— Днём в кабинете. Она была одна.
Ну да, оба раза смерти случались в местах, где отсутствовало видеонаблюдение. В спальнях, в том числе гостевых, а также в кабинете Сабрины камеры не были установлены.
— Странно, что все убийства такие аккуратные, правда? — спросила я. — И тот, кто их совершает, не удивляется неудачам, не пытается действовать более жёстко. Взорвать флаер, например. Чего он добивается? Почему делает паузы между покушениями? И что ему известно о чудесных воскрешениях Сабрины? Если он следит за ней, то знает о приступах с потерей памяти. Может быть, ему это выгодно? Не убивать, а заставлять её забыть? Сабрина что-то знала и погибла. Когда Инга и Табета вспомнили об этом, погибли и они!
Меня понесло. Одна мысль цеплялась за другую. Я задавала вопросы и тут же отвечала на них. Картинка получалась чертовски складной.
— Звучит логично, — признал Эрик.
— Арлета упоминала, что за несколько дней до смерти Табета сильно нервничала. Потом она пытала тебя, чтобы выведать о свойствах браслета. Хотела переключить его в другой режим. Она боялась, что вот-вот умрёт!
Мой детективный талант расцветал на глазах. Последнее откровения я изрекла слишком уж радостным, учитывая предмет обсуждения, тоном.
— Ты случайно не слышал от Сабрины, Табеты или Инги о какой-то опасности? Или о внезапном открытии, которое Сабрина сделала? — спросила у Эрика.
— Нет, госпожа. Ни о чём таком хозяйки со мной не говорили.
— А с Тадиусом?
— Насчёт него утверждать не стану.
Поборов желание немедленно вызвать Тадиуса, я посмотрела в планшет и открыла очередную коробку, где обнаружилось восемь изящных колокольчиков из похожего на хрусталь материала. У них было по два язычка и широкие ушки, куда легко входили пальцы.
— Инструменты для исполнения свадебных мелодий, — прочитала в заметках Сабрины.
— Наденьте и попробуйте сыграть, — предложил Эрик.
Удержаться от искушения было сложно, тем более что Эрик сам принялся надевать колокольчики на мои пальцы.
Каждый колокольчик звучал по-своему, хотя внешне все они были идентичны. Когда же я дёрнула одновременно двумя пальцами, звон слился и породил совершенно новую мелодию, в которой нельзя было различить звучание отдельных колокольчиков. Чем большим числом пальцев я шевелила, тем насыщеннее становилась музыка. Мелодия менялась в зависимости от скорости, с которой я трясла инструментами, их числа и того, какие из колокольчиков были задействованы.
Я развеселилась, как ребёнок. Улыбался и Эрик.
— Ты только послушай! — восторгалась я и никак не могла выпустить из рук удивительную игрушку. Надо сказать, что музыка получалась очень красивой, в определённых сочетаниях берущей за душу.
— А вы представьте, что было, когда на этом инструменте играл десяток человек, — сказал Эрик.
— Наверное, нечто поразительное!
Обратно в коробку я складывала колокольчики не без сожаления.
— Это ваша собственность, вы можете играть на них хоть весь день, — напомнил Эрик.
— И правда. Никак не привыкну. Я оказалась в доме, полном сокровищ, но убийце они были не нужны. Он приходил только ради их хозяйки.
После музыкальной паузы мысли вернулись к разговору, который мы вели. Что-то в моих рассуждениях было не так. Какая-то деталь не давала покоя.
— Кинжал.
— Простите, госпожа? — озадачился Эрик.
— Ксандр сказал, что Табета была преступницей. Став Сабриной, она носила с собой опасное оружие, но кинжал лежал в её сумочке, а не под подушкой. Она была готова столкнуться с опасностью вне дома, однако доверяла этим стенам и защитным системам. Почему? Инга ведь умерла здесь.
— Госпожа... — Эрик замялся.
— Ты что-то знаешь?
— Когда Ингу сменила Табета, господин Ксандр решил, что Инга сама покончила с собой. В последние дни перед смертью её психическое состояние было тяжёлым. Она добыла успокоительное средство, которое не прописывал доктор Манталь, и приняла большую дозу. Флакон от средства нашли в её кабинете. Получалось, что убийство было одно, а вторая смерть — всего лишь несчастный случай. Табета думала именно так. В первое время она, как и вы, задавала вопросы. Потом отвлеклась на другие дела. Я знаю, что ей нравилась жизнь Сабрины и что у неё были личные тайны. Возможно, Тадиус посвящён в какие-то из них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И вы с Ксандром молчали?! — возмутилась я. — По-вашему, мне не полагалось знать подробности?
— Простите, — Эрик повесил голову. — Видимо, господин Ксандр рассказал главное, не остановившись на деталях. После вашего появления он уже не сомневался, что смерти Инги и Табеты были подстроены.
— А что если Табета всё-таки тоже погибла случайно? Арлета вот предлагала мне выпить средство для повышения чувственности. Табета таким не злоупотребляла?
— Это средство безопасно, госпожа. Разве что у рабов, которые всё время принимают розовые и красные капсулы, возникают сложности с естественной эрекцией.
— Может, Табета приняла что-то ещё? Надо будет спросить у Ниана и Тадиуса, они находились рядом с ней.
— Вариант с таблетками, как и с успокоительным Инги, не исключает убийств, — заметил Эрик.
— Ты прав, им могли подсунуть какую-то отраву, — покивала я. — Чёрт! Как же всё сложно! На этом наше продуктивное обсуждение завершилось, как и разбор коллекции.
Меня ожидал обед, Эрика, надеюсь, тоже. Орланамонас продолжал демонстрировать своё искусство, и я вдруг поняла, что совсем не скучаю по знакомой кухне. Наверное, дело было не только в моих прежних предпочтениях, но и в привычках Сабрины.
О том, что Инга и Табета могли быть отравлены, я решила не думать. Судя по тому, что погибали они не сразу после воскрешений, время у меня оставалось, а прожить без еды не представлялось возможным.
После обеда я спросила крутившуюся рядом Лейлу:
— Ты случайно не в курсе, где сейчас Сол?
— Скорее всего, в мастерской, — ответила девушка.
— Отведёшь меня к ней?
Лейла не выказала ни капли удивления тем, что я хочу пойти к Сол сама, а не вызываю её по комму.
Вместе мы дошли до комнаты на первом этаже, располагавшейся в коридоре, куда я пока не заходила. Двери комнаты были открыты. Внутри я увидела большой компьютерный экран, несколько шкафов, какие-то ящики и широкий стол, на котором лапами вверх лежал один из роботов-жуков.
Темнокожая женщина, вооружившись инструментами, копалась в его внутренностях и была убийственно похожа на учёного-биолога, занятого исследованием гигантского насекомого.
Увидев меня, Сол быстро отложила инструменты и опустилась на колени. Мне захотелось провалиться под пол. Правила, по которым жили рабы, меня по-прежнему напрягали, а Сол была ещё и старше по возрасту.
— Можешь подняться, — разрешила я. — Надеюсь, не помешала?
— Что вы, госпожа, — откликнулась Сол и указала на жука: — Тут небольшая поломка в модели из прошлой партии. Устраню в течение получаса.
— Я посмотрю?
— Конечно, госпожа.
Даже в таком виде насекомое выглядело как живое. Я сделала шаг к столу и осторожно заглянула в раскрытое брюшко. Внутри обнаружилось множество непонятных деталей, часть из которых светилась слабым зелёным светом. Я дотронулась до задранной кверху лапки жука и почувствовала на коже холод металла. Иллюзия понемногу рассеивалась. Передо мной был робот, а не страшный монстр.
— Фаронис сказал, что вам некомфортно рядом с ними. Я слежу, чтобы они как можно меньше попадались на глаза, — поведала Сол.
— Отлично! Но как-то к ним надо привыкать... — я продолжала водить пальцами по неподвижной лапке. — Насколько поняла, на вас... на тебе не только они, но и техническое обеспечение дома. Работы много?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Достаточно, — Сол пожала плечами. — Ваш дом великолепно оснащён. Спасибо, что доверили мне эту работу. Многие свободные люди мечтают о такой.
Сол держалась почти так же раскованно, как Эрик, только жёлтые глаза прятала.
— Как ты получила эту профессию? — спросила я.
— Начала ещё на родине. Закончила технический университет по инженерной специальности. После передачи Коалиции прошла дополнительное обучение и получила диплом класса Пять. Это большее, на что может рассчитывать раб.
