Джон застыл в восхищении.
– Боже праведный! А что же тогда я слышу от тебя?!
– Я их подцепил у тебя, ты, как попугай, сыплешь заученные фразы направо и налево, – не остался в долгу Лемон.
Такие нападки заставили встрепенуться даже Марго.
Но в конце концов им удалось сбежать от возмущенных дилетантов, и они вошли в конюшню, где взяли пару оседланных лошадей и отправились на прогулку, наслаждаясь окрестными видами под стремительно тающим техасским снегом. Джон знал местность, так что Лемон мог заняться чем-нибудь другим, предоставив новоявленную парочку самой себе.
Пока они ехали, Марго вертела головой во все стороны е стараясь запомнить дорогу. Джон это заметил:
– Ты думаешь, я собираюсь завести тебя в чащу, где мы заблудимся, и тем самым скомпрометировать тебя? Мол, потерялась и провела ночь с мужчиной без должной репутации?
– Ага.
– О-ля-ля! Нет ничего хуже, чем умная женщина. – Он выглядел несколько раздраженно.
Марго облизала губы и прищурилась с самодовольным видом.
– Нет, вы посмотрите! Какая бессердечность, – пожаловался Джон.
Со всей вежливостью, на которую была способна, Марго поинтересовалась:
– А почему ты не на пегом?
– Мне предлагали. Но ему нужна тренировка, а все так устали после вчерашнего урагана, что у них не хватило сил уговорить меня взять его. Они даже сказали, что замажут эту проклятую скотину краской – какие умельцы! – чтобы я не догадался, на чем сижу. Может, так я был бы поуверенней и он вел бы себя посмирнее. Но я подумал... К черту его!
– А ты хорошо сидишь в седле. Где научился? В Огайо?
– Был там у нас один пони, необъезженный. Так необъезженным и остался. На лошадь я впервые сел четыре года назад. Оказалось нелегко. К тому же тут все шутники! Сразу усадили меня на пегого.
– Чудо, что ты не сломал себе шею.
– Что ж, спасибо, хоть научили первым делом правильно падать. Причем объяснили важность такого умения множеством сусличьих нор и возможностью чрезвычайного происшествия, которое... не замедлило произойти. Когда этот... скакун сбросил меня в первый раз, я удачно приземлился. Хромал неделю, но ничего, слава Богу, не сломал.
– Как же получилось, что ты единственный, кто заставил его взять барьер?
– Я уже говорил, этот негодяй делает только то, что придет в его дурацкую голову. Причем не знаешь, когда и что ему туда придет. Сам не пойму, как это я перепрыгнул тот барьер... на этом... Да еще остался в седле.
– – Здешний юмор грубоват, – вдруг сделала вывод Марго и посмотрела на реакцию Джона.
– Не так уж плохи местные ребята. Видел как-то, как они обращаются с раненым. Сквернословят, ругаются, дерутся, а как осторожно, его переворачивали, с какой заботой за ним ухаживали и предлагали свою помощь!
– Да ты у них на крючке.
– Ты знаешь Лемона. Великолепный человек. Надеюсь, смогу и впредь быть с ним в одной команде. Он такой замечательный, и деньга для него совсем ничего не значат. Он живет и дышит полной грудью, и рядом с ним можно греться, как у огня.
– Как же эта Пассия тебя охмурила? Если Лемон научил тебя радоваться жизни, почему ты занялся самоистязанием?
– Тогда я еще не встретил тебя.
Марго встревоженно окинула его взглядом, но Джон всматривался в горизонт. Думал ли он о своей страсти к Пассии? Тосковал ли?..
– Посмотри, какие цвета! – сказал Джон. – Я никогда об этом не задумывался, пока моя сестра Кэрол не поступила в художественную школу. Как-то летом я был дома, и она там рисовала. Мне нечего было делать, поэтому я лег на траву в тень и стал наблюдать за ней. Она очень хорошо рисует, все эти полутона, цвета. За тот день я научился по-новому смотреть на мир.
– Она художница?
– Художница из художниц. Живет в Чикаго, а недавно вышла замуж за отставного детектива-полицейского, который сочиняет книги про разные ужасы.
– Получается контраст.
– Они сочетаются, – произнес Джон с оттенком некоего удовлетворения.
– А мы?
– Без сомнения.
– Каким образом?
Он еле заметно улыбнулся и взглянул на нее.
– Нам обоим нравлюсь я.
Марго откинула голову назад и залилась звонким смехом. Она слышала свой смех, и он был очень похож на тот, который прозвучал утром за окном. Тогда она знала, что так смеются, когда не одни. А теперь поняла еще, что женщина была с любимым мужчиной.
Они ехали уже довольно долго, начинало смеркаться. Джон привел Марго к пастушьей хижине. Недалеко стояла ветряная мельница, чуть дальше – водонапорная башня. С другой стороны хижины был устроен навес, под которым стояла пара лошадей.
Двое в шляпах вышли из хижины с приветствиями. Это были Нед и Джаспер.
– Все в порядке?
– О'кей, – ответил Джон, ожидая приглашения спешиться.
– Добро пожаловать, – пригласили их, – мы как раз собирались поужинать.
В основном приглашение предназначалось, конечно же, даме.
Один из хозяев сказал с ухмылкой:
– Придется вам перекусить с нами. Узнаете, что едят настоящие ковбои.
Марго поинтересовалась осторожно:
– А что у вас на ужин?
В полном изумлении один ковбой спросил другого:
– А что еще едят ковбои кроме бобов?
И тут же, шутя и перебивая друг друга, они стали выспрашивать, что еще есть в мире съедобного.
Одновременно они держали стремя лошади Марго, подали даме руки, помогая ей спуститься, а Джону бросили:
– Задержись, расседлай лошадей и дай им овса.
Проводив Марго в хижину, ковбои повесили ее куртку на крюк в стене. Марго сняла перчатки, сунула их в карман куртки, повесила шляпу на тот же самый крюк и огляделась.
Убранство единственной комнаты состояло из закопченной железной печки в центре, лежанок вдоль одной стены и стола со стульями – у другой.
Ковбои обращались к ней «мисс», и она вспомнила, что Джон их не представил. Почему? И еще ее удивило, что в такой глухомани сохранился такой старомодный этикет.
Внезапно Марго почувствовала себя неуютно, заметив, что дверь закрыли на засов. Что здесь происходит?
Джон подошел к двери снаружи, вышиб ее с одного удара и вошел внутрь, будто это самый обычный способ входить в дом.
Те двое немедленно извинились за засов:
– Извини, парень, мы тебя не заметили. Нельзя же выпускать тепло. – И к Марго: – Ты замерзла, милашка?
Один из них попытался объяснить:
– Да мы-то и не хотели... запираться. Разве какая-то щепка удержит такого верзилу, как ты? А дверь-то у нас покосилась.
И вместе к Марго:
– Будете ночевать? Мы бережем тепло, так что, если ляжешь между нами, будет уютно.
– Ну так, ребята... – начал Джон.
На что те ответили дружным смехом.
– Да ладно тебе, сядь. Садись. Сюда, двигай стол, Джаспер сядет на кровать. Ведь всего три стула, а Джон вряд ли захочет сидеть у тебя на коленях, крошка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
