тёток крикнула, показывая на меня: «Это он!». И всё бросились ко мне, включая двух сорокалетних на вид журналистов. Я стоял в дверях, смотрел на них обалдевшими глазами, а меня, оказывается, снимали. И вышел потом репортаж в новостной программе о происшествиях в городе, где именно эти кадры со мной сопровождались словами, что семь собак были бесчеловечно расстреляны бездушными людьми.
Меня, пострадавшего от своры собак, представили на всю Москву, как конченого живодёра! Даже, судился потом с этими уродами, да что толку. Им ссы в глаза, божья роса. И с тех пор у меня к представителям этой профессии было предвзятое отношение.
Но сейчас, надеюсь, журналистская этика ещё не пустые слова. Поднимаясь на кафедру, очень надеялся на встречу с серьёзным профессионалом своего дела.
Каково же было мое удивление, когда батя представил мне симпатичную молодую женщину лет тридцати. О принадлежности к журналистской братии в ней ничего не напоминало. Наоборот, такая женщина-вамп, уверенная в себе, знающая себе цену.
Глава 10
г. Москва. Горный институт.
– Карина. – представилась она сама и протянула мне ухоженную руку. – Так это твой сын? – переключилась она тут же на батю с очаровательной улыбкой. – Похож, похож...
Мне показалось, что у них с отцом не просто дружеские отношения, хотя она не позволяла себе никаких вольностей. Ну, это не моё дело. Мне главное, чтобы она журналистом была хорошим.
– Карина, вы уже читали? – спросил я, кивнув на книгу жалоб на краю отцовского стола.
– Да, пролистала. – посмотрела она на меня. – А ты не думал, милый мальчик, что это всё неправда? – посмотрела она мне прямо в глаза. – Ты ещё слишком молод и наивен. А люди могут быть очень коварны. Что стоит кому-нибудь взять и самому написать все эти записи? – она смотрела на меня взглядом победителя.
– Зачем? – спросил я, спокойно выдержав её взгляд.
– Чтобы сместить чужими руками действующую заведующую, например.
– То есть, вы хотите сказать, что для какого-то лектора из общества «Знание» устроили представление с подставной заведующей? Не слишком сложно? – поинтересовался я.
– Для какого лектора? – заинтересованно повернулась она ко мне.
– Для меня. Я туда с лекцией приехал и имел несчастье лично наблюдать всё то, что там написано.
– Да тут все записи как под копирку! – схватила она со стола книгу жалоб и, перестав улыбаться, потрясла ею у меня перед носом, внезапно превратившись в собранного и внимательного профессионала, о котором я мечтал, идя на встречу. – Вы уверены, что это не подстава!?
– Поэтому мы к вам и обратились, чтобы вы разобрались в этой странной ситуации. – ответил я, восхищаясь такой резкой метаморфозой. – А записи похожи потому, что одного и того же человека описывают: заведующую магазина. Под каждым словом лично подпишусь. Я не очень на лектора похож из-за возраста, она меня за простого покупателя сначала приняла. Всё это я сам слышал. – кивнул я на книгу, которая так и осталась в её руках.
– Ну, допустим. Можно и проверить. За спрос денег не берут… – похоже, сама с собой разговаривала она. – Начать с посещения в качестве простого покупателя… Или сразу на работу устроиться?
– Вы же, только, не сами идите устраиваться. – возразил я.
– Почему? – недоумённо спросила она.
– Ну, какая из вас продавщица? – усмехнулся я. – Артистка ещё может быть, а продавщица… извините.
– Ну, за это не волнуйся! – небрежно отшила она меня. – Хорошо! Займёмся мы вашим магазином. – заявила она и, переключившись на отца, опять превратилась в женщину-вамп.
– Спасибо. – ответил я. Она лишь кивнула в ответ.
Переговоры окончены. – понял я. Мой юный возраст сказывается – она меня серьезно не воспринимает. Краткая вспышка интереса, когда узнала о том, что я лектор из «Знания», быстро затухла. Словно она поняла причину… Небось, подумала, что папа меня пристроил на подработку, и тут же утратила к пацану всяческий интерес. Впрочем, я не внакладе. Мне и не нужен ее интерес ко мне, мне хочется, чтобы она вывела бесноватую работницу советской торговли на чистую воду.
– Ну, тогда я пошёл. Как мы узнаем о результатах?
– Узнаете. – твердо пообещала она.
– Рад знакомству. До свидания. – попрощался я, а она лишь кивнула, улыбаясь.
Ну и журналист. – пытался я проанализировать свои впечатления от новой знакомой по дороге домой. – Умна, хитра, артистична, харизматична, авантюристка. Профессионал, одним словом. – подвёл итог я. – Интересно, откуда батя её знает? Хотя – мне какое дело, как именно она попала в его постель! Блин, не батя, а какой-то Казанова!
После Горного поехал на вождение. В этот раз удалось покататься по площадке. Сложного ничего. Только к габаритам надо привыкнуть, а то в первый поворот туго вписался. Мне понравилось в грузовике кататься. Сидишь высоко, видно далеко. Галие тоже понравилось. Но у неё впечатления гораздо острее были. Помогая спуститься ей из кабины, почувствовал, как она дрожит вся мелкой дрожью.
– Ты чего? Что с тобой? – напрягся я.
– Волнуюсь. – возбуждённо ответила жена.
– Адреналин?
Она только плечами пожала и закусила нижнюю губу, пытаясь скрыть нервную улыбку.
Понятно, первый раз… Помню, как у меня это было. Правда, у меня выброс адреналина случился не на площадке, а при первом выезде в город. Инструктор вроде и предупредил, но так, что я не понял.
– А сейчас будет шоковая терапия! – сказал он, ехидно улыбаясь. Я подумал, он шутит. – Выезжай с площадки!
А площадка, на минуточку, была возле метро Ботанический сад, там движение такое, что, даже отъездив уже несколько лет, я очень не любил это место. Вот тогда да, была реальная шоковая терапия. Так же трясся после занятия.
Надо с Инной поговорить, не вредны ли для беременной такие адреналиновые встряски? – думал я, когда мы возвращались домой.
Приехав нашли у себя в двери записку: «Нужен противогаз. Брагин».
– Ну, понятно. – улыбнулся я. – Кое-кому не терпится в новую квартиру поскорее заехать.
Пока жена занималась ужином, сходил в первый подъезд, отнёс противогаз.
Оба Брагиных и старший, и младший в рабочих шмотках собирали с пола остатки пыли после циклёвки
