Блэйн поворачивается к Полу с дружеской улыбкой.
— Как твои дела?
— Я в порядке, спасибо. Как идут дела в этом сезоне?
Блэйн кивает, улыбка исчезает.
— Очень хорошо. Если всё пройдёт гладко, думаю, мы значительно превзойдём ожидания.
— Это здорово, — говорю я с энтузиазмом. Я действительно рада это слышать. В конце концов, это тоже моё будущее.
— Пол, ты извинишь нас, мы отойдем на минутку? — Блэйн берёт меня за руку, прежде чем Пол отвечает, и ведёт к двери в небольшой внутренний дворик, украшенный греющими свечами и каллами.
На сколько серьезны сейчас у меня проблемы? Я выпрямляюсь, непокорность наполняет мой позвоночник, делая его несгибаемым. Если он попытается снова сказать мне, с кем я могу встречаться, а с кем — нет, то услышит от меня немало размышлений по этому поводу. На данный момент мы с Полом вряд ли можем стать парой. Если мы можем быть друзьями — такая редкая возможность в нашей области — тогда чьё это дело?
Блэйн проводит рукой по волосам.
— Я хочу поблагодарить тебя за твоё самообладание и подобающее поведение сегодня вечером. Ты была блестящей, невероятной и очаровательной. Я не мог делать большего.
Пощёчина была бы для меня сейчас меньшей неожиданностью.
— Правда?
— Многие спонсоры спрашивали конкретно о тебе. Похоже, мы получим ещё одно вложение.
— А они знают…
Он качает головой.
— Но я не вижу причин, почему это должно измениться, когда они узнают. Я был прав насчёт тебя, Рейчел. У тебя есть все, что нужно, чтобы стать важной частью этой симфонии. Это действительно много значит для меня. Ты ведь знаешь, что это так, верно? — Он ласкает моё плечо, убрав руку прежде, чем я, смутившись, могу сравнить его прикосновение с прикосновением Дилана.
С Блэйном трудно работать, но он справедливый и хорошо к нам относится. Чем лучше мы выступим, тем лучше будут наши отношения. По крайне мере, такое я слышала. Я всё ещё новичок в этой должности.
— Спасибо, что сказал мне. — Я подношу бокал к губам, прежде чем вспомнить его предостережение, и снова опускаю.
Он наклоняется вперёд.
— Не стесняйся. В конце концов, мы празднуем.
Расслабившись, делаю небольшой глоток.
— Сегодня вечером много чего происходит. Я рада, что симфония получит больше финансирования.
— Представляю, насколько ошеломляюще это для тебя. Я когда-нибудь рассказывал тебе о своём первом таком мероприятии?
Ещё один глоток.
— Нет.
Его глаза мерцают, и он наклоняется ближе, понижая голос.
— Меня чуть не вырвало на ботинки мэра.
Я давлюсь шампанским, краснея, когда смеюсь. За сегодняшний вечер я впервые наслаждаюсь, несмотря на отвратительные каблуки.
— Да ладно, не верю.
— Я умирал внутри. Так много нужно доказать огромному количеству людей. Я слишком много пил и мало ел. Голова кружилась всю ночь. Но я прошёл через это. — Выражение его лица становится серьёзным. — Ты тоже пройдёшь. Ты создана для этого.
Мои плечи расслабляются.
— Будем надеяться. — Впервые с ним я чувствую себя по-настоящему спокойной. Может, дело в шампанском, или, возможно, я зарекомендовала себя достаточно хорошо, чтобы он доверял мне. Это помогает избавиться от чувства, что я не в своей тарелке.
— Думаю, мне следует вернуться к спонсорам.
Я проникаюсь к нему нежностью и сочувствием от проблеска усталости, который вспыхивает в его глазах, прежде чем он улыбается.
— Да. Поговорим позже.
Он кивает.
— Определённо.
Блэйн уходит в одном направлении, а я в другом. Я рада, что мы поговорили. Он задумчив, но это страсть; в его резкости нет ничего страшного. Он стремится создать себе имя, создавая его всем нам и делая лучше для нас же. Он по-своему гениален. Не так, как Дилан. Блэйну приходится использовать наш творческий дух и удерживать нас всех вместе. Дилан же должен беспокоиться только о своей собственной музе. У них разные силы, харизма.
Блэйн направляет бурю.
А Дилан и есть буря.
На вкус он был как мята, когда целовал меня на прощание. Я проскользнула обратно в отель, чтобы проводить его, не в силах сопротивляться, когда он попросил об этом. Хоть это и невозможно, мне бы хотелось, чтобы он попросил большего.
Я должна была отдать ему его футболку, ту, которую он позволил мне взять. Конечно, я случайно-нарочно забыла её дома. В спальне. Там, где я использовала её вместо ночной рубашки каждую ночь, когда мы были не вместе.
Эта вещь на память мне о нём. Нечто личное, что он любил и носил на своей коже. Это, может, и странно, но меня утешает. Заставляет чувствовать, что он не так далеко.
На этот раз, когда он попросил мои контакты, я дала ему их. Его тело так идеально подходило к моему, и он обещал позвонить, написать.
Я не могла этого допустить, но мне так этого хотелось.
Но с тех пор я не слышала от него ни слова. Возможно, он добавил меня в список женщин, которым будет звонить лишь, когда снова окажется в городе на гастролях. Может быть, я что-то значила для него. Может, будет лучше заниматься жёстким, быстрым и горячим сексом с кем-то вроде Дилана. Может быть, это был единственный способ, которым мы могли бы быть вместе.
Тьфу, перестань думать о нём!
— Прошу минуточку вашего внимания, пожалуйста. — Голос Блэйна звучит из динамиков.
Мы все поворачиваемся к маленькой сцене, на которой он стоит. Я подхожу немного ближе вместе с несколькими другими гостями.
Блэйн окидывает толпу взглядом, который заставляет почувствовать, словно он смотрит на всех и сразу.
— Последние несколько лет были тяжёлыми для искусства. Финансирование сократилось, гранты уменьшились, а посещаемость упала. Но не для нас. Наша симфония продолжает расти и процветать, и в немалой степени благодаря всем вам. Давайте поаплодируем себе.
Мы послушно хлопаем.
Небольшая суета у двери привлекает моё внимание.
Дилан Сент-Джон только что вошёл в помещение в чёрном костюме, идеально сидящем на нем.
У меня галлюцинации? Я бы потерла глаза, если бы могла оторвать от него взгляд. Мои конечности кажутся тяжёлыми, а из-за звона в ушах я не слышу слов Блэйна.
Не обращая на меня внимания, Дилан проходит через толпу как невероятно хорошо одетый хищник в поисках чего-то. Точнее, кого-то.
В поисках меня.
Он не звонил, но пришёл сюда сегодня вечером, чтобы быть со мной, зная, как сильно я ненавижу подобные сборища.
На меня нашло осознание, и мои колени ослабли.
Боже, помоги мне, я влюблена в него.
Он берёт бокал у официанта и продолжает обходить периметр, рыская взглядом в толпе.
Я люблю Дилана Сент-Джона, но не безнадёжным, безумным способом. Я искренне люблю этого мужчину. Наша жизнь была бы дикой, невероятной и такой чертовски полной, что было бы неважно, если бы всё это разрушилось, потому что большинство людей никогда не испытывают столько радости и страсти. Можно отдать всё только ради этого.
Слова Блэйна снова доносятся до моего сознания.
О, нет. Не это. Не сейчас. Я впиваюсь ногтями в ладони. Пожалуйста, не надо. Блэйн резко делает паузу, убедившись, что привлёк внимание всех, прежде чем снова заговорить.
— Этот сезон особенно важен для меня, потому что я начинаю следующий этап своей жизни.
Я бы отдала всё, чтобы убежать, вырвать микрофон из рук Блэйна и выбросить его, схватить Дилана под локоть и увести его из этого зала прямо сейчас, но даже тогда будет слишком поздно.
Уже очень поздно. Всегда слишком поздно.
Блэйн объявляет о своём будущем, пока то, что я хочу с Диланом, испаряется.
Словно почувствовав мои эмоции через пространство, Дилан поворачивается и останавливается, пристально глядя на меня. Я люблю тебя, Дилан. Он направляется ко мне с широкой улыбкой. Я не в силах пошевелиться. Как я вообще могу что-либо чувствовать сейчас?
Он пришел сюда ради меня, чтобы быть со мной. Он надел ради меня этот дурацкий смокинг, превратившись в нём в чёртову горячую фантазию. Глаза горят от сдерживаемых слёз, но я не могу их сморгнуть. Не могу оторвать взгляд от Дилана.
