Лекция продолжается своим чередом, а он в это время обдумывает, как бы с ней познакомиться. Это последний из трех дней семинара. Как же он ее раньше-то не заметил! Одновременно его охватывает чувство вины: всего шесть месяцев, как он вместе с Кэри, и вот вам, пожалуйста, уже придумывает, как бы познакомиться с другой женщиной. Мысленно раздевает ее. Он пытается уговорить себя, что это просто здоровая реакция на скучную лекцию. Но вот лекция наконец заканчивается, и он опрометью несется вон из зала — не нужны ему такие искушения.
В следующий раз он увидел ее через три месяца, на пляже в Мэриленде, в один из тех летних дней, когда все вокруг представляется настолько прекрасным, что кажется: если умирать, то вот именно сейчас, в одно из таких мгновений. Однако следующее мгновение оказывается еще более прекрасным. Горячий песок пляжа жег ему ступни, поэтому он медленно брел по кромке воды. Сначала — наверное, из-за огромных темных очков — он ее не узнал, хотя и залюбовался распростертой на песке фигуркой в ярком плотно облегающем купальнике. Он изо всех сил пытается не глазеть на эту фигуру, как вдруг слышит звонкий чистый голос.
— Помните? — обращается она к нему.
Ну конечно же, конечно, он все помнит. Горячий песок жжет ему ступни, но он этого не замечает.
— Третий ряд, — запыхавшись, произносит он.
— Точно, — говорит она, — это была я. А вот вы тогда помчались, как на пожар. Что случилось?
— Опаздывал, — промямлил он.
Они знакомятся. Линн Грин, представляется она, сейчас работает в ФАУ, взрывные устройства. Сначала он готов принять это за шутку. Начинает отчаянно флиртовать. Кэри и Дункан всего в нескольких сотнях метров отсюда, в коттедже на берегу, забыты начисто. Он прекрасно понимает, что не нужны ему эти осложнения, но ничего не может с собой поделать. И дело не в том, что она красива. Это все ее глаза, испытующие и смеющиеся одновременно.
Они болтают без умолку. На ее руках налип песок, волосы убраны назад белым гребешком; вон он виднеется из пляжной сумки вместе с флаконом лосьона и книжкой. Книжка заложена посредине, замечает он. Что она читает? Еще битых полчаса они разговаривают об авторах, о литературе. Она не жалует бестселлеры, он же их глотает. Потом они переходят на фильмы, обсуждают кинозвезд. «Анни Холл», Вуди Аллен… Дэггет произносит фразу из недавнего фильма, она смеется, откинув голову, приоткрыв ярко-розовые губы.
Наконец Дэггет прощается, собираясь уходить.
— Опять убегаете? — спрашивает она.
Он поворачивается на сто восемьдесят градусов, замечает ее улыбку, замечает складку на купальнике. Больше всего ему сейчас хочется сорвать с нее этот купальник. И она это знает.
Через несколько дней Дэггет оказывается перед дверью ее коттеджа. Сам не понимает, как это получилось. Она появляется в дверях. На ней просторное платье из хлопка, волосы все так же убраны назад. А под этим просторным платьем, похоже, ничего нет.
— Заходите, заходите же, — зовет она.
Открывает холодильник — охлажденный чай, пиво, кока-кола, яблоко, апельсин? А он не сводит глаз с длинной коричнево-загорелой стройной ноги, которую она отставила назад, чтобы заглянуть в холодильник. Закрывает холодильник, нога убирается. Она протягивает ему банку охлажденного чая, себе вынула банку пива. Они садятся друг против друга за стол в маленькой кухне. Здесь пахнет соленой морской водой, лосьоном для загара и фиалковым мылом. Дверь в ванную открыта, Там на шторе висит ее бюстгальтер. У него такое чувство, будто он провел здесь уже много недель. Они болтают так легко и непринужденно, и он, выпивая банку пива, говорит ей о том, что разведен, рассказывает о Дункане, правда, о его параличе не упоминает. И наконец ставит ее в известность о том, что существует Кэри, об их отношениях, о том, что они втроем снимают коттедж совсем недалеко на берегу. Он слышит свой голос, но не узнает себя. Линн Грин слушает внимательно, без тени раздражения. Глаза все так же улыбаются. Кажется, несмотря ни на что, она продолжает флиртовать с ним. Внезапно до него доходит: да ведь это же просто ее натура. У нее горячая кровь, и ей самой это нравится. Однако она его ничуть не торопит.
— Всем нам время от времени не мешает отвлечься, — произносит она, предоставляя ему самому решать, что она имеет в виду.
Он и не заметил, как прошли два часа.
— Ну вот, мне опять пора бежать, — извиняющимся тоном произносит он. Он как бы пытается ей что-то объяснить. Вот только что именно?..
— Мне все очень понравилось, — говорит она, как если бы они тут занимались любовью.
А ведь они и впрямь занимались любовью, вдруг приходит ему в голову. Два часа в воображении занимались любовью.
Они прощаются, стоя на крыльце в лучах полуденного солнца. И тут… Линн первая замечает ее: Кэри стоит на берегу напротив коттеджа и смотрит прямо на них. И конечно, предполагает, что все уже произошло. Пылает ревностью. Вот она резко поворачивается и идет в воду. Сделав несколько неловких шагов, поворачивает обратно и теперь уже почти бежит по пляжу в сторону от коттеджа.
Дэггет не может решить, что же ему-то делать? Извиняться? Но перед кем из них? И за что извиняться, он тоже не знает. Просто чувствует вину, вот и все. Он медленно идет по пляжу. А ведь Линн — это не случайное знакомство, вдруг осознает он. И возможно, Кэри не так уж далека от истины в своих предположениях.
И вот Линн снова улыбается ему, стоя здесь, в этом аду, среди клубов дыма и суетящихся пожарных. Она улыбается только ему, и глаза ее все так же сияют.
— Кэм Дэггет! — радостно восклицает она. Так радуются только старым добрым друзьям, которые уже считались потерянными навсегда.
Хафф в полном недоумении смотрит то на одного, то на другого. Быстрыми шагами Линн идет к Дэггету, он чувствует, как пылает у него лицо, как все переворачивается внутри. И не может решить, как себя вести. Задушить ее в объятиях, проглотить ее? Не в присутствии же Фила Хаффа…
Все решил неожиданный мощный взрыв в нескольких десятках метров от них. Все разом повалились на землю. Линн и Дэггет оказались рядом. Он потрясен, не взрывом, нет, а тем, как она прекрасна. Даже в страхе.
— С тобой всегда так, Мичиган: обязательно какой-нибудь фейерверк, — произносит она, улыбаясь уголком рта. — Ну, как ты?
Однако ответить он не успел. Взрывом оторвало кусок крыла самолета и отбросило к конюшням. Они загорелись в мгновение ока. Пронзительное ржание испуганных лошадей перекрыло все остальные звуки. Пожарные помчались как сумасшедшие, ища, где бы скрыться. Линн и Дэггет в этот момент были уже на ногах. Линн остановила одного из пожарных, пробегавшего мимо.
— А как же лошади?! — спросила она, не веря своим глазам.
— Какие там на… лошади! — заорал тот, поворачиваясь к Дэггету и, по-видимому, надеясь на его поддержку. — Плевать мне на эту падаль!
— Ах ты сволочь! — проговорила Линн и помчалась к конюшням.
Еще не сообразив толком, в чем дело, Дэггет уже мчался за ней.
— Линн! — закричал он, но она не обращала внимания.
Конюшня была вся окутана густым черным дымом. Лошади ржали и рвались на свободу.
Линн обернулась к Дэггету — она не сомневалась в том, что он здесь, рядом! — и прокричала, пытаясь перекрыть невероятный шум:
— Ты заходи с другой стороны! — а сама распахнула дверь в ближайшее стойло. Оттуда выскочила лошадь и едва не сшибла ее с ног.
— Линн! Линн! — в ужасе запротестовал Дэггет.
Оранжевым пламенем полыхала крыша. Отвалился огромный кусок стены, и теперь лошади выпрыгивали в эту дыру.
Линн оттолкнула Дэггета.
— Заходи с другой стороны! — снова прокричала она.
Она уже мчалась дальше, к другим стойлам, распахивая двери. Обезумевшие от ужаса лошади выскакивали огромными скачками.
Он взглянул вверх. Громадный кусок крыши готов был обвалиться на их головы. Он снова закричал, пытаясь привлечь ее внимание, и указал ей на крышу. Она затрясла головой… и выпустила еще двух лошадей. И тогда он понял: единственный способ заставить ее убраться отсюда — это освободить всех лошадей Всех до единой.
Полилась вода. Это пожарные наконец повернули свои насосы. Откуда-то из клубов дыма появились люди в оранжевых прорезиненных комбинезонах и защитных масках; на руках у них были толстые прорезиненные перчатки.
— Убирайтесь отсюда на…! — прокричал один из них сквозь маску.
В этот момент кусок крыши обвалился, слава Богу, на другой стороне, над пустыми стойлами. Не обращая внимания на крики пожарных, Линн и Дэггет продолжали свое дело. Почти одновременно они открыли еще два стойла, спасающиеся лошади сшибли с ног одного из пожарных. В тяжелом обмундировании да еще с кислородным баллоном, подсоединенным к маске, ему не так легко было подняться. Линн предложила ему руку, но он яростно отмахнулся.
