— Извините, — растерянно улыбнулась она Кэндалу. — Я не знала... что...
Она перевела недоуменный взгляд на Женю, словно спрашивая о причине неожиданного визита.
— Извините меня, мисс, за вторжение... — кротко произнес Кэндал. — Но я хотел бы узнать, когда обещал вернуться ваш отец?
В голосе его не было и следа тревоги, и Женя посмотрел на руководителя партизан с откровенным удивлением.
— Папа обещал вернуться через три недели, — ответила девушка
— Он получил мое письмо? — как бы между прочим поинтересовался Кэндал.
— Да...
— Ну что ж... — он слегка поклонился Елене. — Еще раз извините за вторжение, мисс. Вы же знаете, у нас с вашим отцом кое-какие дела... Мне пора.
Кэндал пошел к выходу из холла, но у самой двери вдруг остановился.
— Да, чуть не забыл. Вы не знаете, не сохранилось ли случайно у вашего отца письмо, которое он получил от меня?
— Конечно.
Елена проскользнула мимо мамы Иду, стоявшей на ступенях лестницы, которая вела на второй этаж, и через минуту сбежала вниз с листком бумаги в руках.
Кэндал осторожно взял его, мельком просмотрел, потом с подчеркнуто безразличным видом сложил вдвое и сунул в нагрудный карман.
— До свидания...
Он дружески улыбнулся всем по очереди, но ответила ему одна Елена. Дверь за Кэндалом закрылась, во дворе взревел мотор «джипа», и только тут Елена заметила напряженное выражение на лицах Жени и африканки.
— Джин! Мама Иду! Что с вами? — тревожно спросила она.
Мама Иду с сомнением покачала головой:
— Нет, здесь что-то не так. Слыхано ли — из-за листка бумаги врываться в дом ни свет ни заря и без всякого стыда будить молодую леди! — проворчала она.
Женя молчал: что он мог сказать? Что он знал? И вдруг в голову ему пришла неожиданная мысль.
— Мама Иду, — поспешно выпалил он, боясь, что в следующую секунду у него не хватит духа поделиться казавшимся ему самому абсурдным планом. — Это правда, что ваш сын работает в госпитале... в Колонии?
Мама Иду с подозрением прищурилась:
— Ну и что? Один раз я даже ходила туда. Но, клянусь богом грома Шанго, этот путь тяжелее, чем крестный ход Спасителя...
— Не богохульствуй, мама Иду, — попросила Елена. — Ведь ты христианка...
— Когда припрет, всех богов разом вспомнишь, — не сдавалась африканка. — А уж я насмотрелась тогда на святые кресты тугов,— как пошли лить они сверху пламя! Ни человека, ни зверя, ни птицы не щадят. Все горит, как в преисподней. А ведь тоже христиане.
Продолжение следует
Евгений Коршунов
Съеденный супруг, или Штрихи к портрету хищного святоши
На первый взгляд это существо несоразмерно вытянутое, с конечностями, покрытыми «бахромой» из острых, твердых, как зубья пилы, шипов, с треугольной головкой и шарообразными глазами — больше всего напоминает марсианского пришельца из ранних научно-фантастических романов. Более близкое знакомство с нравами всей этой семейки симпатий к ней не прибавляет. Что, например, сказать о самке, которая пожирает пришедшего с лаской партнера?
За тысячелетия, что разыгрывается этот утвержденный природой сценарий, самцы должны были бы осознать все гибельные последствия своих ухаживаний. Но, поскольку предупредить последующие поколения физически некому, процесс повторяется снова и снова...
Вот самец-богомол, словно чуя что-то неладное, начинает кругами бродить вокруг своей Дульцинеи. Ловкими вратарскими бросками и финтами он некоторое время избегает смертоносных объятий своей суженой. Сеанс уверток и кокетства может длиться добрых два часа — многовато для таких маленьких созданий, не правда ли?
Как только самка убедилась, что продолжение рода гарантировано, ее охватывает приступ заботы о развитии будущих яиц. Она ищет, чем бы немедленно закусить. И первым «блюдом» чаще всего оказывается партнер.
Я предвижу возражения: что, если данное насекомое исходит не из прозаических соображений, а просто не желает расставаться с объектом своей страсти? Ведь путь к сердцу, как говорят французы, идет через желудок.
Надо сказать, лакомка охотно входит в роль Мессалины и порхает в поисках новых привязанностей, причем все они по очереди приказывают долго жить, недолго побыв «дежурным блюдом». Последнее слово у богомолов, бесспорно, остается за прекрасным полом — и к концу сезона в окрестностях не остается ни одного самца, даже самого захудалого.
Можно было бы взгрустнуть над печальным уделом самца, безропотно соглашающегося играть роль закуски. Однако следует знать, что по отношению к другим насекомым богомолы — и самки и самцы — ведут себя с одинаковой безжалостностью, поедают их неотвратимо, аккуратно, без всяких эмоций, механически — как роботы.
Для натуралистов, людей, по природе не склонных поддаваться симпатиям и антипатиям, богомолы являются существом из отряда насекомых, близких к прямокрылым, именуемого Mantodea. Этот отряд состоит в дальнем родстве с Blattoidea, попросту тараканами. Но если кузен-таракан — суетливый живчик, мечущийся во все стороны, большой мастер мгновенных торможений и зигзагов, то богомол являет пример существа спокойного, с достоинством исполняющего свою роль.
Попробуем набросать обобщенный портрет, нашего героя. Это продолговатое насекомое зеленой или желто-коричневой масти. В средних широтах размеры его не превышают семи сантиметров. Объемистое брюшко делает его похожим на королеву в просторном платье с фижмами, покрытом газовой накидкой крыльев. Правда, из-под пышных одеяний торчат непрезентабельные задние лапы — худосочные и хлипкие.
Зато передние лапы куда как внушительны. Обычно именно эти непропорционально громадные конечности насекомое заламывает, стоя в позе трагического актера и словно умоляя о чем-то небеса. Молитвенной позе наш герой и обязан своим наименованием — богомол. Однако не следует обольщаться благочестивым именем: две протянутые в отчаянии руки на самом деле являются орудиями для захвата добычи. Как видите, от пророка до грабителя — один шаг...
Эти удивительные «руки» не имеют себе подобных в мире насекомых. Натуралисты бесстрастно считают их ногами и называют составные части этих чудо-механизмов «бедром» и «голенью». Бедро — треугольной формы, толстое и оснащенное снизу тройным рядом толстых шипов. Пиловидная голень, тоже обильно усеянная жесткими зубьями, складываясь, плотно прилегает к бедру, подобно тому, как лезвие перочинного ножа входит в рукоятку. Конечности эти увенчаны цепкими крючьями и являют эффективный аппарат для поимки и немедленного удушения. Официальное название дьявольских орудий — «захватывающие ноги».
Эта совершенная машина для смертоубийства увенчана маленькой треугольной головкой с короткими челюстями. Из головки выступают два громадных круглых глаза, похожих на окуляры стереотрубы, — желто-зеленые днем и розовеющие к вечеру. Головка поворачивается на тонкой шее с чрезвычайной легкостью и позволяет богомолу — единственному среди насекомых — смотреть во все стороны. Правда, наши герои плохо летают, а у некоторых видов крылья вообще отсутствуют.
Однажды летним вечером, полвека тому назад, британский натуралист Вильям Генри Гудзон наслаждался прохладой на террасе своего дома в Аргентине. Внезапно внимание его привлекли пронзительные птичьи вопли, доносившиеся из кустарника в саду. Заинтригованный Гудзон направился туда. Маленькая птица отчаянно верещала, силясь взлететь с ветки, но не могла оторваться, словно ее пришпилили. Гудзон склонился к ветке. Оказалось, что птичку поедал гигантский богомол. Птичка уже едва трепыхалась.
Как видите, среди 600 разновидностей богомолов, украшающих своим присутствием нашу планету, есть индивидуумы достаточно внушительных размеров, нападающие на птиц и ящериц. Но это касается богомолов — обитателей тропических районов. Наши европейские условия не позволяют насекомым развиться до таких пределов. Их жизнедеятельность связана с довольно высокой температурой: 25—30 градусов. Ниже 17 градусов самки уже не откладывают яиц, им необходимо тепленькое местечко. Они довольно легко селятся в городских парках, хотя, в общем, предпочитают менее людные места.
Богомолы нападают на все насекомое поголовье без различия видов и размеров — начиная от мухи и кончая бабочкой. Охота выглядит своеобразно. Богомолы застывают в абсолютной неподвижности и часами ждут подходящего случая. Их практически не видно в зелени листвы. Лишь крохотная головка слегка поворачивается из стороны в сторону. Жертва замечает ее, когда ретироваться уже поздно.
Разновидности богомолов в жарких странах далеко заходят в искусстве камуфляжа и мимикрии. Там существуют «богомолы-листья», у которых рисунок на спине действительно напоминает листья; есть «богомолы-цветы», разрисованные причудливыми лепестками. Такими их создает природа. Самые опасные — это «чертовы цветки» (идолум диаболикум), богомолы из Мозамбика. Даже самый искушенный глаз не в силах отличить их от зеленой, чуть мохнатой веточки. Внезапно на этой «веточке» появляется треугольная голова и взирает круглыми, совершенно бездушными глазами... Да, в такие моменты невольно радуешься, что ты не кузнечик. Представьте, что вы вдруг видите такое, и оно хватает вас своими острыми клещами... Бр-р-р...
