Взгляд поварихи стал удивленным и недоверчивым, Инна поторопилась добавить:
– Я же не местная. Не знаю, что тут у вас.
Недоверие, хоть и неохотно, но все же сползло с лица Бьянки. Она сказала:
– Видать из сильного далека ты.
– Из очень сильного, – согласилась Инна.
– Шаборы это коренные жители леса Крика. Чтобы разговаривать орут так, что кровь в жилах стынет. Но это еще что. Если шабор прямо на человека выкрикнет, тот в момент сознание потеряет. Еще и ухи контузит. Говорят, некоторые шаборы так орать могут, что аж до смерти.
Инна поежилась, она вообще не любила громких раздражающих звуков.
– Как тогда разбойники с ними уживаются? – спросила она.
– Как, как. Понятно как, – усмехнулась Бьянка. – Противоборцы подкармливают их, делятся добычей, едой там, одёжой. Они как охотники получаются. А шаборы чего? Им хорошо – вместо них охотятся, жрать приносят на блюдечке. А взамен только надо предоставить убежище.
Инне все равно не верилось, она спросила:
– Ну ладно. Пусть так. Но разве это мешает прочесать лес? Шаборов можно не трогать. Ну или как там у вас положено. А разбойников – выловить.
– Умная ты девка, я смотрю, – с иронией засмеялась повариха. – Да кабы можно было прошерстить лес, драконы это уже бы сто раз сделали. Но лес Крика истыкан порталами, тоннелями в самые недра земные и лабиринтами. Куда все это ведет, только шаборам известно. Можно гнаться за ним, а он нырь в портал – и не догнать. И разбойники так же. Шаборы же им покровительствуют.
Из рассказа Инна поняла, в первую очередь, что ситуация с лесом Крика для герцогства и империи стоит довольно остро, если даже простая кухарка в таких подробностях о ней знает. А ведь здесь нет ни интернета, ни других СМИ, чтобы разносить новости.
Она хотела поспрашивать еще, но снаружи послышалось «тпррууу», и сани плавно остановились.
Часть 12
Куда ехала, Инна представляла смутно, она об этом в целом не думала. Но, когда вышла из саней – раскрыла рот.
Да, их подвезли к черному входу, но, если бы во всех парадных театров были такие двери, они считались бы дворцами. Во-первых, если бы не Бьянка, Инна решила бы, что стоит перед голубой стеной, подпирающей небо. И только благодаря поварихе она знает – это Дворец Драконьих Советов. И на стену он похож потому, что размеры имеет просто исполинские. Во-вторых, крыльцо и вход так широки, с колоннами и арками по той простой причине, что слуги драконов – не всегда люди. И, например, сейчас Инна наблюдает, как существо в густой серой шерсти и ростом метра три, несет сундук в эти самые двери.
– Это… ого… – только и смогло вырваться у Инны.
Бьянка ее поторопила.
– Давай-давай, не разевай рот, шевелись. Ужинать герцог и маркиза, по-твоему, что будут?
Инна заторопилась за Бьянкой по ступенькам вслед пажами, которые ловко разгрузили тюки и несут куда-то внутрь.
Дворец Драконьих Советов оказался настолько огромен, что Инна решила этому даже не удивляться. Может они свои советы проводят в драконячьих обликах. А она видела, каких эти облики размеров. Дорогу она тоже не запоминала – тут бы за Бьянкой успеть, которая при своих габаритах бежит быстрее Инны. Как добирался Вегарт, она не думала, да и после заверений поварихи успокоилась и решила, что если уж выпрыгнул из саней, значит знал, что делает.
Поселили их в общей комнате поваров, среди которых оказались и мужчины, причем не все люди. Инне это не понравилось, потому она быстренько заняла койку в углу и завесила ее простыней, как в старом плацкартном вагоне.
– Стесняешься что ли? – поинтересовалась Бьянка, аккуратно заглянув за шторку.
– Не хочу, чтоб на меня тот волосатый смотрел, – сообщила Инна.
Повариха оглянулась.
– Снежник что ли? Ну да, они человечьих девок страсть как любят. Говорят, некоторые девки сами предпочитают снежников. Вроде мужское орудие у них ого-го. Правда дети от такого не рождаются.
На секунду в голове Инны мелькнули картины с этим волосатым и произвольно взятой девушкой. Ее передернуло, Инна проговорила брезгливо, завязывая фартук поверх юбки:
– Фу, Бьянка, избавь меня от подробностей.
– А чего? – искренне удивилась повариха. – Они мягкие, пушистые. Правда, орудие, говорят, без волос, как у людей, но в этом деле хороши. Они умыкают девиц из селений, чтобы сделать своими женами.
– Етитческая хруля, Бьянка, успокойся уже. Пойдем на кухню, и я тебя прошу, рассказывай об этом кому-нибудь другому.
Кухарка хмыкнула, будто не очень-то и хотелось ей вещать о половых предпочтениях снежников с отдельными женщинами, и закрыла шторку.
Инна еще некоторое время укладывала вещи, заплетала волосы, убирая под чепец – она не любила, когда в еду падают волосинки и считала это верхом непрофессионализма. Хотя не все повара разделяли ее щепетильность. Сама же Инна считала – если взялся за дело, надо постараться сделать его хорошо, плохо оно и само получится. И выпечку она делала очень старательно.
Когда собиралась выйти, на шторку упала тень, Инна проговорила:
– Бьянка, повторяю, про совокупления снежников с женщинами я слушать не желаю.
И открыла шторку.
К щекам тут же прилил жар, Инна физически ощутила, как покраснела, потому что за шторкой стоял тот самый снежник, а вовсе не повариха.
Инна мысленно себя обругала за бестактность. Говорят эти волосатые по-человечески или нет – не известно, но ситуация в любом случае щекотливая.
– Вы же все слышали, да? – натягивая растерянную улыбку, спросила Инна. Она надеялась, что снежник ее не поймет, на том ситуация и разрешится, ведь это будет означать, что и предыдущую реплику он не понял.
К ее досаде, снежник ответил густым, каким-то землистым басом:
– Каждое слово.
Злым или обиженным он не выглядел, хотя сложно понять эмоции на лице, которое покрыто двадцатисантиметровыми волосами и, очевидно, толстым подшерстком.
– И вы пришли преподать мне урок? – предположила Инна с опаской.
Снежник густо усмехнулся.
– Урок скорее стоит преподать вашей напарнице, – сказал он, – потому как много
