И вот тут товарищ Медъяков проявил самые лучшие черты истинного ленинца. С большевистской скромностью и аскетической непритязательностью он принципиально не стал присоединять к своей трехкомнатной квартире обе новые комнаты, а взял только одну, в результате получилась четырехкомнатная квартира на трех человек, что ни на сантиметр не превышало международную архитектурную норму — на каждого члена семьи по комнате плюс еще одна общая комната. Поэтому вторая комната была Богданом Николаевичем великодушно предложена Серафиме Арнольдовне, так как больше никто на этой лестничной клетке не проживал. Серафима Арнольдовна также с большевистской скромностью сначала отказывалась от комнаты, считая, что она обеспечена жильём, но после того, как ее внуки, их жены вместе с начальником жилуправления доказали ей, что Центральный Комитет партии и государство в целом из‑за этого не пострадают и что с присоединением третьей комнаты жилая площадь на одного живущего составит 3 метра, что вполовину меньше нормы, наконец согласилась. Вот таким образом счастье посетило семью Камергерских в первый раз.
6. Недоперестарался, или Второе счастье Серафимы Арнольдовны.
Теперь о втором счастье. Дело в том, что в застойные времена (в отличие от сегодняшних?) работала стройная система, при которой партийные работники начиная, как правило, с секретарей райкомов и так далее имели, как низкооплачиваемые, своих, как сейчас модно называть, спонсоров. Эти спонсоры, в основном из числа особо проверенных и заслуживающих доверия руководителей предприятий торговли и общепита (то есть тех служб, в которых конкретно обсчитывался наш советский клиент), должны были делиться своими «трудовыми» доходами и с партийными работниками, которые, естественно, их опекали, или говоря тем языком, курировали и помогали продвигаться по карьерной лестнице. И было заведено, что эти спонсоры ко всем праздникам — 7 Ноября, 1 Мая, новому и старому Новому году, 23 февраля, 8 Марта, Дню Советской Конституции, Дню печати, Дню строителя, к Рождеству Христову, Пасхе, а также к дню рождения спонсируемого, к его отпуску, 2–3 раза во время отпуска, ко дню рождения его жены, в командировку и еще к кое–каким знаменательным конкретным датам должны обязательно дарить подарки своему куратору. (Правда, ради справедливости надо отметить, что дарить подарки к дню рождения К. Маркса, дню рождения Ф. Энгельса, дню рождения Ильича, а также к дню взятия Бастилии «было почему‑то не принято.)
Подарки представляли собой (только не деньги, боже упаси, это была бы взятка!) солидный набор дефицитных пищевых продуктов и дорогих отборных спиртных напитков, упакованных в приличный один или пару ящиков. И обязательно цветочки (для жены).
Проработав в Зеленодаре уже более полугода второй (или третий, точные данные отсутствуют) секретарь крайкома КПСС товарищ Медъяков, естественно, уже обрел надежного и проверенного спонсора — заместителя управляющего краевым трестом ресторанов Сергея Сергеевича Сергеева, мечтавшего скинуть своего управляющего трестом, возраст которого давненько перевалил за пенсионный.
Но управляющего трестом ресторанов из Сергея Сергеевича не получилось. Он совершил крупный политический просчет и допустил непростительную тактическую ошибку. Он НЕДОПЕРЕСТАРАЛСЯ!
Приехавши на служебной «Волге» к дому, где проживал товарищ Медъяков, он поленился сам тащить на третий этаж тяжелый ящик с подарком Ивану Федоровичу к 7 Ноября, к тому же еще накрапывал холодный дождик, а послал своего водителя.
Водитель же после вчерашней затяжной, до глубокой ночи, пьянки соображал в этот момент крайне туго и тупо и позвонил не в левую, как ему сказал его шеф, а в правую на лестничной клетке квартиру, культурно произнес «Здрасьте!» открывшей дверь Серафиме Арнольдовне, со звоном грохнул на пол прихожей свой ящик, утер со лба пот, сказал, что это ей от Сергея Сергеевича, и ушел. Подбежавшие к прабабушке правнуки тут же отпечатали ящик, и Серафима Арнольдовна ахнула: «Господи!» Чего же только в этом ящике не было! И икра красная, и икра черная, и семга, и осетровый балык, и стерлядь, и колбаса языковая, и колбаски охотничьи, и пастурма, и печень трески в масле, и крабы, и мед липовый, и коньяк армянский, и шампанское «На здоровье» и еще много–много кое–чего, чего Серафима Арнольдовна и не подозревала, что такое можёт производиться в нашей стране, и какого она не видела даже в 1913 году, когда жила еще с первым мужем — камергером двора Его Императорского Величества.
Заподозрив неладное, Серафима Арнольдовна позвонила в дверь квартиры товарища Медъякова, сообщила его супруге об очевидной ошибке с ящиком, и они вдвоем еле–еле волоком перетащили злополучный подарок в прихожую секретаря крайкома.
Приехавший поздно домой, раздраженный и злой после затянувшегося, как всегда, до глубокой ночи очередного заседания бюро крайкома, товарищ Медъяков, увидев ящик, заметно повеселел. Но когда супруга доложила ему, что подарок побывал уже в соседней квартире, страшно рассвирепел, обвинил жену в политической близорукости, неумении ориентироваться в политической обстановке текущего момента и полном отсутствии политического чутья, тут же лично сам, напрягаясь и кряхтя, пронес ящик к квартире Серафимы Арнольдовны, ногой постучал в дверь и грохнул его на то же место в прихожей. После чего, не давая даже открыть рта хозяйке, прочитал ей десятиминутную лекцию, смысл которой заключался в том, что она ошибается в оценке большевистской скромности нынешних партийных работников и что этот ящик именно для нее за ее выдающиеся боевые и трудовые заслуги. А на ее вопрос, кто такой Сергей Сергеевич, ответил, что это председатель общества ветеранов первой мировой войны работников общепита Зеленодарского края.
Таким образом семье Камергерской посчастливилось еще раз.
А товарищ Медъяков тут же по телефону поднял с постели мирно спящего и видящего себя во сне уже в кресле управляющего трестом ресторанов Сергеева и сказал ему всего три, не подлежащих печати слова, после которых Сергеев утром немедленно уволился с работы по собственному желанию в связи с состоянием здоровья.
Состояние здоровья Сергея Сергеевича не позволило ему работать еще целых два года, и поправилось оно только после того, как товарища Медъякова ЦК КПСС перевел секретарем обкома в другую область. А эти два года, как только голова Сергеева появлялась где‑либо на общепитовском или торговом горизонте в виде директора столовой, кафе или магазина, товарищ Медъяков немедленно вызывал к себе начальника Зеленодарского краевого управления торговли и общепита и популярно объяснял ему, что состояние здоровья Сергеева не может позволить занимать ему такие должности. После чего Сергеев тут же увольнялся, опять же по собственному желанию, в связи с состоянием здоровья.
А в целом из написанного можно сделать два вывода:
1. Очень даже НЕ СОВСЕМ ПЛОХО ЖИТЬ РЯДОМ С КРУПНЫМ НАЧАЛЬСТВОМ! Иногда может привалить счастье. И может, даже не один раз.
2. Спонсорам всегда надо помнить, что независимо от погодных условий или от того, какая власть на дворе — коммунистическая, социалистическая, демократическая, капиталистическая, конституционно–монархическая или еще какая другая или вообще безвластие, все равно ПОДАРКИ НАЧАЛЬСТВУ НАДО ВРУЧАТЬ ТОЛЬКО ЛИЧНО! Иначе состояние здоровья спонсора может даже очень долго не позволить ему работать.
Абракадабра
«В стране Советов машина для начальства и его жены — это крайне необходимое средство передвижения, а для рядового гражданина — непозволительная и ненужная роскошь».
(Один из вариантов знаменитого изречения И. Ильфа и Е. Петрова, не опубликованного из‑за цензурных соображений).
В славные застойные времена в нашей великой стране было такое великое множество всевозможных руководящих, контролирующих, направляющих, распределяющих, объединяющих и просто непонятно что делающих контор, комиссий, министерств, главков, инспекций и прочих разных служб с такими порой длинными и труднопроизносимыми названиями, что если бы в деловой переписке употреблять эти названия полностью, то никакого количества бумаги (хотя мы и на первом месте по запасам леса) нам бы не хватило.
Поэтому в целях экономии бумаги, упрощения произношения, а также для того, чтобы рядовым гражданам было еще более непонятно, чем занимается та или иная контора, по всей стране были официально утверждены правительством сокращенные названия всех служб, или, говоря на импортном языке, внедрена их аббревиатура.
Но так как букв, как известно, в русском алфавите всего 33, а контор во много сотен раз больше, то всех букв алфавита на аббревиатуры всех контор и служб, естественно, хватить не могло. Посему волей–неволей или даже исходя из теории вероятности многие аббревиатуры разных по назначению организаций были вынуждены совпадать, что вызывало порой большие сложности и всевозможные неурядицы во взаимоотношениях граждан со своим государством и его службами, вплоть даже до конфликтных ситуаций.
