«Не делай так больше!»
Внутри темно и тихо – существо притихло. Я же смотрела на чуть помятую бумагу, на неровные и непонятные, выведенные словно пьяным человеком символы. Что это за «КУАД» с иксом на первом месте?
«xQuad7, – как гласила статья в интернете, – синтетический наркотик нового поколения. Не влияет на умственную деятельность при продолжительном или однократном приеме, не нарушает сон, не выявляется химическими тестами, не вызывает привыкания…»
– Наркотик?!
Мое возмущение, если на тот момент были дома, слышали даже соседи.
«Ты хочешь, чтобы я приняла наркотик?!»
Конечно, после СЕ я изменилась, но не настолько же…
Хотя все логично. Человек, введенный в измененное состояние сознания, способен улавливать иные вибрации, погружаться в смежные слои реальности, слышать… Греру. Вероятно. Не переборов первый шок, я наткнулась на второй – цену дозы.
– Двадцать пять тысяч за укол?
У меня даже голос сел.
То, что сидит внутри меня, сообщает, что способ связи между нами есть, но он всецело зависит от того, уколюсь я или нет.
Что ж, СЕшники однозначно решат, что после выхода у меня поехала кукуха…
«Он мне понадобится один раз?»
«Да».
Двадцать пять кусков – это четверть всего, что мне выделили на жизнь до того, как я найду работу. Это очень много денег.
Я ее ненавидела, Греру. Не ярко и не сильно – голубая таблетка скрутила накал чувств процентов на девяносто, – но я существо внутри себя однозначно недолюбливала. Оно мешало мне жить, не позволяло мне ощутить себя нормальной, заставляло участвовать в чужой гонке и игре, оно толкало меня на действия, которых я не желала.
Но… выбор?
Погасив экран сотового с описанием «Скуада», дозу которого неизвестно где придется доставать, я погрузилась в тишину – умственную и физическую.
«Мне проще застрелиться», – подумала спустя какое-то время глухо.
И ощутила ее, как тогда, на крыше – Греру. Тот факт, что ей нечто очень сложное придется начинать сначала, искать жертву, путь наверх, пытаться убедить ее выслушать. Всего лишь след ощущения – тоскливая безнадега. И тут же всплыл в памяти сон: умирающий мир, задыхающийся, лишенный чего-то важного. Медленная смерть, неотвратимая и страшная.
Черт… Я тряхнула головой.
Я из-за тебя вне закона по всем статьям, – прорычала мысленно, – ты это понимаешь? Меня били из-за тебя, пытали, надо мной издевались… Мое тело разнесут на куски, если узнают, что ты выжила. Понимаешь?!
Медленно и аккуратно поджался указательный палец на правой руке.
«Понимаю».
Мол, «извини». Или «мне жаль». Хотелось верить, что подобные фразы в исполнении мутанта могли бы прозвучать. Пусть только в моих иллюзиях.
Глава 18
– Это оно?
– Да.
Торгаша я нашла через интернет. Никогда бы не подумала, что у дилеров имеются сайты, но у этого был. И бородач с неуловимым взглядом, решивший провести сделку прямо в баре при свете дня, мог принести что угодно. На мятый клетчатый платок, придвинутый ко мне по стойке, я смотрела с замешательством.
– Сквад?
– Ты еще ори громче…
Отдать двадцать пять кусков вот так запросто? Мой сосед не вызывал ни доверия, ни приязни – куцая бородка, надвинутый на самые глаза капюшон худи, танцующая от нервов коленка.
– Я разверну…
– Стремаешься?
Мне нужно было посмотреть на то, что лежало внутри. Я… мы с Грерой не могли прогадать.
«Ты узнаешь? Почувствуешь оригинал?»
Палец на правой руке привычно согнулся. «Да, показывай».
Внутри лежала ампула – граненое стекло. Жидкость желтая, янтарная.
Пока Грера сканировала химическую формулу, я думала о том, что с уколом у меня возникнут проблемы. Нужно купить шприц, перелить содержимое, воткнуть куда-то иглу. Куда? Я никогда не кололась. И мысль о том, что придется потрошить на своей руке вену, вызывала у меня омерзение.
– Деньги давай, – неприязненно прошипели сбоку. – Или ты глазами решила ширнуться?
В этот момент согнулся кольцом палец на моей левой руке: «Подделка».
– Иди ты, – отозвалась я тихо и жестко, – левак свой гони кому-нибудь другому…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Этого, второго, я нашла через Информаторов. Минус полторы тысячи со счета. Дала запрос, чтобы наверняка, чтобы товар чистый, чтобы высшего качества – получила смску о списании средств с карты, получила телефон и адрес.
– Вы ведь не просто так сюда пришли, гарантировано хотели стоящий товар…
Волосы жидкие, кудрявые, мужику лет сорок пять. Очки с толстыми стеклами, голос мягкий, спокойный – продавец напоминал мне профессора. Даже одет был в халат.
Квартиру его, расположившуюся на третьем этаже пятиэтажного семейного здания, я нашла быстро – тихий двор, и не подумаешь, что здесь промышляет дилер.
– Тоже в ампуле?
– Сквад? Ну что вы, как можно… Это же не состав, это бриллиант в своем роде – ни одно другое вещество не способно вызывать галлюцинации, не лишая ваш мозг прежнего нейронного строения. А эта формула действует чисто.
То есть нариком я не стану. Это радует.
Мне протянули бордовую коробочку, дорогую на вид. В таких начальникам в офисах подчиненные часто преподносили в подарок перьевые ручки – Оттис, Мальтобан.
– Ого, сразу шприц…
На меня смотрели поверх очков – мол, вы впервые, что ли? Ну, я не была уверена, как много людей способно баловаться Сквадом, каждый укол которого стоит бешеных денег, на постоянной основе.
– Игла короткая, – пояснил профессор, верно истолковав мое изумление, – вам не нужно искать вену. Втыкаете в любое место, в мягкую ткань – руку, зад, бедро…
Что-то тревожное шевельнулось внутри, я вдруг ощутила, что Грера натужно ведет какой-то параллельный процесс, пытается скрыть происходящее от «камер» Комиссии, где бы последние ни были расположены.
Конечно, они же видят каждый мой шаг…
«У нас мало времени?» – спросила я мысленно.
«Да».
Кто знает, какая реакция последует у СЕшников на мою попытку вмазать себе дурь в вену, но Грера нервничала.
– Все, спасибо… – Деньги я передала профессору поспешно, не стала стягивать с пачки даже резинку. – Будете считать?
На меня посмотрели укоризненно.
– Не буду, верю. – «Если обманете, просто в следующий раз не продам».
Я отчаянно надеялась, что следующий раз мне не понадобится.
Такси отыскалось у подъезда. Не успел наружу выйти предыдущий пассажир, как я влезла в салон.
– На Мейер-парк, двадцать, – выдавила нервно. – Быстро. Двойной тариф.
*****
(Andrew Weiss – Singularity)
Дурь я вводила себе в бедро.
Предложи мне Грера вступить в контакт с помощью наркотика, который бы меня изменил, и я не стала бы его колоть. Есть рамки, которые не стираются, есть грани, которые переступать нельзя. Но сейчас, в спальне с задернутыми шторами, я повалилась на кровать с чувством, что желаю понять происходящее. Разобраться в нем раз и навсегда, обрести, наконец, ясность.
И да, я боялась.
А есть тот, кто не боится, втыкая себе в ногу иглу?
Через минуту после укола мне показалось, что я уснула. Просто от усталости, от бесконечного перенапряжения.
Проснулась я, однако, не в спальне… Я проснулась… в гнезде.
В том самом, которые часто видела в своих снах, – в пульсирующей биооболочке, состоящей из живой слизи. Я более не человек, я непонятное существо, детеныш, и у меня нет пола. Ни мужского, ни женского – я Грера. Маленькая и хилая, я никогда не вылуплюсь наружу, не прорву слизь, потому что атмосфера не та, потому что не доставляют нужное количество питательных веществ натянутые повсюду перепонки, потому что изменилось у тканей химическое строение. Изменилось после того, как вторглось в мое… наше… пространство нечто извне – отсос, оттягивающий на себя элементы. Отсюда хворь, разруха; яйца чахнут, младенцы засыпают в гнездах без права на взросление – мир гибнет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Меня тошнило.
Я чувствовала себя Кейной, человеком, и я же лежала на сухой подстилке, покрывающей нечто влажное. Бился в ушах двойной пульс, текло по венам ощущение безнадеги умирающего вида. Хотелось дышать, но в оболочке отсутствовал воздух. Я вроде бы понимала, что он мне не нужен, но вдруг запаниковала, принялась рвать пузырь, сунула пальцы в слизь, начала ее отчаянно драть. Капли сверху, капли на лицо, в нос – я боялась, что захлебнусь…
