Он скривился, словно я была ему действительно физически неприятна. Я же, напротив, ощутила смутное облегчение от услышанного.
— Но… Не понимаю…
Была совершенно сбита с толку.
— Ты не более чем инструмент в борьбе с моим главным врагом, — ледяным тоном заявил Дамир.
Он снял галстук, бросил его на подлокотник кресла, взглянул на меня и продолжил:
— У меня с твоим отцом давние счеты, — резко пояснил. — Он полагал, я все забыл? Спустил на тормозах? Напрасно он думает, что смерть моего отца что-то изменила. Я все прекрасно помню и отомщу за него.
По спине пробежал холодок. Затаила дыхание.
— Но причем здесь я? — шептала в недоумении.
Он продолжал зловещий монолог, словно совсем меня не слышал:
— И вот твой батя набрался наглости и заявился ко мне за помощью! Ко мне! Сыну человека, которого в свое время подставил и предал! О чем он только думал? — нахмурился муж. — Или у него совсем мозги высохли? Или память короткая? У меня нет!
Дамир опустошил бутылку. Его язык заплетался. Глаза помутнели.
— Ты себе не представляешь, какое удовольствие я испытал, когда он приполз ко мне за деньгами. Я знал, что у него есть дочь. И потребовал тебя взамен. И что, ты думаешь, он сделал? — Губы расплылись в нахальной усмешке. — Порядочный семьянин, любящий отец продает собственную дочь! Мне на забаву! Он знал, кто я. И как с тобой буду обращаться. И все равно сделал это! Его страдания — бальзам на душу.
— С чего ты взял, что он страдает? — холодно спросила.
Но в груди закипала обида. Слезы подступали к глазам.
— О, я знаю! — заверил Дамир, расслабленно откинувшись на спинку кресла. — Он души в тебе не чает. Только не показывает этого. Он мучался. Я уверен. Метался между судьбой компании и твоей судьбой. Только выбрал все-таки фирму. Жизнь в достатке. Деньги решают все! А тот, кто утверждает обратное — кретин. Или их не имеет! Но я приобрел даже больше, чем отмщение! Сейчас, когда ты принадлежишь мне, я смогу оказывать определенное давление на своего главного конкурента на рынке и диктовать свои условия…
Он улыбнулся.
— Ты мог бы просто ему отказать и дать разориться, — тихо произнесла.
— Чтобы он нашел деньги в другом месте?! — вспылил Дамир. — И я бы потерял такой рычаг давления? — Он кивнул в мою сторону. — Я, по-твоему, идиот? К тому же, такая месть гораздо изощреннее. Ты не находишь? Он будет жить с этим. Жить, зная, что обрек свою единственную дочь на страдания!
Молча смотрела на него. Больной сукин сын…
— А теперь я могу наказать и сводного брата, — сказал довольно улыбаясь. — Какая неожиданная удача!
— Чем тебе не угодил Марк? — отрешено поинтересовалась.
— Его шлюха-мать соблазнила отца и переехала в наш дом вместе со своим выродком! — выпалил озлобленно.
— Почему ты так говоришь? А может быть, она его любила, об этом ты не думал? — вкрадчиво предположила.
— Опять свой наивный бред включила! — отмахнулся муж. — Я ее сразу раскусил! Они просто паразиты, влекущие свое жалкое существование за чужой счет!
Его глаза налились злостью.
— Марк пришел на все готовенькое! Ничего собой не представляя, отхватил треть семейного бизнеса, которую отец так недальновидно ему завещал! Еще и свою фирму этому нахлебнику помог организовать. Только оформлена она была на отца, и включить ее в завещание он не успел! Братец так увлеченно вел дела… Тем большее удовольствие я получил, распродав его компанию по частям! Все, что у него есть, все это мое! Все только благодаря моей семье! — вскрикнул, стукнув кулаком по столику так, что бутылка подпрыгнула.
Он глубоко вздохнул, видно, старался совладать с гневом.
— Теперь, с твоей помощью я отомщу сразу обоим, — объявил он. — Да ты просто находка!
Дамир поднялся. Подошел ко мне, присел на постель. Грубо взял меня за скулы и больно сжал. Сдавленно вскрикнула.
— Слушай внимательно, Александра. Только попробуй посмотреть в сторону Марка, бросить хотя бы один косой взгляд, сказать ему хотя бы слово! Я. Убью. Его. И уж поверь, мне за это вообще ничего не будет, — медленно произнес.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты чудовище! — испугано прошептала, задыхаясь от боли.
— Знаю. И советую тебе об этом не забывать! Вот когда мне надоест, когда я вдоволь наиграюсь, когда ты будешь мне не нужна, вот тогда ты и получишь развод. А до тех пор, будешь сидеть здесь и делать то, что прикажу!
Резко отпустил меня. Поднялся, прихватил пустую бутылку, галстук и, покачиваясь, вышел из комнаты.
Глава 23
Сидела, в полной растерянности уставившись перед собой. Дрожащими пальцами принялась массировать виски, пытаясь хоть немного снять напряжение. Но безуспешно.
Пульс разгонялся. Меня все больше охватывало горькое отчаяние.
Поднялась с кровати. Прошлась до двери и обратно, затем снова и снова. Нервно обняла себя руками.
Он болен. Его душа пропитана, отравлена ненавистью. К моему отцу, к сводному брату и неизвестно к кому еще.
Боже… Это же надо так все извратить?! Его воспаленный мозг, похоже, живет в какой-то своей собственной реальности, где есть место лишь гневу и мести. В реальности, в которой Марк, его мама предстают подлыми расчетливыми захватчиками.
Он не допускает ни малейшей возможности, что его отец и мама Марка испытывали настоящие искренние чувства друг к другу. А, может, он просто не способен это понять? Не способен любить?
Еще пара шагов, и перед глазами все поплыло. Оперлась ладонью о стену, стараясь удержаться на ногах. Как же я устала… Очень устала…
Медленно и осторожно подошла к постели, улеглась. Закуталась в тонкий уютный плед и мгновенно провалилась в сон.
Мне снилось наше место… Наша лесная поляна…
Я сидела на том самом упавшем дереве. Вокруг стоял восхитительный цветочный аромат. Вдохнула полной грудью. Разноцветный ковер, которым была устлана поляна, притягивал взгляд и невольно заставлял улыбаться. Солнце заботливо согревало теплыми лучами. В душе царили гармония и безмятежность.
Марк был поблизости. Я ощущала его присутствие каждой клеточкой кожи. Он подошел ко мне, крепко обнял. Обхватила его талию ногами и прижалась всем телом. Бабочки тут же взмыли в животе. Почувствовала такую легкость… счастливое умиротворение…
Марк взял мое лицо в свои сильные и вместе с тем очень нежные ладони. Приблизился. Его дыхание обжигало, заставляло трепетать все мое естество. Он поцеловал так жадно, что голова пошла кругом. Глубокий поцелуй уносил меня в мир безудержного наслаждения.
Люблю.
Как же сильно я люблю этого мужчину.
Мой страстный… Мой нежный…
Единственный…
Чувственные губы пылко ласкали. Горячий влажный язык, поиграв на входе с моим языком, настойчиво проник в рот. Забывала дышать… Мысли разлетелись…
Люблю.
— Моя Саша, — шептал Марк. — Моя девочка…
От этих слов стало безумно, непередаваемо… тепло на душе… Ничего на свете я не желала так сильно, как быть рядом с ним. Любить его, чувствовать его любовь в ответ…
Внезапный, страшный, ужасающе громкой звук эхом разнесся по округе. Стая птиц испуганно взмыла в воздух. Природа всполошилась в ответ на неожиданно раздавшийся… выстрел. Солнце скрылось за облаками. Повисла полная, дрожащая тишина.
Марк замер. Его рот безмолвно открывался, но из груди вырывались лишь сдавленные хрипы. Тонкая струйка крови потекла из уголка его губ. Он пошатнулся и повалился на землю.
Ошарашено смотрела на него широко раскрытыми глазами. Подняла взгляд перед собой. Дамир опустил руку, крепко сжимающую пистолет. Звериный оскал на его лице озарился довольной злорадной улыбкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тебя предупреждал, Александра, — прогремело в звенящей тишине.
Соскочила с дерева, бросилась к Марку.
Он не подавал признаков жизни. Глаза смотрели в одну точку. Под его крепким, неподвижным телом расплывалось темно-красное пятно.
Горячие слезы потекли по щекам.
