– Уходи сейчас, – процедила я тихо. Порыв ветра, еще один, волосы в лицо.
«Я ведь этого не сделаю…»
Нулевой отклик изнутри.
«Я дура…»
Кто-то логичный истерил внутри меня: «Кейна, нет!» Кто-то, кто, несмотря ни на что, очень хотел жить.
– Считаю до трех… Один…
Мне было бы проще, если бы Грера каким-либо образом явила себя, обозначила. Еще лучше, если бы открыла портал в свой мир, свалила бы туда.
– Два…
Перед глазами продолжала стоять картинка с мертвой обезображенной мной, лежащей на кровати. Вот до этого я точно доживать не хочу.
– Последний шанс… – истерика на подходе, уже стучит в запертую дверь, скоро попытается выломать замок. – Я предупреждала… Три.
Нулевая мысль. Центр бытия. Шаг с парапета.
И она проявила себя.
Изогнула мое тело уже в полете, выбросила вперед мои же руки, принялась цепляться ими за балконные перила. Но то ли Грера была еще слаба, то ли сильная гравитация – пальцы срывались, не успевая зацепиться. Удар по запястью, попытка зацепиться, еще одна… Вывихнутое в полете плечо, отбитые кисти, кувырок в воздухе – балкон шестого этажа, – мимо… На четвертом Грере удалось меня затормозить отчаянно дикой попыткой удержаться за холодные прутья, и снова полет вниз…
Упала я позвоночником прямо на камни. Удар булыжником по затылку, руки посинели, потеряли чувствительность, изо рта кровь – мутное черное небо над головой. Наверное, было больно – я не понимала, не чувствовала. Секунда, ставшая бесконечностью.
А после вдруг осветил строительный мусор синеватый свет открывшегося в нескольких метрах правее Портала, откуда шагнул Лиам.
Я никогда раньше не видела его лицо таким напряженным. Скан моих повреждений, а поверх него растерянность, обреченность, злость от бессилия. Значит, повреждений много.
– Зачем… Кейна?
Он сидел рядом на корточках, и у него в этот момент крошился внутренний фундамент.
«Я знаю, ты старался».
– Убей меня, – прохрипела я тихо, с натугой. – Она… внутри.
Я запомнила этот момент, как ни один другой: мгновенно сложившаяся в странный рисунок радужка, осознание моей фразы, одновременное движение руки к кобуре, прижавшийся ко мне ствол. Ствол не обычного пистолета – холодного, мелкого, с круглой дыркой, – но другого, большого. Мигал сбоку голубым светом, показывая полный заряд, индикатор.
– Давай…
В этот момент распадался на части уже не мой мир, мир Лиама. Сжатые губы, пульсирующая напряженная шея, побелевший на спусковом крючке палец. И ненависть к тому, что нужно делать, в глазах…
*****
Я не знаю, выстрелил он или нет.
Временная петля опять завернулась, затянулась арканом, швырнула обратно – снова на минуту назад. В ней я только шагнула из чердачной двери наружу, еще не приблизилась к краю. И теперь, помня о случившемся, зная о нем наперед, застыла, не сделав к парапету ни шага.
Какой смысл?
Можно много раз падать и опять оказываться на двенадцатом этаже. Можно принимать яд, исходить судорогами и слюной, а после опять обнаруживать себя живой, держащей в руках опасный флакон.
Она внутри – теперь я знала это наверняка. И нет, она не будет парализовывать мое тело, позволит мне, если я буду настаивать, испытывать любые виды страданий, а после, как неумелого щенка, откидывать обратно. Непобедим тот враг, который знает будущее и возвращает в прошлое.
Бессмысленно. Ветер, волосы в лицо. Еще не сломаны руки, не вывихнуто плечо, не разбит камнем позвоночник.
Я развернулась и пошла назад. Двенадцатый этаж, одиннадцатый… пятый… третий… первый.
Махнула у дороги попавшемуся такси.
*****
(SHENA? – Небо 2020)
Он вошел в мою темную квартиру через дверь, не через портал, когда я сидела на тумбе у стены. Не знаю, почему не на стуле или на постели – я едва ли теперь отвечала за свои слова и действия. В голове пустота, душа в моральном истощении, ни следа от эмоций.
Я узнала бы его из тысяч других силуэтов. По абрису, по ауре, по контурам знакомого тела – человека, которого я больше и меньше всего хотела сейчас видеть. В его кобуре лежал мало похожий на человеческий пистолет, индикатор заряда которого горел синим. Если Лиам сейчас достанет его, если наведет на меня, я не шелохнусь – не самый плохой исход.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Долгие секунды тишины – знает, не знает? Уже понял, что я… не одна? Или Грера умнее, чем мы про нее думаем? До сих пор тянулся след того, что я почувствовала во время полета с высотки – чужое отчаяние. Глухое, почти неразличимое. Она еще не окрепла, ей было сложно кидать меня в прошлое, но была, видимо, для этого причина. Хвосту нужно было выжить, а мне (эта мысль посетила меня уже дома) разобраться в причинах происходящего. Осознать, что все, возможно, сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Лиам сделал шаг вперед. Второй, третий. Он приближался ко мне медленно, так, будто я снова и прямо сейчас могла опять шагнуть в пропасть.
Он знает обо всем? Догадывается?
– Кейна…
От его голоса пробрала дрожь – давно я не слышала знакомый тембр. Приблизился вплотную, заглянул в глаза, и мне вдруг стало все равно, если через секунду к боку прижмется дуло.
– Что… с тобой… происходит?
Моих щек коснулись теплые пальцы – целебные пальцы единственного врача, способного мне помочь. И единственного, кому я никогда не расскажу про симптомы.
– Я думал… у тебя все налаживается.
Я тоже так думала. Начала в это верить.
«Что-то нужно? Скажи. Деньги, помощь?»
Помощь – да. Но ей станет только пуля, больше никто со мной возиться не будет, чистить тоже.
– Все… в порядке.
То была самая большая ложь, которую я когда-либо из себя выдавливала.
Его радужка светилась в темноте. Или же так казалось. Но от глубокого взгляда вспомнилось вдруг, что я в этом мире не одна.
Он держал мое лицо в своих руках очень долго – внимательно, глубоко смотрел в глаза, что-то пытался определить, понять, почувствовать.
– Ты… расскажешь мне? – спросил, наконец. – О том, что с тобой творится?
Хотела бы. Но никогда.
– Все в порядке, – прошептала я, ощущая отвращение к себе – магнитофону, у которого единственная запись. – Обними меня. Можешь?
Лиам.
По-хорошему, он должен был ее допросить, надавить, если нужно. Но надавливать было не на кого – Кейна ощущалась ему пустой оболочкой. Обнимая ее, он думал о том, что по выходу из «Санатория» она была в лучшей форме, чем теперь. Почему? Что именно так сильно выбило ее из колеи сегодня, прописало ей в графу «эмоциональное выгорание» практически сто процентов?
Ее не заставил сдаться Диас, не заставил он сам, но что-то почти сотворило это с ней – раскрошило внутренний стержень.
– Кейна…
В ответ тишина. Она жалась к нему, как выпотрошенный манекен, как потерявшее форму желе.
И все же он должен был спросить:
– Кому ты сегодня сказала: «Изыди?»
Он мог бы с точностью до секунды напомнить время произнесения ей этого слова; Лиам привычно включил датчики отсева лжи.
Еще один «шов» за вечер – вот что показала запись, оторвавшая его в очередной раз от работы. «Шов» на реальности, мастерская заплатка, за которую он не смог проникнуть. Будто нечто извне вновь подменило пленку, явив глазам Карры мягкую и удобоваримую версию событий. Но не ту, которая произошла на самом деле.
– Своей печали, – тихий шепот, – депрессии.
Он не замечал, что Кейна потонула в тоске, но датчики лжи молчали.
– Тебе было настолько плохо?
– Было.
– Почему?
– Сложно… объяснить.
– А что случилось перед аркой сегодня? Когда ты шла домой.
Пауза. В ее квартире не тикали часы, их попросту не было, и потому ватная плотная тишина. Хороший район, мирные соседи, давно спящие по своим постелям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Приступ… паники.
Она опять не соврала.
– У него, у приступа, – Лиам аккуратно выбирал слова, – была причина?
– Не знаю… точно.
Ее нужно было положить спать. Кейна была измотана, выдохлась – еще чуть-чуть, и она испарится, как лужа.
