сестра балерина, он, наверное, не раз это видел.
– Скорее наоборот, – мой удивленный возглас тонет во вскрике, потому что он хватает меня за ноги и буквально вытаскивает наружу, легко подхватывает на руки и закрывает машину.
– Я могла дойти сама.
– Конечно.
– Не надо меня нести.
– Ты еще скажи, что тяжелая.
– Нет, просто не стоит. В конце концов, мне неудобно и некомфортно. И вообще, я стесняюсь.
– После того, как мой язык побывал в твоей киске, стесняться поздно, не находишь?
Я буквально спрыгнула с его рук в лифте. Отвернулась, чувствуя ногами металлический пол, но лучше так, чем слушать это. Лучше так, чем чувствовать его желание, стучащее в груди. Сейчас ему ничего не стоит превратить мою гордость в жажду, которую я по нему испытываю. И чем дальше, тем хуже.
– Разве не так?
– Если ты пытаешься меня смутить, то у тебя прекрасно выходит, так что прекрати. Это, можно сказать, было помутнение.
– Какое-то неравноправное получилось помутнение, – говорит Кирилл, пока я дверь открываю. Но стоит её распахнуть, как Кирилл толкает меня вперед. А затем на себя дергает и к стене прижимает.
– Что ты творишь, – еле выговариваю, пока он бедра мои сжимает, нависает, а в глазах плещется столько похоти, что у меня ноги подкашиваются. И вот уже грязное и пошлое становится с ним почти необходимостью. – Что ты творишь?!
– Ты кончила…
– Ну я ведь не просила, – еле выговариваю, облизывая губы. – Ты сам… Сам проявил инициативу.
– Ну а теперь ты прояви инициативу, – тянет он мою дрожащую руку к своему паху, а большим пальцем другой губы мои сминает.
Его пальцы уже расстегивают ремень, а звук ширинки в тишине нашего шумного дыхания как искра в сухой листве. Она, как и разум, тут же полыхать начинает, шепча мне сделать сейчас все, как он хочет. Потому что завтра я буду трезвой, завтра я пойду на свидание с другим и больше никогда не подпущу к себе Кирилла. А сейчас можно все списать на коктейль и желание сказать спасибо за первый оргазм в моей жизни.
В руку ложится тот самый идеальный размер, который еле могу обхватить пальцами, а на плечо давит рука Кирилла, словно веревка на шее, не дающая вырваться. А я и не хочу. Стоит только ощутить запах мускуса, только увидеть перед собой набалдашник крупного члена, как в висках стучит кровь, а рот слюной наполняется.
– Не сглатывай слюну, а на него спусти…
Я даже не думаю отказываться. Выпускаю слюну строго на ствол, увитый выделяющимися венами. Провожу рукой по всей длине от мешочков до крупной головки.
– Посмотри на меня, – слышу хрип и поднимаю голову, чувствуя, как от переизбытка эндорфинов готова хохотать. – Теперь открой рот. Вот так. Шире. Язык достань.
Я делаю, как он велит, но ничего не происходит. Он просто смотрит на меня, не отрывая взгляда. А потом головка – бархатная, нежная – начинает водить по моим щекам, губам, шлепать язык. Пока в какой-то момент не заполняет рот, не двигаясь внутри. Просто пульсируя и словно ожидая команды.
– Как же хочется всунуть тебе в глотку и трахать, трахать и смотреть, как слезы и слюни текут по подбородку и твоей идеальной груди. А потом их заменит моя сперма, которую ты будешь слизывать со своих губ.
Внутри от его слов все бурлит, кипит, желанием, как гейзер, плещет. Мне хочется все это испытать. С ним. Только с ним. Сейчас.
Он толкается во рту и снова командует:
– Теперь сожми щеки, словно всасываешь из трубочки. И я снова подчиняюсь, наблюдая за тем, как равнодушный, полностью безразличный мужчина превращается в почти зверя. Рычит, кулак в стену вбивает, а второй рукой подбородок мой придерживает. – Да, малыш, сделай так еще раз.
И я делаю, втягиваю щеки, скольжу языком по стволу, пока тело Кирилла дрожит, пока он сжимает кулаки на моих волосах, словно готовый перестать быть человеком. А я хочу этого, хочу один раз почувствовать себя полностью его женщиной. Хотя бы один раз понять, что такое свести с ума Кирилла Синицына. Наверное, поэтому стягиваю штаны окончательно и впиваюсь ногтями в его тугие ягодицы, продолжая смотреть, как его потряхивает. Он издаёт гортанный стон, на мгновение толкается в меня по самое горло и тут же заливает его горячей сладко-соленой лавой.
Я тут же откашливаюсь, чувствуя рвотный рефлекс, и слышу лай Йорика. Он проснулся, и его появление – хороший способ прийти в себя.
Йорик прыгает вокруг нас и прямо-таки норовит схватиться за член Кирилла, который тот со смешком прячет. Ситуация презабавная, и я могу спокойно улыбнуться, чтобы скрыть тот ад, что сжигает меня изнутри.
– Погуляешь с ним? – прошу хрипло, смотря, как из моего рта вытекают остатки того, что я проглотила.
– Конечно, – без вопросов приводит Кирилл себя в порядок, а потом меня хочет поцеловать.
– Не надо, – отворачиваюсь. Я блевала и сосала, сейчас поцелуй мне кажется кощунством.
– Ладно, приду – поговорим, – шепчет он, погладив мою щеку, а я киваю. Но как только дверь закрывается, тут же бегу в ванную, споласкиваю рот, принимаю душ и прыгаю под одеяло. Накрываюсь с головой, дрожа и пытаясь понять то, что только что наделала. Хотя и так ясно. Убила последнюю надежду на отношения с Кириллом. С теми, кто делает минет, не встречаются. Тех, кто так легко сдается, не любят. Их используют. И я сама дала себя использовать. Потому что понимала: на утро я даже думать о таком не смогу. А ночью любые условности теряются в темноте, именуемой страстью.
Глава 18. Лена
Он пришел в спальню спустя минут десять, даже отодвинул одеяло и погладил волосы, но я усилием воли не двигалась. Дышала как можно спокойнее, чтобы избежать того самого разговора. Единственное, я пообещала себе, что если он ляжет рядом и обнимет меня, тогда я не раздумывая отвечу взаимностью. Но моим надеждам не было суждено сбыться, и рядом лег только мокрый после мытья Йорик. Я обняла его как можно крепче, прислушиваясь к тому, что делал Кирилл. А он, конечно, вошел в кабинет и принялся за работу. Ну а почему нет, он же снял напряжение.
На утро я ушла как можно раньше, прихватив с собой Йорика. Тут же позвонила Нине.
– Ты время видела?
– Посоветоваться надо, а больше не с кем.
Я правда не знала, как мне поступить дальше. Может быть, сделать вид, что ничего не происходит? А может быть, наоборот, настоять на отношениях. А может быть, в конце
