и представил меня народу, который разразился бурными овациями.
Вот, всегда бы так. – улыбнулся я и проверил, включили ли уже микрофон.
– Тема нашей сегодняшней лекции: роль социализма в развитии искусства. – начал я. – Для начала, давайте с вами определимся, что такое массовое искусство…
Конечно, у каждого поколения свои кумиры, но кто бы что бы не говорил, творчество советских певцов, в частности, моей любимой Валентины Толкуновой, не идёт ни в какое сравнение с бизнес-проектами поп-культуры будущего. Об этом и говорил. Потом спорили. Молодежь доказывала мне, что Битлы это здорово, хотя и порождение капитализма. Ну, кому что больше нравится…
Интересно было… И о западной культуре говорил, и советские нормы морали и культуры не поставил под сомнение. Ходил по канату! Шаг в сторону – провал всей миссии.
После лекции особо рьяные спорщики ещё стояли в зале напротив трибуны и донимали меня вопросами, как вдруг их растолкал Ираклий и пробился ближе всех.
– Здорово! – закричал он и полез ко мне на сцену.
– Привет. Так, ты здесь подрабатываешь? – удивился я. – Вот мир тесен!
– Пойдём! С дядей тебя познакомлю. – предложил Ираклий и потащил меня к заседавшим в президиуме.
Они все уже встали из-за стола и с удивлением смотрели на Ираклия.
– Дато Леванович! – подтащил он меня к одному из них. – Это мой однокашник! Мы в МГУ в одной группе учимся. – представил он меня. – Дядя тут директор. – шепнул мне Ираклий, пока тот увлеченно тряс мне руку.
– Друг моего племянника – мой друг! – восторженно воскликнул дядя Ираклия. – Очень рад! Так неожиданно! А хочешь посмотреть, как рояли делают?
– Не откажусь. – ошарашенный таким приёмом, согласился я.
Не будь тут однокурсника, так мог бы и поспешить домой. Но теперь неудобно уходить. Человек обрадовался, выяснив, что я друг его родственника, хочет проявить гостеприимство. Откажешься – явно обидится. И Ираклию скажет, что друг его невоспитанный.
Директор предприятия в сопровождении главного инженера и профорга провели для меня персональную экскурсию. Было очень интересно, но чувствовал почему-то себя не в своей тарелке. Ираклий нас сопровождал. Дядя его нахваливал, говорил, что специально на экономический факультет его учиться отправил, и планирует к себе его и распределить. А у меня память хорошая. Чего, тогда, Ираклий переживал, что его в Таджикистан распределят?
В конце экскурсии, очень плавно как-то вышло так, что мы оказались в директорском кабинете за накрытым столом. Странная компания: три взрослых мужика и два пацана. Но голод не тётка, а стол шикарный. Да и от восточного гостеприимства вообще отказаться очень тяжело, не обидев хозяина.
От крепкого алкоголя сразу отказался под предлогом того, что мне, типа, за руль ещё сегодня на курсах по вождению. Но винца домашнего пригубил.
Директор с мужиками по коньяку вдарили и минут через двадцать Дато Леванович уже рассказывал мне, как он рад, что у его племянника такие друзья замечательные и приглашал нас в гости на дачу в ближайшие выходные.
– Так мы ж к Лёхе идём на день рождения. – переглянулись мы с Ираклием. – Увы, не получится.
– А в следующие выходные? – тут же переобулся Дато.
– Ой, не знаю… – напрягся я от такой настойчивости. – Мне надо с женой посоветоваться.
– И жену бери! – тут же предложил он. – Вот, молодец! А? Уже женат.
– Хорошо, я предложу ей. – пообещал я. – Спасибо. Вынужден откланяться, надо бежать: курсы. Рад знакомству. – пожал я всем по очереди руки.
– И я очень рад знакомству. – встал, прощаясь со мной Дато. – Возьми домой бутылочку. – предложил он мне домашнего грузинского вина. – Жену угостишь. – подмигнул он.
– Ей нельзя. Она в положении. – выдал мою тайну Ираклий.
– Ай, генацвале! – воскликнул Дато и хлопнул меня по плечу. – Тем более, бери!
– До завтра. – попрощался я с Ираклием, пряча бутылку в портфель. Отказываться не стал, эти с пустыми руками, всё равно, не отпустят. Да и дурак я, что ли, от домашнего вина, сделанного для себя, отказываться? – Спасибо! – прижал я руку к груди, глядя на Дато.
Ираклий проводил меня до проходной.
– Знал, что ты за словом в карман не лезешь, но такого, честно скажу, не ожидал. – восхищённо отозвался он о моей лекции на прощанье.
А меня не оставляло чувство нереальности происходящего. Как, всё-таки, тесен мир. – очередной раз подумал я, выбираясь от фабрики к метро.
Приехав домой после лекции, первым делом поужинал и поспешил в первый подъезд проведать новосёла.
Костян был не один. Он представил меня высокому стройному блондину лет пятидесяти со взглядом уставшего императора. Эхо разносило наши голоса по пустой квартире.
– Лев Борисович. – представился он.
Так вот вы какой, генерал Брагин. – заинтересованно разглядывал я его. Между отцом и сыном Брагиными просматривалось очевидное фамильное сходство.
– Должен поблагодарить вас от имени всех наших сокурсников за помощь. – опомнившись, сказал ему. – Вы неоднократно нас так выручали…
– Это моя работа. – отрезал он.
А генерал не любит подхалимаж. – одобрительно подумал я. Он мне сразу начал нравиться. Сам такой – когда начинают хвалить, напрягаюсь.
– Краны уже получили, поставили? – решил я переключиться на прозу жизни.
– Нет ещё… – пожал плечами Костян.
– А их получать надо? – заинтересовался Брагин-старший. – Хорошо, что сказал, а то я уже прикидывал, где их доставать.
– Да. Пойдёмте, получим. – предложил я. – Я провожу. Сумку, только, возьмите или коробку какую: там ещё ручки на двери дадут и на плиту запчасти.
Пока нашли техника в ЖЭКе, пока выяснили, где теперь это всё получают, пока получили. Удивительно, но у них не растащили столь ценные вещи за столько времени. На обратном пути я пошёл прямиком к себе за инструментами и паклей, потому что у Брагиных ничего не оказалось.
Мы немного повозились на кухне и в ванной. И минут через сорок у Костяна в квартире уже функционировало водоснабжение и можно было пользоваться туалетом.
– Ну, сын. Можешь перебираться. – торжественно объявил генерал.
– Рано ещё. – возразил я. – Надо полы сразу шлифануть и полачить. А то убьются мгновенно.
– И спать, пока, не на чем. – добавил Костян. – Пару матрасов, хотя бы, надо
