— Помню, что мы куда-то бежим... помню, как ты сбиваешь четверых охранников в броне, помню, как Слай чего-то кричит, прыгает через меня и кого-то бьет... и все. Провал! Как отрезало! Очнулась здесь. Вижу ваши рожи, но довольно туманно. Глаза не могу продрать...
— Я точно четырех сбил? В броне? — с интересом осведомился Хаган — а в какой броне? Высшей защиты, и просто броне? А чем сбил?
— Не надейся... не льсти себе — не им сбил! — криво усмехнулась Сихха. — И какая разница тебе, в какой броне? В черной!
— Вот что, ребята, давайте-ка вспоминать по шагам! — предложил Слай — Вот мы едем в такси, выходим... Где?
— Я помню какую-то площадь... много народу. Гуляют, валяются... Где — не знаю.
— Сказала тоже! Тут площадей тысячи, если не десятки тысяч! И все гуляют, или валяются!
— Знаешь что, не нравится — вспоминай сам! — Сихха фыркнула, и отвернулась к стене. Полежала несколько секунд, вздохнула, и подтянув под себя ноги, мягким текучим кошачьим движением села на «кушетке».
— Не помню я ничего! — тускло сказала она, ощупав голову, сморщилась. Слаю со своего места было видно, что справа на голове девушки надулся здоровенный кровавый синяк, от которого по шее тянулись подсохшие струйки крови.
— Немудрено, что не помнишь! — искренне посочувствовал Слай. — Похоже, что тебе здорово досталось! Голова болит, да?
— Ты тоже не выглядишь очень уж здоровым. — заметила Сихха, скривившись от боли. — Один только лохматый цел!
— Да где я цел? — мрачно рыкнул Хаган. — Губы разбиты, и тело болит! В общем — всем досталось и никто ничего не помнит! Что будем делать?
— Ждать... чего еще-то? Космодром у нас оплачен на три дня, деньги есть, так что...
— Ты уверен, что деньги есть? — задумчиво спросила Сихха, глядя в пространство. — У меня такое чувство, что денег у нас нет! И куда делись видоны?
— Я позову сейчас кого-нибудь! — пообещал Хаган, слезая с кушетки и опускаясь на четвереньки — щас только... встану!
— Глянь — дичает наш Хаг. — довольно усмехнулась девушка. — Уже на четвереньки встал! А скоро поползет, как червяк! Деградация!
— Кто бы говорил?! — рыкнул волкочеловек, аккуратно поднимаясь с пола и держась при этом за стену. — Я помню, как ты вчера падала, ползала на карачках и чего-то орала! И по кошачьи, и на всеобщем языке! Ребенка напугала, а когда он заплакал, подползла и начала его утешать, дала поиграться лучевиком и сюсюкала! Родители спиногрыза чуть не обделались, когда он пальнул поверх их голов!
— Не может такого быть! — неприятно удивилась Сихха. — Ты врешь, наговариваешь на меня, пользуешься тем, что я ничего не помню! А! Ты же ничего не помнишь, откуда ты взял эту ерунду?! Ну-ка!
— Что-то, да помню. Это-то точно я не смог забыть. И не помнишь, как ты скакала по рулеткам? Вертелась на них? Кричала — «великолепная каруселька»? «Полезайте все сюда!»?
— Слай, это что, правда? — Сихха совсем упала духом и побледнела, как простыня. — Да не может быть!
— Знаешь, а мне тоже что-то такое вспоминается — нехотя сознался Слай — и то, что я залез к тебе и мы целовались! А я дергал тебя за хвост, и... помню... вот гадство, а?! Похоже мы попали в беду, ребята...
— Похоже на то... — Хаган укрепился у двери, подышал, тяжело сопя носом, снова сплюнул на пол, подождал, глядя на плевок, будто надеялся, что тот исчезнет сам собой, и решительно постучал кулаком в металлопластовую дверную пластину. Она откликнулась глухим гулом, Хаган ударил еще раз, еще, потом забил в дверь сериями ударами всех четырех рук — бесполезно. Никакого результата. Никто не поинтересовался, чего же этот буйный узник хочет от своих добрых тюремщиков.
— Слушайте, а может это и не тюрьма? — недоверчиво покачала головой Сихха. — Может нас захватили какие-нибудь бандиты? Мафия?! Я видела видео про мафию — они захватывали людей, потом отрезали им головы, и вставляли в корабли! Хагану, правда, это не грозит — у него голова слабая, мозг крошечный и для корабля не годится. Только если для корабельного уборщика.
— Не смешно. — хмуро заметил Хаган. — А вот насчет захвата, это идея интересная. Вы бы не сидели на местах, а встали и попробовали потренироваться, размять мышцы. Вдруг придется прорываться с боем?!
— Где тут тренироваться, ты весь пол заплевал, дикарь! — фыркнула Сихха, но тем не менее встала и начала выполнять какой-то комплекс упражнений, с шипениями, выдохами и ударами открытой «лапой».
Слай посмотрел, как приятели тренируются в боевых искусствах и демонстративно улегся на спину, заложив руки за голову вместо подушки, при этом буркнув, что его оружие — это голова, на что получил ответ от Хагана, что тот помнит, как этой самой головой Слай разбил столик в ресторане, крича, что его вместилищу разума ничего не страшно.
Этим замечанием Хаган привел Слая в совсем уж печальное состояние духа, так что он даже не стал разоблачать гнусную ложь, тем более что всплывающие из глубины мозга воспоминания пачкали разум их владельца своей неприкрытой и вонючей правдой. Так все и было, как Хаган сказал.
Смотреть, как тренируются друзья, было интересно, и даже успокаивающе — приятно осознавать, что у тебя есть такие тренированные и умелые друзья, которые прикроют тебя, когда ты спишь. С этой мыслью Слай незаметно для себя уснул, и проснулся только от тычка в бок, отозвавшегося в многострадальном теле невыносимой болью.
— Хаг, да ты охренел! Ты чего так пихаешься!? Больно ведь, гад! — взревел Слай сквозь сон, вскочил, и уселся на край кушетки, с удивлением обнаружив, что теперь в комнате он не один. Вернее — они не одни. У входа стояли двое людей, из которых Слай знал только одного — некого командора Филигса, проклятого вестника неприятностей.
— Хороши, да, ничего не скажешь! — Филигс недоверчиво покачал головой, и уставившись на Слая, слегка брезгливо заметил: — Ну они-то, полузвери, а ты? Ты же с цивилизованной планеты, элита космоса, звездолетчик, пилот, капитан! Ты-то как дошел до такой жизни?!
— Если бы я знал! — буркнул Слай, с ненавистью глядя на Филигса. — Я ни хрена ничего не помню! И они не помнят! И не понимаю, где я, и как тут оказался!
— Ну что же... я вам напомню. — снова усмехнулся Филигс. — Лейтенант, благодарю. Можете пока быть свободны. Я сам с ними поговорю.
— Если что — я рядом, за ними наблюдаю. — человек, которого назвали лейтенантом, угрожающе обвел взглядом жалкие фигуры бравого экипажа «Бродяги». — Если не хотите получить заряд из парализатора, ведите себя пристойно, как подобает цивилизованным существам!
— Все, лейтенант. — благодарно кивнул головой Филигс. — Идите. Они будут себя вести пристойно. Уверен. А если что — парализатор и у меня есть.
Лейтенант отсалютовал командору, повернувшись, вышел в открывшийся проход. Плита двери задвинулась, в комнате стало тихо, как в гробу. И настроение было такое же гробовое.
— Итак, смотрим... — Филигс вытащил видон, развернул видимый только ему экран, и стал вглядываться в пространство:
— Ага, вот... очень интересно: «... находясь в состоянии тяжелого опьянения, ударил охранника, перевернул рулетку, оторвав ее от пола...» — Слай как ты сумел-то?! Она же привинчена намертво! Эге, паренек, ты не такой уж и хилый, как я погляжу!
— Он беориец! — фыркнув, пояснил Хаган. — Он еще та зверюга, хоть и выглядит маменькиным сынком!
— Точно, зверюга. — рассеянно подтвердил командор. — Скакал по покерным столикам как зверь, вместе со своей хвостатой подружкой. На последнем столике собрались заняться сексом, но были спугнуты набежавшей охраной, которую уложил ты, здоровяк, крича, что они мешают великой любви друга, и что ты сейчас всех поубиваешь.
— Поубивал? — мрачно-упавшим голосом переспросил Хаган, настроение которого пало ниже порога комнаты и пошло вниз, в самую Преисподнюю.
— Слава Создателю — нет! — командор поднял руки к небесам, как будто взывал к справедливому суду. — Но задал им хорошо, да. И это в пьяном виде, едва держась на ногах! Кстати — вы тоже были не совсем трезвы. И ты, подруга — не ты ли раскачивалась на люстре, держась за нее хвостом, и пела боевой гимн беаргов, перебивая его воинственными криками: «На свободу! Все на свободу! Я освободительница планет!» На несчастье в зале оказались пятеро космодесантников, которые не очень любят беаргов, и которым досталось от вас в прошлогодней стычке Алойского конфликта. Они хотели тебя поучить уму-разуму, и тут началось самое интересное.
— Командор, короче, а? — предложил Слай. — Мы уже поняли, что попали! На какую сумму?
Восемьдесят три тысячи пятьсот тридцать три кредита — это первоначальный подсчет ущерба, нанесенного казино. Семь тысяч четыреста двадцать кредитов — ущерб понесенный борделем, в который ты, Слай, ворвался со своим лохматым другом, крича, что сейчас перетрахаешь всю эту публику, что у тебя куча денег, и ты никого не боишься.
