— Ты чудо! — тихо сказала. — Ты об этом знаешь?
— Да, есть немного! — ухмыльнулся Марк.
Внезапно на улице раздался резкий визг тормозов. К воротам подъехало несколько машин.
Испуганно посмотрела на Марка. Он посерьезнел и напрягся. На лице читалось растущее беспокойство.
Была не в силах вымолвить ни слова. Ледяной ужас сковал тело.
Одна из машин громко посигналила, заставив подпрыгнуть на стуле. В ту же минуту зазвонил телефон Марка. Он поднялся, подошел к журнальному столику. Стоило только взглянуть на экран, его ладонь сжалась в кулак, а на скулах заиграли желваки.
Марк взял телефон, повернулся ко мне и ответил на вызов.
— Здравствуй, Дамир, — произнес твердым стальным голосом.
Его лицо потемнело, каждый нерв натянулся. Он напряженно слушал жесткий голос моего мужа.
Отчаяние ударило наотмашь по лицу.
Безысходность растекалась по венам.
Это конец.
Глава 20
Марк молча слушал Дамира. С каждой секундой становился все мрачнее. Он посмотрел в мои глаза. Грудь сдавило от этого взгляда, полного боли и отчаяния.
Не успели…
Долгожданное избавление было так близко…
Свобода маячила на горизонте, но испарилась без следа, едва раздался этот страшный звонок.
— Как ты узнал? — только и спросил Марк.
Получив ответ, отключил вызов.
Боялась пошевелиться. Руки и ноги дрожали. В мыслях творилась полная неразбериха!
Что же теперь будет?!
Что будет с нами?!
На улице раздался громкий настойчивый стук в калитку. Прижала ладонь к груди. Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет наружу.
— Ты брала мой телефон? — строго спросил Марк.
— Я… Я только маме позвонила, — отвечала дрожащим голосом, — один раз. И Полине еще, подруге… — добавила тише.
— Саша, черт! — закричал Марк и схватился руками за голову. — Я ведь тебя предупреждал! Ну зачем ты это сделала?! Зачем?! — сокрушался он.
— Прости, — выдохнула в полголоса, — мне жаль. Я только хотела успокоить маму…
Стук в калитку усилился. Он разгонял пульс и эхом звенел в голове. Это был уже не просто стук. Похоже, ее пытались выбить или сломать. Раздавались крики, едва различимые приказы. Сколько же их там?
— Твой отец по обрывкам фраз догадался, что она говорила с тобой, — обреченно пояснил Марк. — И он прекрасно знает номер моего телефона, как и Дамир. Так они поняли, что ты со мной.
— Но… Марк… — тихонько всхлипнула. — Я не знала… Не подумала…
— А Дамир… знает про это место. Прекрасно знает, где меня можно найти, — продолжил со стальными нотками в голосе. Его глаза потемнели от злости.
— Но… — растерянно моргала.
Что происходит?
— Потому что он мой брат, — жестко закончил Марк.
— Брат?..
Кровь застыла в венах, но мгновенное замешательство сменилось возмущением.
— Ты не упоминал об этом! — воскликнула я. — Почему ты мне не сказал?!
— Сводный, — ответил он. — Я не люблю говорить на эту тему. Я его ненавижу. И наши родители жили в гражданском браке, так что… и не брат вовсе…
— Боже… — прошептала. — Что же теперь делать?
Он подошел к окну. Послышался жуткий металлический треск. Незваные гости прорвались во двор. Голоса стали ближе. За дверью началась возня.
В моих глазах застыли слезы.
— Марк… — испугано прошептала, глядя на него. — Мы не выберемся, да?
— Их слишком много, — печально отрезал.
Он подошел вплотную. Взял мое лицо в теплые руки.
В дверь постучали. Сильно. Яростно.
— Открывай! — кричали снаружи. — Открывай по-хорошему!
По моим щекам текли горячие горькие слезы. Марк бережно вытер влагу большими пальцами. Отчаянно всхлипнула.
Он склонился и жадно накрыл мои губы своими. Поцелуй был такой страстный… невероятно чувственный… глубокий…
Прощальный…
Снова стук в дверь.
— Ломайте ее! — снаружи раздался приказ.
Задрожала всем телом. Прижалась к Марку, хотела чувствовать его до самой последней секунды. Пыталась запомнить его запах, его приятное успокаивающее тепло.
Деревянная входная дверь трещала, постепенно поддаваясь зверскому напору. Еще мгновение, и от нее останутся лишь щепки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я люблю тебя, — прошептал Марк, глядя в глаза, цепляя ноющее сердце, затрагивая щемящую душу.
Ошарашено смотрела на него.
Любит… Он тоже любит меня…
Слезы душили, слова застряли в горле.
Дверь поддалась и с грохотом распахнулась.
— Я вытащу тебя оттуда! Слышишь? — твердо заверил Марк. — Запомни это! Ты только держись!
В гостиную ворвались люди. Перед глазами все плыло. Не могла понять, сколько их. Голова кружилась, а тело не слушалось.
Сильные руки схватили меня за плечи. Нас растащили в противоположные концы комнаты.
Трое крепких рослых мужчин принялись жестоко избивать Марка.
— Нет! — кричала в отчаянии.
Пыталась вырваться. Хотела кинуться к нему, остановить это безумие, но меня удерживали с такой силой, что в глазах потемнело от боли. Плечи горели, а сердце разрывалось на части.
— Нет! Не надо! Остановитесь, — молила я, дергаясь, словно угодивший в капкан безобидный дикий зверек.
Марк повалился на пол. Его нос был разбит. Пятна крови расплывались на белоснежной футболке, падали на пол.
Тошнота подкатила к горлу. Сердце ныло в груди. Слезы с новой силой хлынули из глаз.
Марк…
— Пожалуйста, — всхлипывала, не в силах больше наблюдать это жестокое безумие.
Обернулась к мужчине, который удерживал меня. Его лицо было искривлено злорадной улыбкой. Поблекшие синяки виднелись на широких скулах. Отекший правый глаз открывался не полностью. Под ним сияла фиолетовая гематома.
Роман. Начальник службы охраны.
Конечно, он.
Муж послал его исправить ошибку.
Роман сурово взглянул на меня. Улыбка сошла с его лица. Он грубо взял меня за скулы и повернул голову обратно к ужасающей картине.
— Дамир Игоревич приказал, чтобы вы смотрели, — рявкнул Роман.
Это продолжалось целую вечность.
Мои глаза застилали слезы. Картинка была мутной. Но ее суть от этого не менялась.
Мой Марк. Это я виновата.
Это полностью моя вина.
В какой-то момент мне показалось, что он перестал подавать признаки жизни.
Все потеряло смысл. Рухнуло в одно мгновение.
— Поехали! — скомандовал Роман.
Амбалы отошли от Марка. Смотрела на него во все глаза, стараясь разглядеть хоть малейшее, крохотное движение.
— Стойте! — кричала, упираясь. — Отпусти, урод! Дай мне подойти к нему!
Рома только ухмыльнулся и молча тащил меня из дома.
— Вы не можете его так бросить! Ему нужна помощь!
Я отчаянно стучала кулаком по крепкому плечу, стараясь вырваться.
— Пожалуйста! Вызовите, хотя бы, скорую помощь! — молила я. — Рома, пожалуйста…
Услышав свое имя, он остановился и обернулся. Пристально посмотрел на меня.
— Раньше нужно было думать о возможных последствиях! — жестоко отрезал. — Шевелись!
Он тянул за собой. Смотрела на Марка. До самого конца. Пока это было возможно. Движение грудной клетки разглядеть все же удалось. Слабое. Едва заметное. Но он дышал…
Это самое главное.
Роман провел меня через двор к калитке, которая была сорвана с петель. Толкнул на заднее сидение черного джипа. Сам уселся рядом. Машина тронулась с места.
Оглянулась. Мы отъехали от дома. Он становился все меньше, меньше, меньше… И вскоре вовсе скрылся из вида.
Грудь сдавило. Откинулась на спинку, закрыла глаза. Вытерла ледяными ладонями влагу с лица.
Джип мчался вперед с сумасшедшей скоростью, неся меня навстречу безжалостному тирану. Но мне не было страшно. Может, это шок? Мне было уже все равно. Моя жизнь закончилась. Сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Смотрела в окно. Думала о Марке. Он сказал, что любит.
А я… Ничего не ответила… Почему не призналась? Я должна была открыться… Нужно было сказать…
