и мистер Ханг, прибегал к «фокусам бизнеса» вроде повторного использования разрешений? Я запомнил сингапурский адрес.
Пун положил трубку. Мой интерес к авианакладной не ускользнул от его внимания. Он подхватил ее и откровенным жестом сложил.
— Съемку в магазине не разрешаю, а на фабрике можно, — коротко сказал он.
Это едва не застало меня врасплох. Я был совершенно уверен, что он вообще не пойдет на контакт.
— Прекрасно, — сказал я. — Я сообщу своей киногруппе, и мы скоро вернемся.
Клайв и Чармиэн ждали на Нэтэн-роуд, как раз за углом; но, к нашему разочарованию, когда мы вернулись втроем, Пун Тат Хонг исчез. Он явно не был расположен сниматься. Вместо него нас встретил служащий, который быстро вывел нас из магазина. Он провел нас по улице мимо нескольких дверей и затем вверх по шатким ступенькам. Пройдя за ним через дверной проем, мы услышали столь знакомую нам по Дубаю какофонию бормашин и китайской музыки. Я вынул визитку Пуна из кармана рубашки. Адреса этой фабрики на ней не было. Хотел бы я знать, сколько еще вот таких полуподпольных производств работает на Пуна.
Служащий повел нас по фабрике. Она состояла из двух цехов, в которых резчики трудились за станками, вырезая при помощи бормашин несложные узоры. В третьей комнате, как я догадался, помещался офис. Через дверь туда-сюда ходила китаянка, всякий раз тщательно закрывая дверь за собой.
Пока Клайв готовил к работе кинокамеру и подсветку, рабочие смотрели на нас в напряжении — наш визит как-то разнообразил монотонность их рабочего дня. Как и всегда, кинокамера произвела магический эффект; каждый готов был участвовать и позировать.
— Так, спасибо. Еще раз так, — распоряжался Клайв, что явно доставляло ему удовольствие. Пока он и Чармиэн снимали на кинопленку, я ходил по цехам, фотографировал и пытался заговаривать с персоналом. На полу большего цеха стояла внушительная коробка с наполовину выточенными фигурками; на коробке была наклейка авиакомпании «Бритиш Эйруэйз». Я наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Коробка пришла из Сингапура — все больше улик, связанных с этой страной! Очевидно, на каком-то этапе надо было отправиться туда.
— Откуда вся эта кость? — спросил я одного из резчиков.
— Из Африки, — ответил он с натянутой улыбкой.
— Понимаю, что из Африки. Но почему через Сингапур? — Я показал на наклейку «Бритиш Эйруэйз».
Лицо рабочего побледнело; он пожал плечами и пробурчал:
— Я всего лишь резчик.
Судя по всему, рабочие были кем-то тщательно проинструктированы. На мой вопрос: «Откуда кость?» — все отвечали одинаково.
Я остановился, чтобы сфотографировать фигурки в коробке. Когда я вновь выпрямился, китаянка появилась вновь и направилась к офису.
— Простите, могу ли я снять вас за рабочим столом? — заискивающе спросил я. — Видите ли, деловая сторона тоже должна быть отражена.
Она подозрительно взглянула на меня.
— Нет, нельзя! — бросила она. — В офисе нельзя! — И захлопнула за собой дверь.
Я принялся фотографировать рабочих, вырезавших более сложные орнаменты на заготовках. На мой взгляд, они были отвратительны до безобразия. Я и представить себе не мог, что кто-то возьмет такое в дом. На полу в углу валялась куча бивней, и я отправился туда сфотографировать их. Никаких маркировок на них не было. Или это были бивни с очень старого склада — до 1986 года, или это была кость, добытая браконьерами. Сзади, на белой стене, были небрежно написаны фломастером послания на английском и китайском языках, а также номера телефонов. Я быстренько записал кое-что себе в блокнот и сделал пару снимков.
Клайв и Чармиэн, явившиеся из меньшего цеха, стали снимать рабочих, трудившихся радом со мной. Клайв склонился ко мне, чтобы я посмотрел в видоискатель его камеры, и спросил:
— Ну, что ты скажешь, Дейв?
— Классно! — воскликнул я, а затем перешел на шепот: — Она не пустила меня в офис. Не могли бы вы с Чармиэн как бы невзначай зайти туда и посмотреть, что там делается?
— О’кей. Прекрасно. — Затем уже вслух, чтобы услышали все рабочие, добавил: — Попробуем под другим углом.
Чармиэн склонилась к Клайву, не выпуская из рук магнитофона «Награ», и краем глаза я увидел, что они о чем-то перешептываются. Затем я решил отвлечь резчиков, вызвав их внимание на себя. Я сделал несколько вспышек и скомандовал: «Держитесь естественнее!» По этой команде все, как один, замерли, а я на это и рассчитывал. Клайв и Чармиэн проскользнули за их спинами к двери офиса.
— Еще несколько снимков, — сказал я, не будучи уверен, сколько рабочих поняло, чего от них хотят. Клайв между тем скользнул в дверь. Чармиэн за ним.
— Прекрасно. Замечательно. Великолепно. Еще немного…
Вдруг раздался дикий крик. Чармиэн и Клайв были вышвырнуты из офиса той самой китаянкой, с которой я беседовал. Она была явно взбешена вторжением непрошеных гостей; вынув из кармана ключ, заперла офис и в гневе вышла из комнаты. Клайв и Чармиэн сохраняли на лицах невинность и удивление, как будто они и в самом деле вторглись туда по ошибке.
— Похоже, она не слишком-то польщена. — Я заметил, что Чармиэн часто-часто моргает.
— Да нам и этого с лихвой хватило для съемки, — пробормотал Клайв.
— Мы видели шесть ящиков, и все на адрес того дома, что мы видели в Новых территориях.
— А там что?
— Да все больше браслеты и печати. Видно, они приносят самые большие барыши.
В этот день я еще раз прошел по Камерон-роуд и зашел в магазин «Тат Хинг Айвори», чтобы поблагодарить Пун Тат Хонга за помощь. Я не видел ничего зазорного в том, чтобы поддерживать с ним дружеские отношения, пока нас не раскрыли. Пуна не оказалось на месте, но я увидел мужчину, распаковывавшего ящики с полуфабрикатами из кости: это были только что выточенные заготовки для статуэток, на которых еще предстояло нарезать сложный орнамент. Он взглянул на меня, как испуганный кролик; по лицу его было видно, что он чувствует, что виноват. Полный контраст доверительному отношению Пуна накануне. Я пристально посмотрел на ящики. На них значилось имя Чэн Лим То — это был тот самый человек, который держал магазин по продаже гидравлического оборудования в Коулуне, а на досуге выполнял функции подставного лица. То есть и этот груз, как и тот, что мы видели на фабрике, был направлен не прямо Пуну, а через посредника. Но ведь импорт полуфабрикатов в Гонконг по-прежнему не требовал никаких разрешений. Почему же Пун стремился так тщательно замаскировать след? Этот вопрос требовал тщательного расследования; я задумался над этим еще тогда, когда мы побывали возле дома в Новых территориях.
Теперь человек лихорадочно убирал
