— Экселенц, — прохрипел он, проглотив вставший поперек горла комок, — экселенц, Сунгай будет найден в ближайшее время.
— Я даю вам три дня. По истечении этого срока... — Желтый Дракон с подчеркнутым вниманием стал рассматривать самурайский меч.
— Да, экселенц. Благодарю вас, экселенц. Я...
— Люди Белого Бумажного Веера взяли под наблюдение доки, — сказал Желтый Дракон. — Но им трудно выполнять чужие обязанности. Потрудитесь освободить их от этого.
— Да, экселенц.
Красный Жезл опустил голову в поклоне. Игрушечный меч лег на свое прежнее место. Красный Жезл смотрел на него как завороженный.
— Я рассчитываю, что в будущем мы будем застрахованы от подобных неожиданностей, не так ли? — услышал он откуда-то издалека голос Желтого Дракона.
— О, вы можете в этом не сомневаться, экселенц.
— Благодарю за обнадеживающий ответ, — едва усмехнулся Желтый Дракон.
Он перевел свой пронизывающий взгляд на Белого Бумажного Веера.
— Теперь по поводу девчонки. Вы виделись с филиппинцем?
— Да, экселенц, — поспешно ответил тот. — Филиппинец предлагает за нее двадцать тысяч долларов.
— Сингапурских?
— Американских, экселенц.
— Она ему понравилась? Что же, девчонка будет неплохим украшением для его заведения. Сумма плевая, но больше мы из него вряд ли выудим. Пусть забирает.
— Слушаюсь, экселенц.
— Когда вы должны с ним встретиться?
— Послезавтра, экселенц.
— Завтра девчонка должна быть у меня... — Желтый Дракон взглянул на небольшой настольный календарь со своими пометкам,— после обеда. Вечером ее можно будет забрать.
Белый Бумажный Веер понимающе улыбнулся:
— Будет исполнено, экселенц. У вас прекрасный вкус. Эта...
Но Желтый Дракон уже не слушал его. Он снова повернулся к Красному Жезлу:
— В ближайшее время вам предстоит серьезное дело. Подробно вы будете информированы через Соломенную Сандалию. Поэтому "товар", отобранный у Лима, нужно передать Белому Бумажному Вееру. Когда и где — решите сами. И чем скорее, тем лучше.
— Да, экселенц.
Желтый Дракон откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Аудиенция была окончена. Белый Бумажный Веер и Красный Жезл поднялись со своих мест и застыли на несколько секунд в угодливом поклоне. Затем они бесшумно вышли из комнаты.
2
На пересечении Нассим, Орчард и Танглин-роуд, рядом с белоснежным особняком братьев Ау шло представление китайской уличной оперы, которая называлась в Сингапуре по-малайски вайянг. Вокруг деревянной, наспех сколоченной сцены толпились зрители. Уличные торговцы со своими тележками проворно шныряли в толпе, наперебой предлагая сахарный тростник, охлажденное кокосовое молоко, кока-колу, оранжад.
В темноте наступившего вечера ярко освещенная сцена казалась огромной прямоугольной дырой на огромном черном холсте. В верхней части сцены одно за другим были натянуты несколько узких с выцветшей зеленой бахромой красных полотнищ, исписанных черными и желтыми иероглифами. По бокам и в глубине висели большие панно из папье-маше с рисунками в красно-желто-зеленых тонах. Не очень искусная рука доморощенного художника набросала вперемежку фрагменты из жизни древних китайских императоров, изображения богов, драконов, иероглифы, витиеватые узоры.
На фоне этой аляповато-примитивной декорации несколько артистов разыгрывали сцену из какого-то средневекового китайского произведения. Лица артистов были так обильно покрыты белым, красным, синим гримом, что его характерный резкий запах витал над толпой. Каждый цвет по многовековой традиции уличной оперы означал определенную черту характера.
Действие сопровождалось заунывной музыкой небольшого оркестра и гулкими ударами барабана, отделявшими один акт от другого.
При появлении каждого нового действующего лица, при каждом движении актеров искушенные, хорошо знакомые с условностями китайской традиционной оперы зрители либо разражались аплодисментами, либо расстроено цокали языками.
Представление подходило к концу. Под одобрительный гул собравшихся на сцене появился высокий мужчина — вероятно, главное действующее лицо постановки, — и остальные артисты уважительно склонили перед ним головы. Мужчина был одет в узорчатый пурпурный халат с огромными рукавами. Его голову украшала корона, в руках он держал меч. Все лицо актера было в румянах — символ смелости, честности и верности. Широкие у краев и сужающиеся к переносице брови также имели прямое отношение к символике: они подчеркивали положительный характер героя, его добродетели. Негустая, но длинная — до пояса — борода свидетельствовала не столько о преклонных годах, сколько о мудрости.
Мужчина сделал несколько больших шагов по подмосткам, остановился, взмахнул мечом и, обращаясь к стоящим на сцене, громовым голосом начал:
— С тех пор как герои Ляньшаньбо изъявили свою покорность Сунской династии, разбили на севере войска Ляо и пошли на юг, им пришлось выполнять нелегкий труд! Теперь я хочу вернуться домой, одетый в парчу, мечтаю дать титул жене и передать его сыновьям. Но что ожидает меня дома? Меня, прославленного воина? Мой повелитель, который все отнимет у меня: урожай, деньги, жену.
Артист повернулся к зрителям и, глядя поверх их голов в темноту, продекламировал:
Над ровною водною гладью покой,Прозрачна речная вода.Но хлеб ваш посеян не вашей рукой,Вы в жатву не знали труда.Мы вас благородным могли бы счесть,Когда б перестали в праздности естьХлеб, собранный без труда.
Раздалась барабанная дробь. Зрители бешено зааплодировали, засвистели, выражая тем самым свое одобрение. Спектакль кончился.
Главный герой раскланялся и удалился в свою артистическую. Он снял брови, бороду, корону и начал расстегивать халат. Мужчина дышал тяжело, ноздри его раздувались, а глаза задумчиво смотрели в зеркало — видимо, он еще продолжал переживать свою роль. Он нагнулся к зеркалу и стал внимательно рассматривать морщины у уголков губ, потихоньку поглаживая их пальцами.
Вошел один из артистов и, поклонившись, поставил на столик перед мужчиной бутылку с холодным пивом и стакан, Мужчина медленно повернулся к вошедшему и лениво отвесил ему звонкую пощечину. Уголки губ его опустились, придавая лицу высокомерное выражение.
— Сколько раз тебе говорить, что пиво должно ждать меня, а не наоборот? — негромко осведомился он.
— Прошу прощения, Красный Жезл, — виновато ответил актер. — Меня задержал какой-то тип. Говорит, что он из литературно-драматического общества.
— И что ему нужно?
— Он хочет видеть тебя.
Красный Жезл удивленно выпятил нижнюю губу:
— А сам ты не мог выяснить, зачем он явился?
— Спрашивал. Но он сказал, что хочет встретиться с тобой.
Красный Жезл налил себе пива в стакан, отпил несколько глотков и стал легонько барабанить пальцами по столу.
— А на улице все спокойно? — Да.
— Хорошо. Давай его сюда. Сам встань за дверью. Актер исчез в проеме дверей, и через несколько секунд в помещении появился мужчина лет тридцати—тридцати двух в безукоризненно сшитом голубом костюме, накрахмаленной сорочке и цветастом широком галстуке.
— Я попадаю на второе выступление этой труппы, - начал он с ходу, — и не могу не выразить своего восхищения вашей игрой...
Красный Жезл молча наклонил голову в знак благодарности и поднял на вошедшего вопросительный взгляд.
— Это единственное, что вы хотели мне сказать?
— О, конечно, нет, — засмеялся гость. — Меня зовут Гун. Я представляю литературно-драматическое общество и от его имени хочу сделать вам как руководителю труппы выгодное предложение.
— Я слушаю вас.
Гун замялся.
— Простите, я не знаю вашего имени. — Фан.
Красный Жезл отпил еще пива, чуть насмешливо разглядывая вошедшего.
— Быть может, господин Фан, мы перенесем нашу беседу в более подходящее место? Какую кухню вы предпочитаете? Европейскую? Китайскую? Японскую?
— Хм, я не совсем уверен, что смогу принять ваше любезное приглашение, — сухо проговорил Красный Жезл. — Лучше мы побеседуем здесь.
— О нет, — запротестовал молодой человек. — Прошу вас, не отказывайтесь. За столом как-то легче говорится. К тому же я считаю своим долгом отблагодарить вас за доставленное мне удовольствие. Вы выбираете ресторан — я заказываю ужин.
— Ну, хорошо, — согласился Красный Жезл после некоторого колебания. — В таком случае я предпочел бы "Син Леон".
— Если не ошибаюсь, это на Макферсон-роуд — с красной аркой над входом?
— Именно.
— У вас прекрасный вкус. Я не бывал в этом ресторане, но слышал от знакомых самые лестные отзывы о нем. Говорят, там изумительная кантонская кухня. Итак, мы встречаемся?..
