— Я плохо представляю этот правильный путь. На самом деле я не знаю, какой была Сабрина. Ты говоришь, что её воспоминания и чувства остались со мной, но от этого только страшнее.
— Не бойтесь. Примите эти осколки, как подсказку. Они не сделают вас другим человеком, свою личность вы не потеряете, зато играть нужную роль будет проще.
Я помолчала, прежде чем задать следующий вопрос:
— Какой Сабрина была в твоих глазах?
— Прекрасным учёным и одержимым коллекционером. В первую очередь её страсть к обладанию уникальными экспонатами подпитывалась желанием вставить новый кусочек в мозаику истории исчезнувших цивилизаций, которую она собирала. Сабрину приняли бы в наш Орден без колебаний. Если хотите знать, я восхищался её работой.
— Тут я с ней вряд ли сравнюсь. Я ведь родом с "отсталой планеты".
— Ознакомьтесь сперва с её наследством. Этих знаний вам хватит надолго, да и кто знает, к чему вы придёте сами?
— У Сабрины было много друзей?
— Нет. Она мало кого к себе подпускала. Чаще всего общалась с госпожой Арлетой.
— Арлета только что предлагала отдать Ниана своему рабу, и происходило это не в первый раз. Я сама вспомнила.
— Да, Ниану в последнее время доставалось больше, чем обычно, хотя и Сабрина любила с ним поиграть. Постоянно порола ради развлечения, использовала на нём весь арсенал игрушек. Только под живых мужчин не подкладывала. Она ведь и купила его, чтобы развлекаться. С его смазливой внешностью сложно рассчитывать на удачу. Сабрина ещё была неплохой хозяйкой.
— И ты предлагаешь пойти по её стопам? Не просто наказывать, а мучить?
Вот сейчас Эрик промолчал, дёрнув плечами. Он так и стоял лицом к стене, только руки опустил.
— Что насчёт любимого мужчина? — задала я следующий вопрос.
— С ним вы тоже знакомы.
Число вариантов было небольшим.
— Тадиус?
— Сабрина была влюблена в него. Их разделяла даже не пропасть, а целое межзвёздное расстояние, но Сабрина позволила себе эту слабость. Тадиус, конечно, оставался рабом. Он не мог стать кем-то другим. Однако Сабрина вряд ли рассталась бы с ним по доброй воле. За полтора года её страсть не утихла, только разгорелась. Возможно, она умерла на пике этого влечения. Потому и вас, и предыдущих девушек так сильно к нему тянет.
— А что он сам? Он любил Сабрину?
— Как хозяйку несомненно, как женщину... спросите у него. Хотя вряд ли он сознается.
Голос Эрика слабел с каждым словом. Он качнулся вперёд и упёрся лбом в стену. Опомнившись, я вскочила на ноги.
— Не могу тебя здесь оставить!
— Ерунда, — фыркнул он и вставил руки в железные браслеты. — Закройте и идите.
Действовала я с большой неохотой. Когда защёлкивала оковы, увидела то, чего не замечала раньше: белые шрамы на тыльной стороне кистей Эрика. На ладонях такие тоже были: что-то пропороло руки насквозь.
— Что это? — я указала на шрамы.
— Напоминание о том, что случилось, когда господин Ксандр забрал меня из Воспитательного Центра, — объяснил Эрик. — Он прибил мои руки к столу почти на сутки. После кости восстановили, раны вылечели, но шрамы Ксандр велел оставить. Сегодня я сказал вам всё, что хотел и должен был. Теперь выбор за вами. Сам я никогда не пойду против господина и умоляю вас не делать этого.
— Он чудовище, если творит подобные вещи. Ксандр говорил, что они с Сабриной мыслили одинаково. Значит, она была такой же.
— Не делайте поспешных выводов, — очень тихо произнёс Эрик, прикрывая глаза. — Сабрина и правда не отличалась мягкостью, но её образ жизни и мыслей соответствовал положению. Сабрина не была копией отца, она просто не разочаровала его, как сын, Джерад.
Язык Эрика начал заплетаться, и я устыдилась, что никак не могу уйти и оставить его в покое.
Фаронис, как оказалось, ожидал прямо за дверью.
— Будут ещё распоряжения насчёт Эрика, госпожа? — поинтересовался он.
— Выпустите его через час и обеспечьте лечение.
— Как прикажете.
В сторону лестницы я поплелась, чувствуя неподъёмную усталость и мечтая об одном — чтобы безумие этого дня наконец-то закончилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 18
Аппетит у меня пропал начисто. Я съела маленький кусочек чего-то, похожего на сыр, выпила стакан сока и, не переодеваясь в домашний наряд, заперлась в кабинете.
Здесь я могла обрести хотя бы видимость покоя.
Вернувшись к своим бумажным записям, напротив пункта "Ксандр" сделала три пометки "Сабрина", "Инга" и "Табета". Возле Сабрины поставила жирную галочку, рядом с Ингой и Табетой — кресты.
Ксандр Вангангер хотел видеть во мне дочь, а не тех, кто занимал её место после несчастного случая. Следовательно, я должна была подражать только Сабрине, ориентироваться на её предпочтения и привычки. Так, сегодняшняя история с Нианом и Зверем не противоречила нужному образу. Настоящая Сабрина "играла" с Нианом только дома. Я была права, когда не поддержала планы Арлеты, пускай у меня и были на то личные мотивы.
Лейлу тоже подарили Табете, а Сабрине, то есть я могла распоряжаться ею по своему усмотрению. Вопрос с Сол оставался открытым. Сегодня я не чувствовала в себе моральных сил разбираться в её обязанностях.
Также я уделила внимание пункту "убийства", прикинув свои дальнейшие действия. Идея идти по стопам Табеты была верной лишь отчасти. Скорее всего, третья по счёту попытка расправиться с Сабриной стала продолжением цепочки из первых двух, а не злым умыслом против Табеты.
Первопричина происходящего таилась в прошлом Сабрины. Семья, друзья, случайные знакомые, работа, развлечения — любая сторона её жизни могла скрывать опасные тайны.
Руководствуясь опытом книжных детективов, следовало задаться вопросом, кому выгодна смерть дочери Смотрителя Сферы? Увы, на этот счёт у меня не было ни единого предположения.
На листе бумаги я сделала ещё несколько пометок, после чего отложила записи до следующего дня.
Затем провела некоторое время, изучая электронные каталоги, путь к которым указал Ксандр. Сабрина вела тщательный учёт предметов в своей коллекции, описывала историю и делала личные заметки касательно каждого экспоната, чем сильно облегчила мне жизнь.
Я также выбрала для чтения толстый том по истории Коалиции сильнейших миров.
Интересно, что при всём технологическом развитии Лазарии универсальная форма печатной книги здесь совпадала с земной. Электронные варианты изданий тоже были, но я решила начать с более уютного, бумажного.
За мелкими делами и обдумыванием дальнейших планов мне незаметно удалось успокоиться. Когда за окном начало темнеть, я готова была и поужинать, и вернуться к общению с людьми.
Уже отдав по комму распоряжение повару, остановила взгляд на сумочке, которую притащила с собой в кабинет, но ни разу в неё не заглянула.
Внутри лежало несколько предметов. Капсулы, которые дала мне Арлета. Чистый носовой платок. Аналог пудреницы. Маленькое прямоугольное устройство, кажется, электронный блокнот (сбоку к нему крепился сенсорный карандаш). Матерчатый мешочек, в котором обнаружились крупные золотые монеты, украшенные витиеватыми узорами. Небольшой кинжал с круглой рукоятью и тонким клинком, вложенным в чехол из плотного светло-серого материала. К чехлу был прикреплён эластичный ремешок. Похоже, что его можно было носить на руке.
На рукояти кинжала я обнаружила пластину, после надавливания на которую по лезвию растеклось голубое свечение. Я нажала на пластину ещё раз, и свечение пропало. Кинжал явно не был безопасной игрушкой. От греха подальше я решила не экспериментировать с ним, а посоветоваться со знающими людьми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Экран электронного блокнота активировался по прикосновению пальца. Интерфейс оказался интуитивно понятным, а вот записи, на которые я наткнулась, были сделаны на незнакомом языке. Память Сабрины подсказок не дала. Возможно, эти знания не были настолько естественны и доступны, как местная письменность и речь, вот и не пришли ко мне сразу.
