Об этой промашке авторов книги. 1941 год. Уроки и выводы можно было бы и не упоминать, но А. Исаев добросовестно ссылается на это место.
А. Исаев придаёт значение тому, что то или иное соединение к 22 июня приграничного района не достигло. А значение имеет то, что они к границе двигались или их намеревались туда двигать. Обидно, что Акела (Сталин, Тимошенко, Жуков) промахнулся. Ошибка в сроках (и кое в чём ещё) привела к катастрофе и гибели кадровой армии. Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов: "Мне известно, что еще до вероломного нападения фашистской Германии на нашу страну тогдашний начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников вносил очень ценные предложения о дислокации войск в западных пограничных округах. Он предлагал основные силы этих округов держать в рамках старой государственной границы за линией мощных укрепленных районов, а во вновь освобожденные области Западной Белоруссии и Западной Украины, а также в Прибалтику выдвинуть лишь части прикрытия. способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения. Однако с этим разумным мнением опытного военачальника тогда не посчитались. В непосредственной близости от новой границы оказались даже те соединения, которые находились еще в стадии формирования и были не полностью укомплектованы личным составом и техникой. Мы уже в самом начале войны почувствовали, что это было роковой ошибкой, очевидным просчетом ряда военных руководителей, и потому в предательство как-то не верилось." Бирюзов С. С. Когда гремели пушки. — М.: Воениздат, 1961. стр 12
Теперь давайте вернемся к 3-му и 12-му мехкорпусам Прибалтийского особого военного округа, получившим директиву на выдвижение 18 июня 1941 г. С некоторой натяжкой их можно включить в число дивизий, выдвигавшихся ближе к границе. Подчеркну, именно ближе к границе, а не непосредственно на границу. Владимир Богданович сетует, что ему неизвестен пункт назначения 28-й тд 12-го мехкорпуса:
"Известен небольшой отрывок из боевого приказа, который в тот же день, 18 июня 1941 года, получил полковник И. Д. Черняховский (в последующем генерал армии), командир танковой дивизии того же 12-го механизированного корпуса: […] Очень жаль, что весь приказ не опубликован. Он остается секретным, как и полвека назад. Согласно германским трофейным документам, первая встреча с 28-й танковой дивизией произошла под Шяуляем. Но дивизия имела задачу выйти к самой границе".
Секретным этот приказ был ровно 20 лет. Опубликован полностью в печатном виде спустя 12 лет после войны. Приказ командира 12-го механизированного корпуса генерал-майора Шестопалова опубликован полностью в печатном виде (интересно, в каком виде, кроме печатного, можно было опубликовывать в 1957 г.?) спустя 12 лет в Сборнике боевых документов ВОВ. Выпуск № 33. М.: Воениздат, 1957. Но это издание было секретным – не для открытого доступа. А. Исаев утверждает, что секретным этот приказ был ровно 20 лет и гриф секретности снят в 1965 г. Да что толку в этом снятии секретности, если указанное издание так и осталось в фондах спецбиблиотек, куда только "избранные" имеют доступ. В. Суворов сослался на доступный ему Военно- исторический журнал, где были помещены выдержки из этого приказа. Только и всего. Про районы сосредоточения в приказе написано следующее:
4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:
а) 28-й танковой дивизии без мотострелкового полка – в лесах Бувойни (2648), м. Груджяй (2040), Бриды (1046), Норейки (1850) (все западнее шяуляйского шоссе).
К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 1,5 км северо-западнее Норейки (2050).
б) 23-й танковой дивизии в полном составе – в лесах в районе м. Тиркшляй (3680), м. Седа (2666), Тельшяй (0676), м. Тришкяй (1498).
К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 2 км севернее Неримдайчяя (северн.) (1886).
в) 202-й мотострелковой дивизии в полном составе – в лесах в районе Драганы (9222), Гесьви (9814), Валдейки (8680), Науконис (8418).
(Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 33. М.: Воениздат, 1957. С. 22–23. Гриф "секретно" снят в 1965 г.)
Желающие могут посмотреть на карту и убедиться, что районы сосредоточения дивизий 12-го мехкорпуса в нескольких десятках километрах от границы. То же самое с дивизиями 3-го мехкорпуса. Д. И. Осадчий, встретивший войну в этом мехкорпусе, пишет: "22 июня 1941 года 5-я танковая рота 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии Прибалтийского особого военного округа, которой мне довелось командовать, готовилась к учению. Подготовка проходила в лесу, в 4–5 км от военного городка в районе сбора по тревоге, где мы находились с 18 июня" и чуть ниже: "Район дислокации полка располагался приблизительно в 120 км от государственной границы". (ВИЖ. 1988. № 6. С. 52.). Владимир Богданович статью Д. И. Осадчего читал, цитирует ее в другом месте, но на неудобную для него цифру в 120 км "не обратил внимания". Странно, но А. Исаев постоянно возвращается к мехкорпусам Прибалтийского округа. Повторюсь и я: "Для дивизий мехкорпусов, если мы говорим о готовности к отражению нападения, целесообразно находится не в непосредственной близости с границей, а в десятках километрах от неё – оптимально 100–150 км. Такое удаление оптимально для периода, когда ещё не определено направление главного удара вражеских войск, и не затруднит и переход в наступление".
Несмотря на все эти факты, Владимир Богданович привязывает выдвижение к границам к сообщению ТАСС:
"Итак, 13 июня 1941 года – это начало самого крупного в истории всех цивилизаций перемещения войск".
13 июня не было тем днем, когда дивизии второй волны первого стратегического эшелона все вдруг поднялись и двинулись к границе. Сроки начала выдвижения были различными. Формально ситуация выглядит так: "Начиная с середины июня 1941 г. по решению командующего ЗапОВО генерала армии Д. Г. Павлова 31 (имеется в виду, наверное 21. — А.И.), 47 и 44 стрелковые корпуса начали выдвижение из районов постоянной дислокации, удаленных на 400–600 км от границы (Полоцк, Витебск, Лепель, Смоленск, Могилев, Бобруйск), ближе к границе в районы, удаленные от нее на 100–300 км (Лида, Барановичи, Минск)". (Хорьков А. Г. Грозовой июнь. М.: Воениздат, 1989. С. 176.) Приказ на выдвижение ближе к границам 47-го стрелкового корпуса был отдан руководством ЗапОВО 21 июня 1941 г. (Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 35. М.: Воениздат, 1963. С. 11.) Соответственно на 22 июня 1941 г. успел отправить из Бобруйска только часть штаба и корпусных частей. (Там же. С. 9.) Решение о выдвижении других частей, напротив, принималось до сообщения ТАСС. "6 июня Военный совет Одесского округа обратился к начальнику Генерального штаба за разрешением на передислокацию 48-го стрелкового корпуса на наиболее вероятное направление действий противника. После того как разрешение было получено, 74-я и 30-я стрелковые дивизии и управление корпуса к 15 июня сосредоточились на новых позициях, немного восточнее г. Бельцы" (ВИЖ, 1978, № 4. С. 89.)
А. Исаев взялся критиковать и опровергать В. Суворова. Но для выполнения этой задачи надо как минимум прочитать критикуемое произведение, затем попытаться вникнуть в аргументацию оппонента. Почему- то этого А. Исаеву не нужно. Это напоминает типичную советскую картину, когда на собраниях трудящихся единодушно клеймили писателей и поэтов – "отщепенцев" – И. Бродского, Б. Пастернака, А. Солженицына и многих других, хотя произведения их и не читали. О чем же пишет В. Суворов? В главе 21 "Зубастое миролюбие" – о сообщении ТАСС от 8 мая 1941 г., где отрицается концентрация крупных военных сил на западных границах и переброска войск с восточных районов страны. Лживость сообщения ТАСС В. Суворов показывает на примере выдвижения на запад 18-го и 31-го стрелковых корпусов Дальневосточного фронта, 16-й армии и других частей и соединений. В главе 22 "Ещё раз о сообщении ТАСС" речь идёт о сообщении ТАСС от 13 июня 1941 г., где отрицается не только концентрация наших крупных военных сил на западных границах, но и утверждается, что и немецкая сторона ничего худого не замышляет. По сути – скорее Коммюнике, чем Сообщение ТАСС. В. Суворов говорит о продолжающейся переброске войск второго стратегического эшелона и увеличении масштаба переброски к границе глубинных дивизий приграничных округов. И как апофеоз этого движения – создание фронтовых управлений и выдвижение их на полевые командные пункты поближе к границе. Cообщения ТАСС от 8мая и 13 июня 1941 г. выпущены для дезинформации немецкой стороны о своих намерениях и действиях. Пытаясь опровергнуть В. Суворова, А. Исаев говорит только о переброске поближе к границе войск первого стратегического эшелона, называя их "дивизиями второй волны первого стратегического эшелона". Если бы А. Исаев сказал, что он считает первой волной, его мысль была бы не столь туманной. Если окинуть взором картину расположения советских войск на момент начала войны, то дивизии и корпуса РККА можно разделить на три большие группы. Первая – это находящиеся на 0–100 км от границы войска, которые должны были осуществлять прикрытие границы по планам, заложенным в "красные пакеты". Как математически строго: "на 0-100 км.". Для наглядности указал бы А. Исаев хотя бы одну дивизию, находящуюся в 0 км. от границы. Второй эшелон – это "глубинные" дивизии, выдвигавшиеся в районы на расстоянии 80–100 км от границы и находившиеся на 22 июня на расстоянии 200–400 километров от границы. А для них "красные пакеты " писаны? Выдвигалась вторая группа в районы, предусмотренные планами прикрытия, а не непосредственно к границе. Эти две группы войск составляли первый стратегический эшелон. Третья группа – это армии внутренних округов, разгружавшиеся на рубеже Зап. Двина – Днепр в нескольких сотнях километров от границы.
