Те, что раньше меня не заметили, прекращают преследовать людей и поглядывают в мою сторону. Мне не терпится их переехать, раздавить эти жуткие морды.
Но сейчас не время для игр – дело превыше всего. Опустив стекло, я кричу:
- Эй, вы! Время обедать! Я здесь, мерзкие крысы! Попробуйте меня поймать!
Адских тварей так много, что Хендай начинает раскачиваться. Я собираюсь вырулить с парковки и проехать пару кругов, пока каждый демоненок в округе не предпочтет меня мирному населению, как вдруг ощущаю глухой удар. Машина переворачивается набок, и следующее, что я вижу – изношенная резина перелетает через капот.
Переднее колесо.
Онемев, я наблюдаю за тем, как оно кувыркается, пока наконец не замирает на асфальте.
А потом машину атакует столько тварей, что больше ничего не разглядеть.
Я поглаживаю медведя – это все, что мне остается.
Мишутка ничем не сможет помочь в салоне автомобиля. Здесь тесно для каких-либо маневров.
И если я хочу получить хотя бы крохотный шанс пережить этот кошмар, я должна выбираться отсюда.
Но продолжаю сидеть.
Как долго человек протянет в запертом автомобиле?
Но твари, конечно же, не сдаются – они бросаются на машину.
Морды летучих мышей, иглоподобные зубы, скрипящие по гладкой поверхности. Какое давление выдержит лобовое стекло?
Если им удастся пробраться в салон, я окажусь в замкнутом пространстве без возможности драться или бежать. Открою дверцу – демонята набросятся прежде, чем я успею подняться на ноги.
Одна из тварей запрыгивает на капот, расталкивая остальных. Это та, что явилась из преисподней.
В ее лапах большой камень.
Она поднимает его над своей уродливой головой и с силой опускает на стекло. На моих глазах по нему разбегаются мириады тоненьких трещин. Адская тварь замахивается булыжником для следующего удара, я втягиваю воздух и берусь за ручку, готовая бежать в любую секунду.
Когда камень касается стекла, я резко открываю дверцу.
Внимание остальных приковано к камню, так что я застаю их врасплох. Мне удается сбить с ног парочку адских тварей, теперь у меня появляется шанс удрать.
Я выбираюсь на асфальт, и в меня тут же впиваются когти. Зубы, капающая слюна – этого в моих снах не было. От Раффи они бежали. С ним они были жертвами. Со мной они стали убийцами.
Зубы оцарапали щеку, лапы вцепились в предплечье, а когти уже у груди. Я слышу собственный крик.
Я хватаю тварь за подбородок и пытаюсь убрать ее морду от своего лица. Но, несмотря на тщедушность, демоненок слишком силен. Мне приходится отвернуться самой и, не глядя, стараться свернуть ему шею.
Его голова яростно бьется в моих руках, тварь скрежещет зубами. Она становится ближе, и я чувствую запах гнилой рыбы.
Демоненок неистово раздирает мою кожу, не заботясь о защите собственной шеи. Он более чем безумен. Мне не выиграть эту битву.
Я стою к машине спиной и краем глаза вижу, как через салон лезут еще две твари. Я с ужасом перевожу взгляд с одной на другую. Огнестрельного оружия нет, меч не достать – я в ловушке между распахнутой дверцей и тем, что меня ждет.
Лучшая из оставшихся альтернатив – подарить людям пару минут на побег, позволив тварям порвать меня на кусочки. Зверская Пенрин-пати.
Вдруг все они замирают.
Задирают кошмарные морды к небу и раздувают мерзкие ноздри, принюхиваясь к чему-то.
Одна из тварей трясет головой, как собака, стряхивающая с себя воду.
Демоненок, собиравшийся вонзить в мою шею свои клыки, отступает назад. А тот, что еще не пролез в открытую дверь, не может действовать быстро и паникует. Неподдельный ужас исходит от адских тварей.
И вдруг они все бросаются наутек.
Спустя секунду я понимаю, что не только жива, но и свободна.
В свете фар ко мне спешат чьи-то ноги. Тень удлиняется, фигура становится ближе, и вот наконец я вижу лицо.
Это мама.
Твари удирают: прочь от школы, прочь от людей, и, что особенно странно, прочь от моей мамы.
- Какого черта? – опешив, я забываю моргать.
И тут в нос бьет отвратительный запах. Воняет просто ужасно. Лобовое стекло покрыто тухлыми яйцами. Черно-желтая жижа стекает, словно помет какой-то огромной птицы.
Запах.
Они убегают от запаха. Точно так же, как в преисподней, когда демон на них шипел. Эта вонь воскресила в памяти злобного босса? Твари решили, что господин явился задать им трепку?
Я неотрывно смотрю на мать – она уверенно шагает ко мне, в каждой руке по яйцу.
И пусть у мамы не все дома, но ей что-то известно. Такое, о чем другим никогда не узнать.
Когда она доходит до меня – тварей и след простыл.
- Ты в порядке? – спрашивает мама.
Я киваю:
- Как тебе удалось?
- Зловоние знатное, правда? – морщит она нос.
Потеряв дар речи, я смотрю на маму во все глаза, а затем издаю нервный смешок.
ГЛАВА 22
В рощу мы входим вместе. На расстоянии пары шагов за нами следует женщина.
Я оборачиваюсь и говорю:
- Здравствуйте.
Она отвечает еле заметным кивком. На вид они с мамой ровесницы, на ней пальто средней длины, на голове капюшон. Под верхней одеждой – платье, ниспадающее до самых лодыжек и прикрывающее тенниски на ногах. В ее наряде есть что-то неуловимо знакомое, но эту мысль вытесняют более важные вещи.
- Она со мной, - заверяет моя мать. Не знаю, что и думать. Заводить друзей не в ее стиле. С другой стороны, это новый мир, и возможно, я не такой уж знаток своей мамы.
В роще невероятно тихо, исключение – хруст под ногами и… звуки погони. Я оглядываюсь и вижу спешащего к нам Раффи. Он практически слился с пейзажем в своих темных вещах. Должно быть, сорвался с места, едва услышал мой крик на стоянке.
Мама с подругой заметно напрягаются, завидев его фигуру, но я жестом им объясняю, что все в порядке. Они продолжают движение, а я иду Раффи навстречу.
Мама поглядывает на нас через плечо, абсолютно не заботясь о нормах приличия в данной-то ситуации. Она настороже, изучает каждую тень. Я считаю, она молодец.
- С тобой все хорошо? – спрашивает Раффи мягким, почти извиняющимся тоном. Может, он решил, что тварям лучше не видеть его, сражающимся за меня. Их было слишком много, чтобы убить каждую, кто-то бы точно спасся и рассказал остальным. Или Раффи не мог бороться в полную силу на глазах у Оби.
- Да, я в полном порядке. В рейтинге главных кошмаров этих уродских задир моя мать превзошла воинов ангельских кровей. Твари ее боятся.
Раффи кивает, поглощенный своими мыслями, он чем-то обеспокоен.
