Я повернул голову влево. Там я увидел все то же самое — золотую стену с выжидающими тварями, двух других внимательно следящих за мной Стражей.
На то, чтобы посмотреть по сторонам, у меня ушло несколько секунд. И все. Я вновь попал во власть разрывающегося на части сердца. Оно не давало мне спокойно дышать. Оно мешало мне сосредоточиться. Грудь моя во время вдоха взлетала вверх так высоко, что я явственно слышал хруст собственных ребер, живот мой тем временем проваливался вниз и упирался в позвоночник. Но я никак не мог отдышаться и успокоить бешеные удары сердца. От частого дыхания гортань моя выстудилась и покрылась сухой коркой, которую невозможно было проглотить.
И вдруг все прекратилось.
Исчез фиолетовый мрак. Стены перестали раскачиваться передо мной. Сердце продолжало отбивать свой ритм. Только теперь он замедлился, став степенным и размеренным, как обычно. Я сделал глубокий вдох, и в этот момент в наступившей тишине я явственно услышал спокойный голос Ключника:
— Это твое время.
Тяжелые слова, словно стальной молот, ударили меня в грудь. От этого удара она бесшумно раскрылась, и я почувствовал на своем кипящем сердце прохладную, несущую успокоение руку Ключника. Я непроизвольно выдохнул. Длинные пальцы с вырванными ногтями крепко обхватили мое сердце так, чтобы я больше не мог сделать вдох. Боли не было. Я ничего не чувствовал, кроме умиротворяющей прохлады. Темнеющими глазами я увидел перед своим лицом широкое лезвие каменного ножа Ключника. От его короткого отсекающего удара тело мое вздрогнуло и в последний раз осмысленно дернулось в жалкой попытке убежать, спастись, спрятаться, все для того, чтобы жить дальше. Этим движением оно окончательно разрывало всякую связь со мной.
Последнее, что я почувствовал при жизни, — это прохладный весенний ветер в моей опустевшей груди.
Вспышка белого света. Я тень. Я свет. Я тепло. Я холод. Я дождь. Я снег. Я ветер. Я жар. Я любовь. Я зло. Я пустота. Я ничто. Множества множеств я. Суетные воспоминания. Тысячи воспоминаний. Видения того, что, казалось, забыто навсегда. Я был маленькой черной птицей, сорвавшейся в свой последний полет. Я летел через множество событий. Они разбивались на еще большее множество случайных звуков за моей спиной. Эхо событий. Яркие картины прошлого раскладывались на мягкие, ни к чему не привязанные цвета. Всполохи огня моей сгоревшей памяти.
Я черная птица. Я темнота. Цвета, звуки, белый свет — все исчезло. Лишь темнота. Лишь тепло. Лишь я и теплая пустота, которая обликом черной птицы укутывает меня. На своих широких крыльях она уносит меня прочь. Я перешагнул порог, ступив за который, невозможно возвращение обратно. Радость свободы. Радость безволия. Я не мог повлиять на то, что со мной происходило. Пустота, жившая во мне до этого момента, вырвалась наконец на свободу и теперь возвращалась туда, откуда все начиналось. Теперь она не мучила меня. Больше она не отзывалась во мне болью и безграничной тоской. Я достиг равновесия. Теперь я сам был этой пустотой.
Многоликой черной птицей темнота несла меня по лучу солнечного света навстречу яркому светилу. Изо всех сил ударившись в него, птица отражением понесла меня совершенно в другом направлении. После столкновения с огнем пустота моя наполнилась теплым янтарным светом.
Тонкий луч моего пути постепенно расширялся, вливаясь в неспешный общий световой поток. Так я впадал в вечный сон полного покоя. И место моего покоя было Янтарной рекой. Птица-темнота, махнув на прощание мягким крылом, с плачем улетела от меня прочь, и я остался один. Многие лета, многие зимы без памяти в сладкой дреме. Неизмеримая сила. Всесокрушающая власть. Все это я. Легкое движение пустоты, и я могу стать богом. Но нет. Зачем мне все это. Я достиг покоя и теперь не нуждаюсь в гнетущей суетности безмерного величия. Я не любил, и я не ненавидел. Просторы моей пустоты вмещали в себя перемигивающиеся огоньки бессчетного множества вселенных, и в каждой из них было мое присутствие.
Я янтарный свет, размеренное существование которого подобно облаку. Сущность моя — движение покоя — то, что никогда не может надоесть. Мне нет дела до бед и страданий жизни. Миллионы лет сквозь меня. За это время я мог создать целые миры и этим медленно заполнять бесконечность своего уединения.
Безграничные возможности. Пустота вокруг меня. Целая река пустоты. Река для каждого, кто перешагнул порог смерти. Река надежда — здесь мы обретаем начало своего покоя, возвращаясь к истокам. Здесь мы спим сном облака, упокоенные навеки.
Но все еще можно оживить — вырвать из состояния покоя, заменив его чередой нескончаемого мучительного действия. Река — это первый материал, из которого все было создано. Но я знаю, что не дам возникнуть жизни из спящей вокруг меня пустоты. Почему же я никогда не смогу позволить себе сделать так? Была же причина. Тысячи лет на раздумья. И вот вспышка — краткий миг возвращения отжившей памяти. Я — Защитник. И я пожалел о том, что вспомнил это. И вот уже нет мне покоя. Защитник. Я тот, кто я есть.
Только одно беспокойное желание двигало мной теперь — встать на пути того, кому не по нраву покой. Того, кто пожелает стать новым богом и дать начало бесконечной череде несовершенств новой жизни со всеми ее старыми страданиями. Я ведал помыслами своих врагов — так они поступали во славу своего эгоизма и неуспокоенных пределов звериной души. Отныне мир для меня поделился на три части: Янтарная река — первая из которых — с одной стороны. Своры, жаждущие овладеть рекою, — с другой. И я — Защитник реки — посередине. И к этому я шел всю свою жизнь сквозь череду случайностей.
Те, кто против меня, — им нужна была Янтарная река. Они сражались за право обладать ею. И не покоя они искали в ней. В ее водах они видели лишь материал для воплощения своих грязных помыслов. Грязные помыслы — грязные миры. Ими они засоряли пространства, черпая силы в бесконечной череде смертей.
Но теперь я вспомнил — я Защитник. Я тот, кто должен остановить их. Краткий миг моего безграничного покоя закончился, и я проснулся.
Я увидел, как Черная рука протянулась ко мне сквозь янтарную толщу. Множество теней бросилось к ней в надежде выбраться из неспешного потока, но лишь я смог ухватиться за нее. Рука медленно поднимала меня из Янтарной реки к холодному свету траурного солнца.
Черная рука выбрала меня из янтарных вод, и я оказался на дне низкобортной лодки. Старое дерево тепло и сухо скрипело, неспешно плывя по остаткам времени. Я посмотрел на кормчего, и пустота внутри меня привычно кольнула осколками памяти.
Единственным веслом сухой лодки управлял Ключник, я все еще мог узнать его без труда. Я протянул руку, чтобы раздвинуть лоскуты истлевшей ткани, прикрывающие его лицо. И я разочаровался. Я увидел все, что должен был увидеть. Я ошибся. Но моя ошибка была таковой лишь отчасти. Я увидел белое лицо — холодная маска покоя. Это был старый Ключник. Старый, старый Ключник, сумевший перехитрить молодого Ключника. Старый, старый Ключник, который обрел свой покой в Преддверии — на границе межу Ближними Горизонтами и всем остальным миром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
