Крисандер ходил взад-вперед возле кровати Марли, глядя на сидевшего возле нее доктора.
— Все в порядке? — спросил он, когда врач встал. — Что с ребенком?
Доктор отвел его в дальний угол комнаты.
— Физически она здорова. У нее душевная травма. Если вы правильно угадали и к ней вернулась память, то именно воспоминания причинили ей страшную боль.
Крисандер нетерпеливо дернулся.
— Чем мы можем помочь?
— Надо отвезти ее домой, в знакомую обстановку, и вызвать специалиста. — Лицо врача светилось сочувствием, и он положил руку Крисандеру на плечо. — Возможно, вам будет очень тяжело, но все-таки хорошо, что память восстановилась.
Крисандер устало взъерошил волосы. Он не мог забыть крик Марли — этот звук разрывал его сердце. Тяжелое чувство охватило его. Ведь она могла вспомнить такое, о чем он сам не хотел бы вспоминать.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Марли с трудом осознавала, что происходит вокруг. Кажется, ее несли в машину. Где-то вдалеке раздавался приглушенный голос Крисандера.
Затем она почувствовала, что лежит в кровати. Затем к ней вернулось сознание, а вместе с ним — мучительная боль.
Крисандеру не надо было делать это. Привозить ее туда, где они вместе жили и откуда потом он выгнал ее. Марли присела на кровати и увидела стул возле окна, на фоне которого прорисовывался силуэт Крисандера. Он спал, уронив голову на руки, одежда его была помятой, подбородок зарос щетиной.
Она ожидала, что сейчас ее охватит гнев или ярость, но вновь ощутила какое-то оцепенение и желание скрыться.
Марли встала, решив переодеться, однако побоялась разбудить Крисандера. Она прикоснулась к обручальному кольцу и сняла его с пальца. Осторожно положив его на тумбочку возле кровати, неслышно ступая босыми ногами, она вошла в лифт. Гневные обвинения Крисандера звенели в ее ушах. Как он мог?!
В холле Марли остановилась, осознав, что охранники Анетакиса не выпустят ее отсюда.
Она повернулась и поспешно направилась к заднему входу. Но и там стоял охранник! Тогда женщина быстро нырнула в коридор, ведший в служебные помещения. Пройдя мимо прачечной и кухни, она направилась к еще одному входу, через несколько минут открыла дверь и растворилась в предрассветной мгле.
Крисандер проснулся от неудобной позы — затылок ломило от боли. Он хотел бы провести эту ночь вместе с Марли, заключив ее в объятия, но она упорно отталкивала его.
Взгляд его упал на кровать, и Крисандер тотчас же вскочил на ноги. Марли там не было. Когда он увидел ее обручальное кольцо, лежавшее на тумбочке, сердце его больно сжалось. Крисандер выбежал из спальни. Он обыскивал, комнату за комнатой, но Марли исчезла.
В панике он бросился к лифту, вытаскивая свой мобильный телефон. Выбежав в холл, Крисандер чуть не сбил с ног Ставроса.
Схватив его за воротник рубашки, он грозно спросил:
— Где она?
Ставрос удивленно заморгал:
— Мы не видели, ее, сэр. Она должна быть с вами.
Крисандер с силой оттолкнул его и. выругался.
— Она сбежала. Сообщи своим людям. Найдите ее немедленно.
Господи! Куда она могла уйти? Марли не в том состоянии, чтобы разгуливать по Нью-Йорку. А люди, которые похитили ее, до сих пор находятся на свободе.
Крисандер направился к выходу, намереваясь искать ее, и столкнулся в дверях с Тероном.
— Крисандер, привет! — сказал тот. — Я решил зайти к тебе. Как Марли?
— Она сбежала, — мрачно ответил Крисандер. Терон поднял брови.
— Сбежала? Но каким образом?
— Я не знаю, — с отчаянием произнес Крисандер. — Исчезла, и все. Я должен ее найти.
Терон твердо взял Крисандера за плечо.
— Мы найдем ее, брат.
— Я многого не понимаю в этой ситуации, — вздохнул Крисандер. — Что-то здесь не так. Я не увидел никакого раскаяния на ее лице, когда она все вспомнила. На нем отразились растерянность и недоумение, будто не она предала кого-то, а ее предали. Марли была настолько потрясена, что ей требовалась помощь. Но когда я пытался приблизиться к ней, у нее начиналась истерика. Куда же она пошла?
— Я помогу тебе, Крисандер. Не волнуйся. Мы найдем ее, — тихо повторил Терон.
Дрожа всем телом, Марли опустилась на холодную каменную скамью и обхватила себя руками. Она взглянула на свои босые ноги — ей и в голову не пришло, что надо обуться, когда она убегала. Все ее мысли были обращены в прошлое.
Именно здесь, на этой скамье, она долго сидела в тот день, охваченная сомнениями и страхом, и мучилась, не зная, как отнесется Крисандер к ее беременности. Страхи оказались не напрасными. Он не доверял ей. Он не любил ее. И бросил на произвол судьбы, отказавшись платить выкуп похитителям.
Неужели он мог быть таким холодным и равнодушным? Будто совершенно незнакомый человек. И она была дурой, если влюбилась в него — да не один, а два раза!
Тихий стон сорвался с ее губ, и она прикрыла глаза. Никогда Марли не чувствовала себя такой несчастной, такой отвергнутой.
Она обхватила руками живот, и слезы, которым так долго не давали выхода, хлынули потоком по ее щекам.
Неужели Крисандер способен на презренный обман? Он знал, что в конце концов она вспомнит все, и тем не менее неделями ухаживал за ней, занимался любовью. Притворялся. Зачем?
Может быть, таким извращенным способом он хотел наказать ее? Заставить страдать еще больше? Как это жестоко!
Марли сидела на скамье, раскачиваясь взад и вперед, прикрыв руками живот. Дул холодный ветер, но она не замечала его.
— Марли?
Ее имя прозвучало где-то вдалеке, но, когда она подняла глаза, прямо перед ней стоял мужчина, с тревогой глядя на нее. Она узнала его. Терон. Неудивительно, что он был против их свадьбы. Он считал ее воровкой, как и Крисандер. И этого Марли не могла вынести. Она еще больше сжалась и опустила глаза, не желая, чтобы он видел ее слезы.
Терон присел перед ней и дотронулся до ее руки.
— Я хочу отвести тебя домой. Тебе не следует здесь сидеть, — сказал он мягко.
Марли вздрогнула от неожиданности, услышав его ласковый тон. Она покачала головой и отдернула руку.
Он взглянул на ее босые ноги и тихо выругался.
Она отодвинулась на дальний конец скамьи — шершавый камень цеплялся за тонкую рубашку.
— Марли, подумай о своем ребенке! — воскликнул Терон. — Позволь мне отвести тебя домой. Холодно.
— Я не хочу возвращаться в эту квартиру, — с отчаянием бросила она и встала, готовясь бежать.
Терон взглянул на нее с сожалением.
— Я не позволю тебе скрыться. Ты явно не в себе и одета не по погоде.
