пробиться сквозь нее.
– Вашу помощь я высоко ценю, – пробормотал я стражникам, когда Иро унесся прочь. – Я прослежу за тем, чтобы этот дурак не поставил вас дежурить в конюшне.
Раум стянул маску вниз, и свет сместился в его глазах, пока голубые снова не стали скорее серебряными.
– Ну, если мы в ближайшее время не увидимся, для нас было честью быть сегодня с вами.
Я удивленно на него посмотрел.
– Если ты не собираешься умирать в те две ночи, через которые снова предстоит выходить в дозор, то я не сомневаюсь, что мы снова встретимся.
Раум и Вали улыбнулись, но в улыбках больше не было той же легкости, как прежде, и у меня возникло гнетущее ощущение, что они правы – больше их на посту не будет.
Глава 9. Воровка памяти
«Уловка» погрузилась во тьму. Я предпочла побыть в тишине, тыкая в костер, горящий в яме за домом, сломанной веткой.
Легкий запах тушеного лука все еще витал в воздухе после того рагу, что Дрик нам подал. Сегодня в пивной звучало больше смеха, чем прежде, будто Кривы и Фалькины сбросили с плеч груз. Узнав, что Повелитель теней взял розу, остальные начали распевать народные песни, а также припоминать истории о путешествии в Северное королевство, об интригах и кознях.
Они шутили так, словно нас впереди не ждали смерть и кровь.
Я пыталась забыться в этом веселье. Пока Кейз Эрикссон не будет мрачно раздумывать и строить свои планы рядом со мной, ненависть к тем, кто забрал его, будет лишь нарастать в моей груди.
– Поспать было бы разумно. Настоятельно рекомендую, – Лука Грим шагнул в мое уединение.
Я прищурилась, когда он обошел костровую яму, нацелившись на место рядом со мной на бревне. Большинство людей уползли бы обратно в ночные тени, если бы их встретили таким же ядовитым взглядом. Луке же это, казалось, даже понравилось.
Второй сын был напыщенным, слишком уверенным в каждой части этого плана, и вел себя так, будто похищение Кейза – это такая замечательная игра, которую мы устроили, только чтобы его развлечь. Если он считал Кейза настоящим другом, то неплохо бы ему проявить хотя бы немного беспокойства.
– Ты смотришь на меня так, будто продумываешь все варианты того, как я могу умереть кровавой смертью, – Лука остановился в двух шагах от поваленного бревна. – Почему ты меня так ненавидишь? Не может же быть, чтобы все было только из-за моего имени. Если это так, то, что ж, ты весьма мелочная королева.
– Не называй меня королевой, – я ткнула палкой в угли, переводя злобный взгляд на пламя.
– А разве не этим все кончится? Если ты приведешь эту битву к воротам моего отца, то ты должна будешь как-то убедить народ в том, что Ивар не заслуживает своей власти.
– А потом я буду править достаточно долго, чтобы вытащить Повелителя теней, и отрекусь от трона в твою пользу. Забирай всю власть себе, я ее не хочу.
Заносчивость на лице Луки сменилась чем-то похожим на боль. Он понизил голос, взяв на себя смелость присесть рядом со мной на бревне. Находясь к нему так близко, я смогла разглядеть сходство между ним и его мерзким братцем. У обоих были сильные, резкие черты, но глаза Луки были пронзительны, как бледное пламя, пылающее в ночи.
– Что? – огрызнулась я, когда он не стал ничего говорить, а лишь смотрел на меня, как будто я спутала ему все мысли.
– Ты думаешь, я здесь ради этого? Ради власти? Думаешь, я хочу забрать Черный Дворец себе?
Я бросила свою палку в огонь.
– Не могу сказать, зачем ты здесь на самом деле.
– Я здесь по той же причине, что и ты.
– Ой, правда? – я резко развернулась на бревне, обратив к Луке все внимание. – И ты ожидаешь, что я поверю, будто тебе он важен так же, как и всем остальным, кто здесь собрался? В детстве он был твоим питомцем. Его силой заставили служить тебе…
– Нет, это…
– Я знаю, – перебила я. – Кривы рассказали мне, что их покупали и продавали, чтобы они стали стражниками второго сына, его подневольными товарищами по играм. Ты ничего не сделал, чтобы им помочь; они сами себя освободили. А теперь ты возвращаешься и изображаешь героя, в то время как видишь, как он страдает каждый день, и…
– Заткнись! – голос Луки прозвенел в темноте. Уязвленный, хриплый, сломленный. Его глаза вскипели каким-то жаром. На несколько мгновений мы позволили тишине окутать нас. Лука оторвал от меня свой яростный взгляд и перевел его на пламя, стиснув челюсти. – Со всем уважением, ты не знаешь, о чем говоришь.
– Ну так поправь меня.
Прежде чем ответить на мою горечь своей, Лука фыркнул и закрыл глаза на пару мгновений.
– Да, моими друзьями были купленные альверы. Думаешь, я не в курсе? Но то, как мы встретились, не меняет того, как я к ним отношусь. Ты должна понимать, что иногда мы все – пленники собственных обстоятельств.
– А теперь, полагаю, ты расскажешь мне о том, что по-доброму с ними обращался и делал все возможное, дабы их защитить.
– Нет. Я никогда не скажу тебе, что я их защищал. Посмотри вокруг: все мои попытки их уберечь провалились. Я многих не сумел защитить, и теперь мне придется с этим жить. Я был наивен, слишком доверял отцу, заставляя альверов приносить ему клятву верности, чтобы сохранить их при себе.
Лука вскочил на ноги, запустив пальцы в волосы. Я в растерянности уставилась на него. Я вывела его из равновесия, и он, казалось, сейчас стоит на самой грани между контролем и манией.
– Я знаю, что твоим другом он стал раньше, – продолжил Лука хриплым голосом. – Но и моим другом он тоже стал. Он – мой самый большой, самый ужасающий друг, и я надеюсь, что был для него практически тем же. Когда мой отец позволял своим рифтерам ранить его, я день и ночь был рядом, помогал медицким. Когда мой брат и его дружки-уроды избивали меня, Кейз оказывался рядом и отпугивал их. Когда… когда его будили сны о его девочке с сеновала, я был рядом, готовый выслушать. Я, черт побери, знал тебя еще до того, как встретил, потому что он столько раз рассказывал о тебе.
Я прикусила щеку изнутри и вновь отвернулась к костру. Я не хотела этого слышать, ничего из этого. Но Лука Грим был, мать его, неумолим.
Он встал передо мной, перекрывая мою
