Он вытер глаз рукой.
— Это было, конечно, глупостью с моей стороны, мэм. Рон пришел в ярость. Видите ли, его разозлило то, что вы мне помогаете, а он не может. Он стал страшно ругаться и сказал, что испортит мне игру. Мне надоело это слушать и я повесил трубку…
— Когда же вы звонили ему? — спросила Хельга.
— Когда вы ушли в деревню. Это была ошибка. — Ларри посмотрел на нее несчастным взглядом, — Но этого я тогда не мог предвидеть. Рон часто злился на меня, но никогда не делал пакостей. Он рассчитывал на то, что поверив в ложь, вы сразу же вызовите полицию. Меня заберут, узнают, что я дезертир, и вернут в Гамбург, где посадят в тюрьму. И он будет ждать моего выхода из тюрьмы. Видите ли, мэм, Рон любит меня сильней, чем я люблю его. Я знаю, что он не может жить без меня. Все, что он рассказал, было рассчитано на то, чтобы вы вызвали полицию.
Хельга глубоко вздохнула. За свою жизнь ей приходилось встречать гомосексуалистов. К ним принадлежал ее парикмахер в Парадиз-Сити, метрдотель одного ночного клуба в Нью-Йорке, ее парижский портной и маленький декоратор, который отделывал ее спальню… Она могла насчитать десяток знакомых с такими склонностями и хорошо знала, как они могут быть ревнивы, злы, мелочны в отношениях друг друга, но могут быть нежными и заботливыми.
Да, она верит в его историю. Хельга облегченно откинулась на подушки. Боже мой, как она испугалась. Душитель из Гамбурга! Как глупо было поверить в такую банальную историю, да еще пережить такой страх.
— Вы верите мне, мэм? Вы не позвоните в полицию?
Итак, Ларри тоже принадлежал к людям подобного сорта. Трудно поверить в это, глядя на него. Хельга сразу возненавидела этого высокого сильного юношу. Ей захотелось тотчас выгнать его из виллы, но она подумала о тех страшных часах, которые ей предстоит провести с Арчером. Нет, пусть Ларри останется до тех пор, пока не принесут конверт из банка. Он будет ее защитой против Арчера. Хельга с тоской подумала об ожидающем ее вечере и ночи.
— Да, Ларри, я вам верю, — сказала она. — Но я, конечно, и понятия не имела…
— Вы не представляете, как трудно приходится людям, вроде меня, в армии, — пробормотал он в оправдание. — Я не мог этого выдержать.
Хельге не хотелось слушать его. После его признания она потеряла к нему всякий интерес, и ей было просто скучно.
— Хорошо, Ларри, а теперь идите спать. Он встал после некоторого колебания.
— Простите, мэм. Мне не хотелось, чтобы вы знали об этом. Вы были так добры ко мне.
— Да, да… но теперь идите спать.
Ей с трудом удалось подавить свое нетерпение.
— Хорошо, мэм.
Он направился к двери, еще раз умоляюще оглянулся на нее, потом вышел.
Она услышала его удаляющиеся шаги. Тогда она закрыла руками лицо и начала тихо смеяться.
Да, это воистину анекдот века!
Она влюбилась в это олицетворение мужественности и сделала все, чтобы затащить его к себе в постель. Она кормила его, давала ему деньги, старалась подчеркнуть свою красоту, рисковала репутацией и шестьюдесятью миллионами долларов, позволяла себя шантажировать — и все это ради кого? Ради невоспитанного, глупого гомосексуалиста!
Действительно анекдот века!
Хельга залилась горькими слезами. Она встала, заперла дверь и приняла три таблетки снотворного.
В постели она думала о Нассау с его километрами золотых пляжей.
Там будет много мужчин, настоящих мужчин. Ей только нужно быть очень осторожной! Герман весь день напролет будет занят делами.
Там можно будет найти удобный момент, случай всегда подворачивается.
Она погасила настольную лампу, полежала некоторое время в темноте, стараясь ни о чем не думать, ожидая действия таблеток.
На следующее утро Хельга вышла из своей спальни в 10.15. Она спала эту ночь крепко и без снов, теперь же у нее немного болела голова, и поэтому она была раздражена.
Принимая ванну и одеваясь, она думала о Ларри. Теперь у нее было только одно желание — вернуть снимки и как можно быстрей расстаться с этим юношей.
— Кофе, мэм?
В дверях кухни стоял Ларри. Вид у него был удрученный, и он избегал ее взгляда.
— Благодарю, с удовольствием, — резко и безразлично ответила Хельга, как будто она разговаривала со слугой.
Она подошла к двери и заглянула в почтовый ящик. Там лежало несколько писем. Она взяла их в гостиную и проглядела. Два из них были от приятельниц, другие предназначались для Германа.
Она читала письмо, когда Ларри вошел в гостиную с подносом, на котором были тосты, кофе и джем.
— Поставьте поднос, — резко сказала Хельга, не прерывая своего занятия. — Мне не очень хочется есть.
Поставив поднос на стол, юноша остановился в нерешительности, как впавший в немилость ребенок, но так как Хельга не обратила на него ни малейшего внимания, он вернулся в кухню. Хельга выпила кофе, дочитала письма от приятельниц, содержащие обычные сплетни (кто в данный момент с кем спит), переадресовала почту мужу в Нассау и наконец зашла в кухню.
Ларри сидел на стуле, положив огромные кулаки на колени и глядя в пол.
— Сейчас я поеду в агентство, — сказала Хельга, — и возьму вам билет на самолет. Потом зайду в банк и получу деньги. Вероятно, я задержусь.
Ей не хотелось проводить целый день с Ларри. Лучше сходить в кино, так время пройдет быстрей.
Он поднял не нее взгляд.
— Хорошо, мэм.
— Как ведет себя Арчер сегодня утром? Он потер подбородок.
— Нормально.
Хельга была по горло сыта и Арчером, и особенно Ларри.
— Не подходите ни к телефону, ни к двери.
— Хорошо.
Она прошла в холл и надела шубу. Когда она застегивала меховые сапожки, Ларри появился в двери кухни.
— Вы… вы не сообщили в полицию, мэм? Она нетерпеливо взглянула на него.
— Можете не беспокоиться. Завтра утром вы сядете в самолет и полетите в Нью-Йорк.
— Благодарю вас.
— В холодильнике для вас хватит еды. Я, вероятно, пообедаю в городе и не вернусь до вечера. Вы можете посмотреть телевизор. — Она открыла входную дверь. — Только не делайте никаких глупостей.
— Хорошо, мэм.
Удрученное выражение его лица начало раздражать ее. Она спустилась по ступенькам и вышла на аллею. Было морозно и солнечно.
«Какая радость оставить виллу и это несчастное существо», — подумала Хельга, открывая дверь гаража. Вскоре она выехала на горную дорогу.
В Лугано ей пришлось потратить некоторое время на поиски места для стоянки машины. Наконец, она поставила «мерседес», опустила почту в автомат с часами и направилась в агентство. Там она купила билет туристического класса для Ларри на самолет в два часа дня и для себя билет первого класса на тот же день, но на другой рейс, в 22.05 вечера. Она довезет его на машине до Милана, убедится, что он улетел, потом распорядится, чтобы ее машину отправили обратно в Кастаньолу и оставили в гараже виллы, а остаток дня она проведет в отеле «Приачипе Савойя», который она знала, и где ее всегда хорошо обслуживали.
Из агентства Хельга зашла в банк, где обменяла чеки для путешествия на деньги. Ожидая выплаты пяти тысяч долларов, она увидела директора банка. Он почтительно приветствовал ее и осведомился о здоровье мужа. Его вежливость польстила Хельге, но мысленно она цинично спрашивала себя, так ли он говорил бы с ней, если бы не ее деньги.
Затем Хельга прошлась по улицам, разглядывая витрины, но ничего не покупая. Это доставляло ей удовольствие и помогало убить время.
Наконец, Хельга вернулась к «мерседесу» и поехала по набережной к отелю «Эдем». В ресторане ей предложили лучший столик и метрдотель поцеловал ей руку. Она заказала скамьи с рисом и сидела, наслаждаясь ленчем. После кофе она прошла по набережной к кинотеатру «Казино». Там показывали фильм с Кэтрин Ханбери, которую Хельга очень любила. Она с удовольствием посмотрела его и, возвращаясь к «Эдему», вспоминала отдельные сцены.
С тех пор, как она уехала из виллы, она ни разу не вспоминала ни об Арчере, ни о Ларри. В баре отеля она выпила за столиком «мартини» и просмотрела «Геральд Трибун», особенно внимательно изучая биржевые новости. Потом она выпила второй коктейль и решила, что подошло время для обеда.
Обедать она отправилась в свой любимый ресторан «Бьянчи». Здесь ее приветствовал метрдотель Дино, который всегда лично обслуживал ее. Это был красивый итальянец с прекрасными манерами. Он осведомился о мистере Рольфе и вздохнул, узнав, что на этот раз тот не приедет в Лугано.
Хельга предоставила ему заботу об обеде. Он предложил ей фазана, но она отказалась. Решила остановиться на рыбе, а после, возможно, тосты Пуччини.
Дино пошел сделать заказ.
Было еще рано и в ресторане сидело немного посетителей. Заказав обед для Хельги, Дино вернулся, чтобы немного поболтать с ней. Потом к ней подошел и хозяин ресторана.
Атмосфера была непринужденной, дружеской, и Хельга начала понемногу оттаивать после напряжения последних дней.
