Мы помолчали еще несколько минут. Всхрапывали в темноте лошади, то и дело вздыхал и чесался кто-нибудь из Максовых людей. Наконец, Кира открыла глаза и устала потерла лоб тонкими пальцами.
— Почему Ксай скрывает, что может обращаться в дракона? — спросила она. — То, что среди нас есть такой человек, могло бы сильно воодушевить войска.
— Лучше не воодушевлять их таким образом, — ответил я. — Мы с Ксай это обсуждали. Видишь ли, ее способности могут быть блокированы Ником. Как и мои. Мы не сможем рассчитывать на это в главной битве. И если солдаты будут верить в то, что их спасет дракон, а он при этом не появится…
— Да, пожалуй, ты прав, — протянула Кира. — Вера — очень сильная штука. Но очень хрупкая.
Снова повисло молчание.
— Знаешь, Рома, мне очень жаль, что все так вышло, — сказала вдруг Кира шепотом, протянув руку и накрыв мои пальцы своими, отчего я вздрогнул. — Все, наверное, могло быть иначе, а мы были бы вместе.
— Все было бы иначе, не появись кто-то получше меня? — спросил я.
— Не говори так, — ответила Кира. Ее голос мгновенно утратил мягкость.— –Тебя не возвращали с того света, и ты не знаешь, что это такое. И ты не видел перед собой человека, который точно будет спасителем для тебя и для всех. Так, чтобы ты знал об этом заранее.
— Не видел, — ответил я, вздохнув. — По-моему, вообще приятнее жить, когда не знаешь точно, что будет.
— Ты не представляешь, насколько, — Кира вздохнула.
Мы снова замолчали.
— Иди ко мне, — сказала она вдруг негромко, чуть приоткрыв полы мехового плаща. — Ты ведь хотел бы узнать, как все могло бы быть при других обстоятельствах. И… я тоже хотела бы.
Я сглотнул, почувствовав дрожь в руках.
— Давай лучше спать, — произнес я с трудом, каким-то не своим, словно охрипшим голосом. — Я не виню тебя, если тебе есть до этого дело. Просто когда-то мне показалось, что тебе нужен именно я. Нужен также сильно, как ты нужна мне. А потом оказалось, что тебе нужен был спаситель, и теперь это его светлость, а когда-то был я, а до меня еще какой-то Антон, сгинувший на Чернолесском тракте…
— Все не так, — твердо ответила Кира, вспыхнув и плотно закутавшись в плащ. — Ну, или просто намного сложнее.
Я пожал плечами. Я буквально кожей почувствовал исходящую от нее ауру смущения и разочарования. Больше она в этот вечер не сказала ни слова.
* * *
В центре небольшой деревушки, расположившейся на перекрестке дорог, нам повстречалась одетая в холстинную рубашонку девочка лет семи. Ксай спешилась и попробовала подозвать ребенка и поговорить с ним, но девочка ничего ей не отвечала, только пятилась назад и таращила испуганно огромные синие глаза.
— Ты откуда? Где твои родители? — пыталась Ксай завязать хоть какой-то разговор. Однако та лишь мотала головой, то и дело отбегая от нас. А затем и вовсе бросилась бежать по дороге к одному из домов с забитыми досками окнами, но наполовину выломанной дверью, после чего ловко юркнула в небольшое окошко — кажется, обитатели дома уже какое-то время пользовались этим проходом, чтобы не открывать лишний раз дверь.
Мы двинулись за девочкой следом — здесь могли быть еще выжившие, нуждающиеся в помощи. Но едва мы подошли поближе, стало ясно, что помогать тут, кроме нее, некому.
За домом стояла повозка, нагруженная до половины дешевым скарбом: мешки, ржавые инструменты, грубый холст. Похоже, жители дома собирались бежать на юг — да так и не собрались. То, что от них осталось, было разбросано по всему двору и выглядело просто чудовищно. И этот запах, пропитавший все вокруг…
Кира прижала к лицу платок и отвернулась, сделав несколько шагов назад. Ксай держалась спокойнее, но тоже побледнела.
Девочка высунулась наполовину из своего убежища и уставилась на нас.
— Ты отсюда? — спросил ее Макс. — Это были твои родные?
Девочка помотала головой.
— А где они тогда? Откуда ты?
Все еще ничего не говоря, девочка выпорхнула из дыры в стене и, сделав нам приглашающий жест, бросилась бегом дальше по дороге, которая взбиралась на крутой холм. Бежала она удивительно быстро. Кажется, даже слишком быстро — не будь у меня Джипа я, наверное, и не угнался бы за ней. Я успел подумать, что именно это умение, должно быть, и спасало ее до сих пор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Взобравшись на вершину холма, девочка остановилась, обратив взор куда-то по ту его сторона, и я, догнав ее, тоже остановил своего скакуна, сразу поняв, где ее семья. За холмом вдали уже виднелся Кирхайм.
Зрелище было по-своему завораживающее. Вероятно, еще пару дней назад город полыхал, но сейчас все, что могло гореть, уже выгорело, и над городскими стенами висело густое облако черного дыма, слишком плотное и тяжелое, чтобы ветер мог быстро развеять его.
В стенах тут и там виднелись проломы и трещины, кое-где залатанные свежей кладкой. Чувствовалось, что город сопротивлялся долго и отчаянно. Но сопротивление это было сломлено.
За крепостными стенами виднелся высокий шпиль — кажется, когда-то это был знаменитый Кирхаймский собор Мученика Игнатия. Не знаю, чем он стал теперь, но устремленная в небеса каменная игла светилась зеленоватым опалесцирующим светом, и по ней то и дело пробегали световые волны. Мне сразу вспомнилась пирамида Урда — кажется, здесь хотели возвести нечто подобное.
Войск на крепостной стене не было. То и дело на ней появлялся движущийся силуэт, но ничего человеческого в нем не было — чаще всего это были баргесты или другая мелкая нежить.
А еще были головы. Ими был увенчан каждый из мелких зубцов крепостной стены. Мужские, женские, детские. Я отвел глаза, проглотив ком в горле. Мне не хотелось даже думать о том, что здесь творилось, и что это сделали такие же люди из моего мира, как я. Обыкновенные, в чем-то даже неплохие — с которыми я спокойно общался и делил хлеб.
Что же Ник сделал со всеми вами? Или Ник тут ни при чем, а просто каждый из нас способен превратиться в монстра, если поверит в то, что так нужно и правильно?
Я помотал головой и отвел взгляд.
— Уходим, — тихо сказал я ребятам, тоже бледным и обескураженным. — Нечего здесь больше делать. Нужно сообщить остальным, пока не поздно.
— Собственно, уже поздно, — раздался голос за моей спиной, и я обернулся, выхватив из-за пояса крикет.
Напротив нас, ближе к подножию холма стоял Андрей — на сей раз не в черном плаще, а в плотной кожаной куртке из XXI века и джинсах.
За спиной Андрея из черных деревенских домов постепенно выползали мертвяки самых разных форм, многие из которых не отзывались ничем знакомым в моей прокачанной «Энциклопедией» памяти. Не прошло минуты, как они запрудили собой всю деревеньку и начали охватывать полукольцом холм. Мы похватали оружие, приготовившись занять оборону. Отступать было некуда — не к Кирхайму же, кишащему нежитью еще сильнее.
К ногам Андрея жалась та самая девочка, что привела нас сюда, прямо в ловушку, и успела сбежать вниз, пока мы разглядывали город. Андрей щелкнул пальцами, и она тут же осела на землю, словно марионетка, отпущенная кукловодом. Тоже нежить. Видимо, новая модель. Разработчики Урда не стоят на месте.
— Ребята, я, собственно, поговорить, — произнес Андрей, сложив руки на груди.
— Я тебя разорву на куски, — прошипела Ксай. — Не о чем нам говорить.
— Нет, не разорвешь, — спокойно ответил Андрей. — Твои способности блокированы. Способности Ромы — тоже.
— А я тебя и голыми руками разорвать могу, — лицо Ксай стало красным от ненависти. — Зачем вы убили этих людей⁈
— Ты не хуже меня знаешь, что это не люди, — произнес Андрей бесстрастно. — Ты и сама убивала болванок. Не будем устраивать все эти драмы, ребят. Вы запутались, но можно все исправить.
— Именно поэтому месяц назад ты хотел меня убить? — уточнил я.
— Честно скажу, мне это было неприятно, — Андрей пожал плечами. — Но дело есть дело. Ник знает, как вывести нас отсюда. Нет ничего важнее этого.
