Бьянкой еда чистая, я сделаю вот что.
И она быстро попробовала каждое блюдо на подносе, смакуя и демонстративно наслаждаясь ими. Лицо маркизы при этом все больше приобретало выражение взбешенной лисы – глаза сужались, взгляд становился хищным, ноздри раздувались, а губы дергались – вот-вот оскалится.
– Очень вкусно, – констатировала Инна, кладя маленькую ложку на стол.
– Ты ответишь за это, – тихо, так чтобы услышала только Инна, прошипела маркиза и уже громче проговорила: – Что ж, значит в этот раз еда безопасна. Если только по пути к нашему столу ты ничего не предпримешь. Имей в виду, я за тобой слежу, кухарка.
После чего Рутиция развернулась и демонстративно покинула кухню, придерживая помпезное платье за юбку.
Едва она удалилась, повара и кухарки загалдели с утроенной силой. Видимо, такое для них в новинку, никто и впрямь не пытается противиться господам, даже если те несут откровенную чушь. Если это и есть то прекрасное общество, о котором говорит Бьянка, то не удивительно, что появилась оппозиция в лесу Крика.
– Зря ты с ней связалась, – мрачно проговорила Бьянка.
Инна оглянулась, она все еще думала о местном быте.
– А?
– Связалась, говорю, с маркизой зря, – повторила повариха. – Она только с виду дура, но котелок у нее варит.
– А так и не скажешь, – заметила Инна, выкладывая часть бисквита себе и ей на тарелку, им тоже полагалось сладкое.
Бьянка хмыкнула.
– Думаешь, она одной только смазливой мордахой захомутала герцога-дракона Киристалии? Она ж договор с него взяла, обещаний надавала, тоже правда, под роспись. Но со свадьбой тянет, потому как свадьба – значит дитя зачинать надо. А она вон, глазки строит всем подряд.
– Рутиция?! – изумилась Инна. – Я думала, она Эйнара сторожит день и ночь.
– Сторожит она его деньги, магию и наследство, – отозвалась Бьянка. – А чего ей там надо, поди разбери.
Инна снова замолчала. Ей было сложно представить, на кого можно променять такого шикарного мужчину, как Эйнар Фьёрд. Что надо этой рыжей и алчной вертихвостке? Герцог красив, силен, обходителен, упакован и обеспечен на несколько жизней вперед. С ним чудесно разговаривать, а как он восхитительно пахнет…
Едва Инна вспомнила его запах, как колени сами по себе сделались ватными, а низ живота призывно стянуло. Он так дразнил ее, а ведь почти ничего не сделал – только прикоснулся пальцами к ее плечам, провел по ним, по спине… Ох, как же это заводило… А когда его губы коснулись ее шеи…
Инна глубоко и прерывисто вздохнула, Бьянка встрепенулась озабочено:
– Ты чего? Устала?
– Угу, – промычала Инна, отворачиваясь от поварихи, у которой взгляд, как рентген, чего доброго, поймет, что творится в ее голове. А это ей совсем не нужно.
Инна сама до конца не понимала своих ощущений, но знала одно – надо держать себя в руках.
Остаток вечера она провела на кухне, болтая с поварами других герцогов-драконов. Обо всем и ни о чем. Пили чай, ели вкусности. Инна старалась поскорей забыть об инциденте и когда собралась спать, действительно почти о нем не вспоминала.
– Чего ты так рано? – окликнула ее одна из кухарок, когда Инна направилась к выходу из кухни. – Посиди еще с нами.
Инна покачала головой.
– Нет, пойду спать. Устала. А вы продолжайте без меня.
И вышла в коридор.
Часть 13
Уставшая, но сытая и довольная, Инна пошла искать комнату. Дорогу она помнила очень примерно, а у с учетом коридорных изгибов и полумрака, задача превращалась в настоящий квест.
Почему бы здесь не поставить нормальные лампы? Или что тут принято использовать в качестве осветительных приборов? Светлячков? Какие-нибудь драконьи или эльфийские фонари? В любом случае они были бы лучше этих мелких звезд, рассыпанных по потолку и стенам. Они хоть и создают неповторимый антураж космоса, но передвигаться в потемках совершенно неудобно.
Побродив по закоулкам Дворца Драконьих Советов, Инна уморилась, но спустя минут двадцать так и не нашла нужной двери.
– Они бы указатели ставили что ли, – проворчала она.
Ноги вели ее все дальше и Инне уже стало казаться, что идет совершенно не в ту сторону – насколько она помнила, от кухонь до общих комнат было от силы минут пять. А она уже полчаса тут бродит.
Внезапный рывок за плечо прервал ее мысли, а удар спиной о стену перепугал до ужаса.
– Ай! – вскрикнула Инна.
Тут же холодная ладонь зажала ей рот, а массивное тело с силой прижало ее к стене, не давая пошевелиться.
– Думаешь, можно вот так просто унижать меня? – прошипел в полумраке знакомый голос, в котором она узнала Вегарта.
– Ммм… – промычала Инна и попыталась брыкаться. Но тщетно, мажордом ловко оказался у нее между ног. Брыкающаяся же Инна больше похожа на перевернутого жука, который дрыгает лапками, а вовсе не на грозного противника.
– Гадина, – снова прошипел Вегарт и приблизил лицо к ней, – я тебе покажу, как нужно уважать мужчину.
Как оказывается быстро может поменяться восприятие человека. Если до этого Вегарт казался Инне красивым со своими точеными чертами лица, карими глазами и белоснежными волосами, то теперь весь его облик сквозил опасностью и неприкрытой угрозой. Сейчас мажордом больше походил на какого-то ледяного карателя, совершенно не привлекательного, хищного и пугающего.
– Сейчас-сейчас, – приговаривал Вегарт, копошась со своим ремнем на поясе. – Ты у меня научишься почтению и благодарности, кухарка.
Разумеется, Инна была давно не невинной, но перспектива принуждения повергла ее в ужас. Именно ужас и вера в справедливость заставили ее извернуться и изо всех сил укусить мажордома за палец. Тот взвыл, как белуга, и его хватка разом ослабла.
– Аааа!!! Вот тварь!!!
Заминки Инне хватило, чтобы вырваться и броситься бежать.
Сердце колотилось, в ушах гремело и свистело, лишь спустя несколько мгновений она поняла – это ее собственное дыхание, сиплое и натужное, вырывается из легких.
– Стой, гадина! – донеслось позади.
Рассчитывать на то, что Вегарт вот так просто отступится после всего, что Инна сделала, не приходилось. И она это прекрасно
