9 декабря в Санкт-Петербурге Михаил Яковлевич получил на руки подписанный царем список типового Наказа «майорским» канцеляриям с реестром подлежащих расследованию уголовных дел. В качестве асессоров в канцелярию Михаила Волкова были определены: его подчиненный капитан А. П. Баскаков, командир 1-й роты Семеновского полка{337}, и капитан-поручик Преображенского полка Т. С. Тишин{338}. Несколько позднее асессором канцелярии стал поручик Семеновского полка С. Л. Игнатьев{339}.
Уже 10 декабря М. Я. Волков направил в Правительствующий сенат «Пункты к доношению», в которых затребовал откомандировать в его распоряжение группу канцелярских служащих, выделить запас канцелярских принадлежностей, а заодно предоставить следователям служебное жилье поблизости от канцелярии{340}. Два дня спустя, 12 декабря, Михаил Яковлевич запросил у Сената все материалы по уголовным делам по обвинениям Г. П. Чернышева, а также бывшего смоленского вице-губернатора князя В. И. Гагарина{341}. Из последнего документа очевидно, что вместо изначально предполагавшегося уголовного дела С. А. Колычева[74] в производство канцелярии М. Я. Волкова поступило дело Василия Гагарина.
Как явствует из архивных документов, попавший под следствие канцелярии Михаила Волкова генерал-майор Григорий Чернышев обвинялся в шести эпизодах получения взяток и злоупотребления должностными полномочиями. Генерал-майору были, в частности, инкриминированы эпизоды хищения 40 тысяч рублей, получения в качестве взятки ярославского имения фискала И. Д. Тарбеева (за освобождение его от военной службы), незаконного привлечения солдат и каторжан к строительству санкт-петербургского дома. Князю В. И. Гагарину было предъявлено обвинение в преступной халатности при организации принудительного переезда из Смоленска в Санкт-Петербург «купецких людей».
Что касается расследования уголовного дела Г. П. Чернышева, то оно было завершено канцелярией Михаила Волкова менее чем за год. В ходе следствия эпизод принятия Григорием Петровичем взятки в виде помещичьего имения не нашел подтверждения, в результате чего следственная канцелярия предъявила фискалу Ивану Тарбееву обвинение в заведомо ложном доносе о совершении особо тяжкого преступления.
А вот эпизод строительства генеральского дома силами солдат и каторжан (заодно с использованием казенного леса) следственная канцелярия доказала. В связи с этим канцелярия дополнительно предъявила обвинение в незаконной продаже казенного леса комиссару Алексею Дирину. В октябре — ноябре 1718 года расследованные канцелярией дела Г. П. Чернышева, И. Д. Тарбеева и А. Дирина поступили для рассмотрения в особое военно-судебное присутствие, состоявшее из глав и асессоров «майорских» канцелярий.
6 октября 1718 года военно-судебное присутствие приговорило Григория Чернышева к лишению чинов и конфискации имущества. Алексей Дирин был осужден к штрафу в 600 рублей{342}. При утверждении приговора Петр I смягчил санкцию Г. П. Чернышеву и ужесточил — А. Дирину.
По всей очевидности, приняв во внимание немалые боевые заслуги Григория Чернышева (получившего пять ранений на фронтах Великой Северной войны), царь заменил ему лишение чинов арестом на пять суток, а конфискацию имущества — штрафом в 372 рубля (сумму тройного денежного содержания солдат и половинного содержания каторжников за то время, пока они работали на строительстве генеральского дома). Алексею Дирину глава государства дополнительно назначил наказание кнутом и ссылку на каторгу сроком на один год{343}.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
25 ноября 1718 года военно-судебное присутствие вынесло решение по делу И. Д. Тарбеева. За ложный донос он был приговорен к смертной казни с конфискацией имущества. При утверждении приговора Петр I заменил бывшему фискалу смертную казнь на вырезание ноздрей и пожизненную ссылку гребцом на галеры{344}.
Сведений об итогах расследования дела князя В. И. Гагарина выявить к настоящему времени не удалось. Следственная канцелярия М.Я. Волкова то ли не сумела изобличить бывшего вице-губернатора в инкриминированном эпизоде, то ли уголовное преследование было прекращено по решению царя. По крайней мере, 8 марта 1720 года князь Василий Гагарин был назначен судьей Санкт-Петербургского надворного суда, а 20 июня 1722 года — прокурором Московского надворного суда (где проявил себя, стоит признать, весьма достойно){345}.
Следственной канцелярией Михаил Волков руководил значительно меньше времени, нежели остальные гвардии майоры, назначенные презусами 9 декабря 1717 года. И дело было отнюдь не в недовольстве, возникшем у главы государства по поводу «розысков» Михаила Яковлевича. Наоборот, 1 января 1721 года Петр I присвоил бригадиру М. Я. Волкову очередной воинский чин генерал-майора{346}.
От руководства следственной канцелярией Михаила Волкова отвлекло очередное высочайшее поручение. 27 января 1721 года царь направил Михаила Яковлевича в Новгородский уезд, чтобы разместить там пехотный и кавалерийский полки. Это внешне обычное задание в действительности являлось сложнейшим военно-административным экспериментом, в ходе которого предстояло отработать приниципиально новую схему как постоянной дислокации полевых частей и соединений российской армии, так и организации их денежного содержания за счет местного населения. В связи с этим генерал-майору М. Я. Волкову предстояло также установить точное число плательщиков подушной подати — тяглых «душ» мужского пола.
Проведя в Новгороде почти год, интенсивно переписываясь с Военной коллегий, Сенатом и Петром I, Михаил Яковлевич успешно справился с возложенным на него поручением. Он сумел в сжатые сроки не только организовать размещение полков по деревням, но и, проведя масштабные разыскные мероприятия, установить массовую утайку тяглых «душ». Уже в июле 1721 года генерал-майор доложил Сенату о выявлении им 33,5 тысячи неучтенных душ, что составило одну пятую (!) мужской части крестьянского населения уезда{347}.
После успеха «новгородского эксперимента» император принял решение ввести военно-податную систему по всей территории России. В феврале 1722 года было одновременно учреждено девять канцелярий «свидетельства мужеского пола душ». Во главе каждой из них был поставлен либо старший офицер гвардии, либо высший офицер армии. Генерал-майору и гвардии майору Михаилу Волкову предстояло провести реформу на территории Санкт-Петербургской губернии, охватывавшей тогда весь северо-запад России.
Обосновавшись вновь в Новгороде, проявив себя как весьма энергичный, жесткий, но при этом неподкупный управленец, М. Я. Волков справился и с этой задачей{348}. Очередной наградой явилась приведенная выше высочайше начертанная строка: «Маеора Волкова в потполковьники в Семенофской полк»…
Последовавшие в январе 1725 года кончина Петра I и воцарение Екатерины I не поколебали положения М. Я. Волкова в правительственной среде. 21 мая он был в числе первых в России пожалован в кавалеры ордена Святого Александра Невского{349} (одновременно со своими многолетними полковыми сослуживцами и недавними соратниками по руководству «майорскими» канцеляриями И. И. Дмитриевым-Мамоновым и И. М. Лихаревым, а также заодно с бывшим подследственным Г. П. Чернышевым).
