— Нет! — кричала сквозь безутешные рыдания. — Марк!
Только не это…
Как мне жить без него?
Как?
Крови было так много. Слишком много. Мои ноги, руки, одежда — все было окрашено в этот цвет, несущий с собой смерть. Уже не видела ничего. Горе застелило глаза непроглядной пеленой.
Только ярко красный…
Он был повсюду. Сводил с ума. Вызывал мучительную тошноту.
Громко закричала и проснулась. Подскочила на кровати. Часто дышала, испугано осматривала руки, пытаясь найти следы крови.
Кошмар… Просто кошмар…
Мысленно старалась успокоить себя. Глубоко вздохнула. Тошнота не отступала, рвотные позывы усилились, и я бросилась в уборную.
Не знаю, сколько времени я провела вот так, сидя на полу и не отходя от унитаза. Лучше не становилось. На душе было паршиво. Горький осадок, оставшийся после жуткого сна не спешил рассеиваться.
Услышала, как открылась дверь в спальню.
— Саша, ты здесь? — раздался тревожный голос Полины.
— Я в ванной, — ослаблено отозвалась.
Девушка открыла дверь и заглянула.
— Что с тобой, Саша? — беспокоилась она. — Время уже близится к ужину. Второй раз с подносом прихожу. Ты так долго спала, я начала переживать.
Поля подошла ближе. Я протянула руку, и она помогла подняться.
— Тебе в больницу надо, — сказала Полина.
В ее больших глазах застыло искреннее волнение.
— Все нормально, — ответила, улыбнувшись. — Мне приснился кошмар. Было столько крови… — Воспоминания заставили сердце болезненно сжаться. — А я не выношу вида крови.
— Думаю, это нервное истощение, — возразила Поля, — еще ты плохо кушаешь. И… — Девушка замялась на секунду. — На тебя без слез не взглянешь.
Я подошла к широкому зеркалу, висевшему над раковиной. Зрелище, действительно, было ужасное. После сна лицо отекло. Левый глаз казался меньше правого. Гематома на щеке расплылась, а синяки на плечах стали ярче. Но… меня это мало волновало. Я повернулась к Полине и тихо спросила:
— Ты звонила ему?
Она обернулась, слово боялась, что нас подслушивают.
— Да, — кивнула девушка.
Мы вышли из ванной, я опустилась в кресло и, не моргая, смотрела на Полю.
— Марк Юрьевич и слова мне не дал сказать, — шептала она, — все выспрашивал, как ты? Что с тобой сделал Дамир? Где тебя держит?
— Как он сам? Спросила? — волновалась я.
— Извини, Саш, разговор вообще не по плану пошел, — оправдывалась Поля. — Но голос у него был очень бодрый и решительный! — заверила она. — Марк Юрьевич просил передать, что тебя не бросит! И обязательно вытащит отсюда!
— Спасибо тебе, Полин, — тихо сказала.
Стало немного спокойнее. Я никогда бы себе не простила, если бы он... если бы с ним…
Встряхнула головой, отгоняя дурные мысли прочь.
— Саша, — строго сказала Поля. — А теперь поешь! Мне уже пора. Слишком надолго у тебя задержалась. Поднос позже заберу.
— Хорошо, — ответила, улыбнувшись.
Девушка ласково коснулась моего плеча и выпорхнула из комнаты.
Взглянула на столик. На тарелке лежала сочная отбивная. Вдохнула ее аромат. Ощутила легкий голод. Тошноты не было и в помине. Рядом в небольшой пиале увидела зеленый салат. Взяла вилку. Поела немного, но всю порцию осилить не смогла.
Полина заглянула чуть позже. Окинула взглядом столик и улыбнулась.
— Ну, хотя бы так, — тихонько сказала. — После ужина еще забегу. Дамир Игоревич распорядился твои вещи сюда перенести, — добавила она.
Девушка подмигнула, забрала поднос и удалилась.
Я подошла к окну, посмотрела во двор. Картина все та же — охрана на каждом шагу. Что задумал Марк? Снова сбежать уж точно не получится! Сейчас я бы и не рискнула этого сделать. Угрозы Дамира в адрес Марка вполне реальны. Он определенно на это способен…
Ходила из угла в угол. Нужно что-то предпринять. Но действовать при этом аккуратно. Может, попытаться снова вывести мужа на разговор? Вчера он был пьян. Хотя… Что у трезвого на уме…
Черт!
Главное — его не злить.
Это самое главное!
Ощутила прилив сил. Энергия возвращалась ко мне. Вести от Марка явно пошли на пользу. Продолжала расхаживать по комнате.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Или поговорить с отцом?..
Вряд ли Дамир мне это позволит. Он вообще меня планирует выпустить из этой комнаты? Начинаю здесь задыхаться…
Только подумала об этом — дверь распахнулась.
В спальню вошел Дамир. Посмотрел на меня хмуро, но в то же время с какой-то наглой полуулыбкой. В одной руке держал платье, в другой — туфли. Небрежно швырнул обувь на пол, платье бросил на кровать.
— Одевайся! — жестко приказал. — У нас гости!
Глава 24
— Гости? — испугано переспросила. — Но я не могу встречать гостей в таком виде!
Жестом указала на расплывшуюся по щеке гематому.
— Вид как раз подходящий, — рявкнул муж. — Одевайся! И побыстрее!
Пререкаться дальше не имело никакого смысла. Взяла платье, подняла туфли и направилась в ванную комнату.
Переоделась. Достала из навесного шкафчика расческу.
Боже… Что за вид?
Рукава у платья были короткие, но синяки на плечах они скрыли. А вот лицо… прикрыть, увы, нечем.
Расчесала волосы и вернулась в спальню.
Дамир сидел в кресле. Когда я вошла, он поднялся и осмотрел меня с головы до ног. Не говоря ни слова, приблизился. Тыльной стороной ладони коснулся щеки. Взгляд переместился на плечи. Муж задумался на мгновение. Затем резким хлестким движением оборвал рукава платья.
От неожиданности я вздрогнула. Тонкая ткань с легкостью поддалась его свирепой силе, разорвавшись по шву. Зеленые лоскутки тихо упали на пол.
Ничего не сказала. Нервы натянулись, а глаза заблестели от подступивших слез.
Зачем он делает это? Что еще взбрело в его голову?
— Так гораздо лучше, — довольно констатировал Дамир. — Идем.
Вышли из спальни. Шагали вдоль широкого коридора. Приблизились к лестнице.
Муж внезапно обнял за талию и притянул меня ближе.
— Надеюсь, ты помнишь наш вчерашний разговор? — прошептал на ухо. — Не вздумай раскрывать свой рот. Даже смотреть на него не смей.
Тело бросило в жар. А пульс участился.
Боже… Он здесь…
Колени затряслись, ладони тут же вспотели. Дамир надел нездоровую довольную улыбку и потянул меня вниз.
На диване в гостиной сидел Марк. Успела разглядеть следы общения с прихвостнями мужа на сосредоточенном лице. Он встал, как только заметил нас. Сердце билось о грудную клетку с неимоверной силой, затрудняя дыхание. Опустила глаза вниз, боялась бросить на Марка даже один невольный взгляд.
Спустились к подножию лестницы. Ноги не слушались. По венам медленно растекалась боль.
Мой Марк…
Чувствовала на себе его пристальный взгляд. Знаю, он внимательно рассматривает мои синяки. Прекрасно понимаю, как тяжело ему видеть это.
Теперь понятно, для кого представление. И абсолютно ясно, зачем потребовалось портить платье. Дамир хотел показать меня во «всей красе». Чтобы сделать Марку еще больнее.
— Здравствуй, Саша, — раздался родной бархатный голос. Нотки тоски и глубокого сожаления, которые слышались в нем, сводили с ума.
Слезы подступили к глазам. Едва сдержалась, чтобы не поднять на Марка взгляд.
— Не утруждайся, она не будет с тобой говорить, — муж ответил за меня, наслаждаясь этим болезненным для нас моментом.
— Дамир, мы можем обсудить все наедине? — твердо спросил Марк.
— Зачем же наедине? — ухмыльнулся Дамир. — Нам будет очень интересно тебя послушать. Да, дорогая? — язвительно спросил.
— Да, — выдохнула я.
— Извините, — подала голос Ольга Николаевна, которая все это время возилась у стола, — ужин готов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Благодарю! — отозвался муж. — Присядем? — гостеприимно произнес Дамир.
— К чему этот цирк?! — нервно выпалил Марк.
— Это ты хотел поговорить. Если что-то не устраивает — проваливай! — на секунду маска довольной беспечности спала с его лица, и в глазах блеснули гневные огоньки.
