурга. Прежде чем полиция опознала его, он задушил пять проституток.
Хельга упала на подушки.
— Боже мой!
— Он опасен для общества.
Хельга пыталась собраться с мыслями.
— Но вы сами посоветовали ему, где раздобыть паспорт.
— Да, потому что я к нему хорошо отношусь. О его помешательстве я узнал позже. Когда он позвонил мне и рассказал об истории с шантажом, то я сделал все, что в моих силах, чтобы вам помочь, причем не ожидая никакой благодарности с вашей стороны. Теперь же, узнав обо всем, я счел своим долгом предупредить вас о грозящей опасности, хотя вы и бесполезны для общества. Хельга содрогнулась.
— Я одна. Он внизу в гостиной.
— Послушайте моего совета, запритесь, вызовите полицию и молитесь, чтобы они не опоздали. Вот как обстоят дела, миссис Рольф. Я не могу сказать, что мне вас жаль. Богатые женщины с их слишком большими сексуальными запросами наводят на меня тоску. Так что, если Ларри свернет вам шею, я не буду лить по этому поводу слезы. Итак, советую позвонить в полицию.
С этими словами он повесил трубку.
Глава 8
Душитель из Гамбурга!
Хельга вспомнила три ночи, проведенные ею в одном нью-йоркском отеле, где тоже действовал убийца.
Это тоже был красивый молодой человек, который знакомился в холле с богатыми одинокими женщинами, заходил к ним в комнату, душил свою жертву и исчезал.
Хельга была в Нью-Йорке по делам и собиралась найти себе мужчину. Но после этой страшной истории она в каждом мужчине видела убийцу.
А теперь убийца в ее собственном доме.
Вдруг она обратила внимание на тишину в доме. Сначала она не могла понять в чем дело, потом подумала, что Ларри должно быть выключил телевизор.
Она посмотрела на дверь. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее. В замочной скважине торчал ключ. Нужно сейчас же запереться, а потом вызывать полицию, промелькнула у нее мысль, но она лежала, парализованная страхом…
Ведь она сама просила Ларри подняться в ее комнату!
Как завороженная, Хельга смотрела на ключ, но она не могла найти в себе решимости встать и запереться. Она где-то слышала об убийцах-маньяках, что они сначала насилуют свою жертву, а потом убивают ее. Значит и ее ждет это.
Ручка двери повернулась, и она поняла, что слишком долго раздумывала. Она хотела крикнуть, но дверь открылась и крик застрял в ее горле.
На пороге стоял Ларри, Хельга, не отрываясь, смотрела на него, но сквозь слезы видела только его силуэт и белое пятно вместо лица.
— Мэм, не бойтесь меня. Прошу вас, мэм. Я все объясню вам, послушайте.
Хельга постаралась спрятать страх. Теперь она снова различила его лицо, отражающее страх, отчаяние и подавленность.
Это делало его по-детски беспомощным и совсем не страшным.
Хельга лежала и не могла вымолвить ни слова.
— Когда зазвонил телефон; я снял трубку, — сказал Ларри. — Это произошло машинально, я совсем не хотел подслушивать. И я услышал, что вам говорит Рон. Он лжет, мэм, клянусь вам, что каждое его слово — это ложь. Прошу вас, верьте мне.
— Уходите, — хрипло сказала Хельга. — Оставьте меня в покое.
Вместо этого он прошел в комнату и, ссутулившись, сел в кресло около окна. Потом закрыл лицо руками и заплакал как ребенок. Его детское всхлипывание немного ослабили страх Хельги. Ей пришло в голову подбежать к двери, выскочить в коридор и запереть Ларри снаружи. Но потом она передумала, вспомнив, насколько быстрее ее он мог двигаться.
— Послушайте, — сказала она. — Уйдите из моей комнаты.
— Я не знаю, что мне делать, если вы мне не поверите, — пробормотал он. — Вы были так добры ко мне все это время. Я так несчастен. Вы не знаете, как я несчастен.
«Душитель из Гамбурга, — подумала она. — Пять проституток.» Но сидя в кресле с лицом, закрытым руками, он казался таким беззащитным, что в ее сердце опять проснулась надежда.
Он сказал ей, что благодарен ей, вспомнила она. Почему он должен вредить ей, если она не сделала ему ничего плохого, а наоборот старалась помочь? Нужно только осторожно выпроводить его из комнаты и запереться.
— Я не знаю, почему вы несчастны, Ларри, — мягко сказала она. — Может быть, вы расскажете мне?
Он отнял руки от лица, и слезы полились потоком. В его печали было что-то трогательное.
— Я вас обманывал, мэм, все время. После того, что вы для меня сделали, мне не хотелось терять ваше расположение. — Он помолчал в нерешительности, потом опустил голову, так что Хельге не было видно его лица. — Но теперь вы должны знать правду. Я не ухаживаю за девушками… — он пробормотал еще несколько слов, которые она не поняла.
— Что вы сказали, Ларри?
Он положил огромные ручищи на колени.
— Ларри, я вас не поняла.
— Я… меня интересуют только мужчины. Хельга непонимающе смотрела на него.
— Мужчины?
Он кивнул с несчастным видом, не поднимая головы.
— Но вы же мне рассказывали о девушке, которая утащила у вас все деньги, — сказала Хельга после долгой паузы.
— Это была не девушка, а мужчина, — ответил он так тихо, что она едва расслышала.
До Хельги, наконец, все дошло. Вот почему Ларри так и не прореагировал не нее. Как ни странно, это открытие немного успокоило ее. Значит, она не потеряла своей привлекательности в глазах мужчин. Но потом она отбросила от себя эти банальные мысли. Это объясняло также, почему он убивал проституток. Гомосексуалисты ненавидят женщин легкого поведения.
— Видите ли, мэм, Рон и я были дружны. — Ларри смотрел куда-то мимо Хельги. — У него такие же вкусы, как у меня. Он хотел меня, а я не хотел его, но я был довольно непостоянен и беспокоен — мне не хотелось прочно связывать себя. Одной недели с Роном вполне хватило для меня. Я действительно дезертировал из армии, но все остальное, что он рассказал вам — это чистая ложь. Я никогда никого не убивал. — Он стукнул тяжелыми кулаками по колену. — Конечно, я сделал страшную глупость, рассказав Рону, что вы купите мне билет до Нью-Йорка и дадите еще в придачу пять тысяч долларов. Он умолял меня вернуться к нему, и говорил, что не может жить без меня. Мне хотелось, чтобы он понял раз и навсегда, что я не вернусь к нему, и в подтверждение этого я рассказал ему о вашем подарке.
