Решив, что все-таки без ножа обойтись не удастся, я больно схватил противника за ухо и, оттянув его вверх, приставил к нему нож. Чуть надавив на ухо и дождавшись выступления крови, я громко зашипел ему на ухо.
— Еще раз вякнешь, и я тебе уши отрежу, понял?! — не дожидаясь ответа, я надавил на нож.
— А-а-а, — заорал мужчина. — Понял я! Понял!
— А ты чей такой, малой? — спросил меня знакомый голос.
Я, не выпуская ухо из рук, поднял голову. В дверях стоял Никон и пристально смотрел на меня.
— Ученик Люка я.
Никон кивнул, хотя глаза его были довольно удивленными.
— А эти от тебя чего хотели? — спросил он, указывая на лежащие на полу тела.
— По морде получить хотели, вот я им и помог, — ответил я.
Таверна взорвалась смехом. Я даже расслышал что-то типа: во, малой дает.
— Может, ухо отпустишь, а то видишь, как бедняга побелел, — спросил какой-то сердобольный.
— Только если он дурить не будет, — ухмыльнувшись, я опустил голову вниз. — Ты же не будешь?
— Нет, — ответил мужчина.
— А, ну тогда ладно, — сказал я и, спрятав нож, поднял свой кошель, который непонятно когда обронил на пол.
— Я пошел. Всем пока! — кинул я, выходя из трактира и с удовольствием услышал, как многие кинули что-то вроде: давай, пока, не хворай и т. д.
«А мужикам понравился мой спектакль, — довольно подумал я. — Думаю, чуть что, проблем с общением не будет. И в следующий раз я смогу спокойно туда зайти, не выгонят».
— Эй, Нел! — услышал я в стороне голос Гната и повернулся на звук. Дети сидели на земле, держа в руках различные свертки. Над их мелкими телами возвышалась крупная фигура сопровождающего, который лениво следил за моим приближением. Подойдя к детям, я со всеми обнялся. Даже с охреневшим от этого Адамом.
— Молодец, — сказал я ему, — удивил.
Парень, кажется, даже немного смутился и кивнул в ответ.
— Нел, пошли быстрей домой, — тут сопровождающий от Люка с нами пойдет, чтоб к нам не лез никто. Мы, пока тебя не было, хавки набрали, так что пожрем!
— Да, давайте побыстрей, у меня еще дела, — сказал сопровождающий, — нечего мне делать, еще с вами тут возиться.
Уверив, что выдвигаемся, мы быстро дошли до нашего квартала. Остановив процессию, я достал из кошеля монету и кинул ее сопровождающему. Тот поймал ее и недоуменно посмотрел на меня.
— Это на пиво, благодарность за то, что довел.
Мужик довольно кивнул и, развернувшись, пошел назад.
— Зачем? — удивился Гнат. — Он и так должен был нас сопровождать!
— А это для того, чтобы в следующий раз, он нас добровольно сопроводить хотел, а не по приказу. Да и потом, в случае каких — нибудь непоняток на рынке, он нас может защитить от кого-нибудь. Ситуации разные бывают. А мы ему за это еще на пиво денежку подкинем. Так что следите, что я делаю, и запоминайте, в жизни пригодится.
Подойдя к норе, вспомнил о моих неудачливых нападавших.
Дети лежали там же, где я их и оставил. Найдя их, мы перетащили их в подвал соседнего здания, где, как оказалось, у нашей банды было что-то похожее на тюрьму. Развязав пленников, мы растерли их конечности, чтобы они не затекли, а потом снова связали.
Оставив их там, мы вернулись в нору и, рассевшись у костра, начали дожидаться готовки Саши. Дети устало развалились на своих лежанках и отдыхали.
— Нел, — позвал меня Кир. — А кто теперь у нас главарь, ты или Гнат?
Я перевел взгляд на замершего Гната и сказал:
— Ну, уж точно не я. Думаю, Гнат намного лучше справится с этим. Он и старше и умней. На стреле, например, я могу быть главарем, все-таки так Люк сказал. Ну а на самом деле у нас все будет наоборот, Гнат будет главарем. Гнат, ты же не возражаешь?
Мальчишка замотал головой, а на его лице мимолетно появилась облегченная улыбка.
«Ну и хорошо, пусть руководит, а я его буду направлять, и, дай бог, научу кое — чему, потом будет мне первейший и не нуждающийся в контроле помощник».
— Кстати, — воскликнул я, принимая вертикальное положение, — знаете, что мне Люк предложил?
— Что?! — подобрались все.
— Предложил стать его учеником.
— Ничего себе! — протянул Ник и все тут же с криками поздравлений бросились ко мне.
Глава 9
Следующим утром я проснулся в отличном настроении и с удовольствием констатировал тот факт, что вчерашние наши посиделки явно удались. Обсуждали мы, как это и положено, все события, предшествующие стреле.
Сначала Гнат по моей просьбе рассказал о том, чем они занимались после того, как я отключился в драке с бедняками. О том, сколько и чего они смогли перенести к нам в нору из дома Рыжего.
После того, как он закончил перечислять, я только и делал, что глупо хлопал глазами. Наверняка в тот момент у меня был очень глупый вид. Потому что, оказывается, я все это время жил не с детьми! Я все это время жил с хомяками! Самыми натуральными хомяками! Они перетащили к нам ВСЕ те вещи, которые мы успели вынести и сложить соседнем доме! Все! И это им еще перед этим пришлось тащить по городу четыре бессознательных тушки. Вспоминая ту гору вещей, которую мы предварительно вынесли из дома, я просто за голову взялся. Подумать только! А я почему-то посчитал, что они объективно оценили опасность и, подхватив самые легкие вещи, оперативно вернулись в нору. А они, оказывается, перетаскивали весь этот хлам целую ночь и начало утра! И при этом никому не попались на глаза. Нет, ну какие молодцы! Ну, честно!
Потом рассказали, как не выспавшиеся и уставшие собирались на стрелу, и какие мысли бродили у них в голове. Каждый по разу рассказал о своих боях. Особенно отличился веселящийся Ник. Который по три раза рассказывал о своих боях и о том, как он легко побеждал своих противников, показывая настоящее мастерство в обращении с ножом. Подкалывать его тем, что он не захотел выходить на бой с Калекой, я не стал, потому как заслужил. На стреле он был один из тех, кто зубами вырвал победу из рук противника.
Дети рассказывали о своих чувствах и ощущениях. Я инстинктивно чувствовал, что им нужно выплеснуть эмоции и выговориться. Я, конечно, не психолог по образованию, но отлично понимал, что если человек будет копить в себе коктейль из различный эмоций и переживаний, то постепенно у него поедет крыша, и в один «прекрасный» день он сорвется. При этом неся угрозу, как своей жизни, так и жизни тех, кто его окружает. Поэтому я с жуткими подробностями выпытывал у детей особенности их боев, их чувства и переживания.
Проигравших утешил. Сказал, что, мол, больно противники у нас сильные были, и что если мы серьезно позанимаемся, то тогда нам вообще никто не страшен будет и что как только наступит этот день, то мы найдем бывшую банду Калеки и опять им накостыляем! И дети со мной дружно согласились.
Победившим в своих боях сказал спасибо. Рассказал смущенному Киру, что он меня очень удивил, что он очень крут, и что я не ожидал от него такой прыти. Гнату сказал, что он молодец, что сражался до конца и что даже с серьезными повреждениями руководил парнями.
Кстати, тут же поближе познакомился с новичками. Они оказались вполне себе нормальными парнями и после сегодняшней стрелы были очень рады, что примкнули к такой крутой команде. К тому же, как заявил самый старший из них, у нас очень богатая банда. Как по деньгам, так и по жрачке. С этим все опять же дружно согласились. После того как я всех «выпотрошил», дети решили дружно приняться за меня.
Я, ухмыльнувшись, рассказал, как проснулся, и как Саша отправила меня на помощь. Потом как встретился с четверкой ребят, которые сейчас связанные лежат в подвале соседнего дома. Ник заставил меня рассказать про мой необычный стиль ножевого боя, и потом сам рассказал, как я всех своих соперников победил. Рассказывал он так захватывающе, что дети совершенно не обратили внимания, что я, оказывается, с великанами дрался. И в конце на сладкое, опуская подробности, рассказал о моем разговоре с Люком и то, что наша банда ему понравилась, поэтому мы договорились с ним о новой встрече и что, может быть, он нам какое — нибудь дельце подкинет.
Мы долго разговаривали, ели вкусную еду. Которую дети на радостях купили на рынке. Я наелся до отвала и, не заметив, как дошел до своей лежанки, отрубился.
Валяясь на импровизированной кровати, я понял, что уже не усну и что длительный сон оказал на меня прямо — таки волшебной воздействие. Затылок перестал доставать меня своей постоянной нудной болью, а огромный синяк, оставшийся после удара Люка, успел сойти…
Из детей на ногах был только Адам. Он сидел возле костра и, глядя на огонь, раз за разом подкидывал в него древесину. Судя по мокрым волосам, парень недавно проснулся и уже даже успел умыться. Я решил последовать его примеру и тоже привести себя в порядок.
Я хорошенько потянулся и вылез из — под одеял. Умывшись и приведя себя в порядок, я подсел к Адаму и стал так же, как и он, наблюдать за огнем. Он задорно горел и будто бы живой весело подмигивал мне. Теплый воздух после холодной воды был так приятен, что я, закрыв глаза, придвинулся поближе. Приятное тепло тут же стало расходиться по всему телу.
