– Без проблем! – сказал я.
– Что будешь делать?
– Как что? Пойду завтра в тюрьму.
Мы проговорили еще минут тридцать, затем Жанна пошла к себе в номер.
Я сел на диван и стал размышлять. Вот она, участь адвоката! Действительно, находишься меж двух огней – между врагами и своим доверителем, и каждый может тебя достать, хотя адвокат – человек совершенно нейтральный и выполняет свои профессиональные обязанности, не встревая в разборки, кто кому должен, а кто не должен. В моем случае ситуация сложилась достаточно непростая. Самое главное – не пасовать. Из любого положения можно найти выход. Конечно, должна быть и капелька везения. А сегодня мне повезло.
Вскоре в дверь постучали. Вошла Жанна.
– Слушай, только что мне звонил Гриша Семенов, – сказала он.
– Кто такой Гриша?
– Тот конвоир, помнишь?
– Да, вспомнил. А как же он тебе позвонил?
– Я ему номер своего мобильного оставила. Кстати, вот тебе новый мобильный телефон, – и она протянула мне аппарат.
– И что хочет от тебя Гриша Семенов? – спросил я.
– Он в камеру заходил к Валентину. Он просит, чтобы ты срочно приехал к нему.
– Сейчас? А который час? Уже шесть часов, а они работают до семи.
– Гриша сказал, что все будет в порядке. Нужно только к тюрьме подъехать и вызвать его. Остальное он берет на себя. Какой-то разговор есть.
– Может, что случилось?
– Я не знаю, больше он ничего не сказал.
– Хорошо, я поеду.
– Я поеду с тобой, – сказала Жанна.
– Нет, – остановил я ее, – не стоит тебе рисковать. Черт его знает, что там задумали. Давай-ка лучше я сам съезжу. Оттуда сразу тебе позвоню.
– Кстати, твой телефон полностью заряжен, – сказала Жанна.
– Спасибо.
Я взял мобильный телефон, спустился вниз, сел в машину и направился в сторону Коломны. Какое-то неприятное чувство не покидало меня всю дорогу. «Странная ситуация, – думал я. – Может, действительно что-то случилось? Может, в камере его избили? Скорее всего причина в этом. Ведь братва говорила, что у них в тюрьме все схвачено, значит, они дали установку слегка поколотить Сушкова». Я готовился к худшему.
Наконец подъехал к тюрьме. Уже было около семи. Тюрьма должна была закрыться для посетителей через пятнадцать минут. Я подошел к дежурному и протянул свое удостоверение. Конвоир, который пропускал меня к Валентину утром, внимательно взглянул на меня.
– Вы что-то забыли? – спросил он.
– Мне бы Гришу Семенова.
– Все, вспомнил, – сказал конвоир. – Одну минуту! – Он взял микрофон и громко произнес: – Семенов, Гриша! На КПП!
Минут через десять появился Гриша. Он был все в том же солдатском бушлате, с красной повязкой на рукаве. Я всмотрелся. На повязке было написано: «Помощник дежурного». Правда, было непонятно, какого дежурного. Он протянул мне руку.
– Вы адвокат Сушкова? – уточнил он, назвав меня по имени-отчеству.
– Да, я.
– Пойдемте, – и он кивнул конвоиру, чтобы тот пропустил меня. Конвоир нажал на кнопку зуммера, и железные ворота, которые закрывались на автоматический замок, медленно открылись. Я прошел по знакомому коридору.
– Куда мы идем? – спросил я у Семенова.
– В кабинет. Он уже там.
– А что случилось?
– Да ничего особенного. Он сейчас сам все расскажет. Мое дело – тебя провести и вывести обратно. Минут пятнадцать вам на разговор хватит?
– Я не знаю, смотря какой разговор, – сказал я.
– Скоро проверка будет, – предупредил Гриша. – Так что у вас всего пятнадцать минут.
Я подошел к двери кабинета. Семенов открыл ее. Я вошел внутрь. На скамье сидел Сушков. Семенов тут же вышел и еще раз сказал:
– Через пятнадцать минут я к вам захожу, будьте готовы.
Я подошел к Сушкову.
– Что случилось, Валентин?
– Да что случилось… То, что и должно было случиться, – ответил Валентин. – Приходили ко мне.
– Кто приходил?
– Братва.
– Погоди, не Маркел с Утюгом случайно?
– Точно, они. А вы откуда знаете? – удивленно спросил Валентин.
И я рассказал ему о том, что произошло сегодня днем со мной.
– Теперь мне все понятно, – сказал Валентин. – Значит, после разговора с вами они пришли ко мне. Видимо, деньги забашляли Семенычу, он и сделал им свидание со мной.
– Какое свидание? Они что, в камеру к тебе пришли?
– Нет, все было по-другому. Пришли в комнату посетителей, как будто они мои родственники.
– И что? Они тебя хоть не били?
– Нет, что вы! Между нами стекло было, а говорили мы по телефону. Как будто они мои двоюродные братья. Представляешь, какая наглость! – Валентин снова перешел на «ты».
– И что?
– Поговорили минут пятнадцать-двадцать. Суть разговора в следующем. Из-за этого я вас и вызвал. Они говорят – Кузю не вернешь, а бабки, которые ты заныкал, нужно отдавать, потому что за этими деньгами стоят очень серьезные люди. В принципе никакого блефа тут нет, это так и есть.
– А деньги-то большие? – поинтересовался я.
– Большие. Но не о них сейчас разговор. И вот какой ультиматум они мне поставили. Тогда, на стрелке с Кузей, когда все это в кафе произошло, они находились на улице. Теперь они поставили условие: если я им деньги не верну, то завтра, на допросе у следователя, они скажут, что видели, как я «пику» воткнул.
Я был ошарашен.
– А это так и было?
– Конечно, нет, – раздраженно ответил Сушков. – Это далеко не так. Они мне просто ультиматум поставили.
– А что же от меня требуется?
– Я хочу спросить вас, как адвоката, как мне из этой ситуации выкрутиться?
Я помолчал.
– Возвращай деньги или соглашайся на их ультиматум. Ведь еще не было следственного эксперимента. А следственный эксперимент может расставить многое по своим местам. И, самое главное, какая все же сумма?
– Большая, – повторил Сушков.
– Если сумма большая, то пока можно подождать. Скажи им, что подумаешь, прежде чем дать ответ. Это будет выглядеть вполне естественно.
– А что это даст?
– Мы время выиграем. А следовательно, будем лучше подготовлены.
– К чему?
– К этому самому главному ответу.
– Хорошо, я так и сделаю, – кивнул головой Валентин.
Через несколько минут в дверях появился все тот же работник изолятора Семенов. Он проводил меня до выхода. Я хотел уже попрощаться с ним, но неожиданно он произнес:
– Да, чуть не забыл. Вас следователь Филиппов разыскивал.
– А что он хотел?
– Просил ему позвонить.
«Странно, – подумал я, – какой-то рядовой сотрудник передает мне о звонке следователя. Этот Семенов играет все большую роль в этом деле – все вокруг него кружится. Тут тебе и связи с братвой, и банкет, а теперь и следователь!»
Вскоре я вернулся в пансионат. Я посмотрел на часы. Было около восьми вечера. Но я знал, что в это время работники прокуратуры еще могут быть на рабочем месте – рабочий день у них ненормированный. Я подошел к телефону и хотел поднять трубку, но вспомнил, что если уж мы живем на «конспиративной квартире», то мне нет смысла звонить отсюда. Наверняка у следователя стоит определитель номера. Поэтому я взял мобильный телефон и набрал номер.
Я не ошибся. После соединения послышались знакомые звуки – сигналы определителя номера.
– Филиппов слушает, – услышал я.
– Алло, это говорит… – и я представился.
– Очень хорошо, что позвонили. А я вас разыскивал.
– Хотел поинтересоваться – как это вы определили, что я в тюрьме?
– Это дело нехитрое, – ответил Филиппов. – Наверняка вы к нему ходите каждый день.
«Значит, меня уже контролируют», – подумал я и спросил:
– Чему обязан таким вниманием?
– Дело, в общем, пустяковое. Хотим следственный эксперимент провести. Вы как адвокат можете на этом эксперименте присутствовать. Впрочем, – Филиппов сделал паузу, – вы можете и не присутствовать при этом. Это ваше право.
– Нет уж, лучше я поприсутствую, – сказал я. – Тем более у меня клиент очень требовательный. Наверняка он будет недоволен, если меня не увидит.
– Это уже ваше дело, – повторил Филиппов. – Да, еще что хотел вам сказать. Вы оставили мне номер вашего мобильного телефона, а он не отвечает.
– Так его отключили, наверное.
– А почему отключили?
– Да за долги, – соврал я на ходу.
– Что значит за долги?
– Деньги должен внести, счета не оплатил.
– Так оплатите, – сказал Филиппов.
– Я бы оплатил давно, да у меня денег нет.
На другом конце провода послышался смешок. Видимо, Филиппова очень развеселило это мое высказывание.
– Поэтому вы подключили второй телефон? – спросил Филиппов.
– А с чего вы это взяли? И если даже подключил, то что?
– Так дайте следователю номер, чтобы я мог вас разыскать!
Теперь мне стало ясно, что определитель номера не определил.
– Я дал бы с удовольствием, да телефон не мой.
– А чей же?
– Одной знакомой.
– Любовницы, что ли?
– Я не понимаю, я что – подозреваемый?
Филиппов вновь засмеялся.