Вспоминай. Как ты могла забыть такую важную вещь? Какое легкомыслие!
Я замерла в толпе, словно меня огрели тяжелым предметом по лбу. Какой-то торопливый пассажир от неожиданности врезался в меня, недовольно крякнул и побежал дальше по своим делам.
Анубиса нельзя кормить кровью.
В присутствии Анубиса нельзя принимать пищу.
Я легко и непринужденно нарушила оба правила! Я испачкала статуэтку кровью, которая выступила из порезов на пальцах. Но разве это значит − «кормить Анубиса кровью»? Я же не специально. Значит − не значит, а мою кровь он, похоже, слопал. Когда я вернулась из кухни с тряпочкой удалить пятно, крови на статуэтке уже не было.
А как обстоят дела с правилом не принимать пищу в присутствии Анубиса? Асик уничтожил целый поднос еды в его присутствии. От этого кто угодно озвереет. А что сделал Анубис? Почему я не спросила у Александра, что бывает, когда нарушаются правила обращения со статуэткой? Анубис срывается с цепи? Наступает конец света? Следует суровое наказание? Мы теперь прокляты? Я не спросила, хотя должна была.
Голова раскалывалась от панических мыслей. Я не замечала, куда иду. Вернее, топала, как ослик, по маршруту, которым привыкла ходить каждый рабочий день, пока не пересела на авто. Однако сегодня я то и дело натыкалась на людей и два раза, поскользнувшись, едва не угодила в лужу.
Запретов, связанных с другими сувенирами, кажется, не было. Точно не было. Наоборот, Александр одобрил их приобретение. Я не понимала, как связаны эти три сувенира со статуэткой Анубиса, но чувствовала, что связь определенно существует. Когда ночью я упорно тянулась к зеленому свету в гостиной, именно браслет, зацепившись за раму, удержал меня от последнего шага.
Так и с ума сойти недолго. Особенно если вспомнить собаку, которую видела вездесущая Влада Андреевна у моей двери.
Теперь я сама жаждала встретиться со лже-советником посольства Вазиром Гаязом, чтобы расспросить его о привезенных из Египта сувенирах. Пусть этот советник опасен и что-то задумал, пусть. Но другого источника информации у меня в тот момент не было.
Директор по развитию Богдан Акопович сидел за моим столом мрачнее тучи. Я не ответила ни на один утренний звонок из «Шубки и шапка». В довершение основательно опоздала, что в компании каралось истерикой и финансовой экзекуцией.
Боня заранее надувался и пыхтел, рассматривая в моем компьютере видео из новостной ленты. Именно в моем компьютере. Полагаю, задался целью не пропустить появление бизнес-тренера в офисе, чтобы на месте растерзать меня.
Кстати, это были новости из Египта. На экранетолпы людей что-то вразнобой кричали и размахивали импровизированными плакатами. В кадре мелькнул танк и клубы дыма за ним. Корреспондент CNN − автор репортажа − взволнованно говорил о многотысячной демонстрации в Каире. «Еще вчера ничто не предвещало.., − нагонял страху корреспондент. − А сегодня обстановка накаляется даже в курортных городах, которые традиционно оставались вне... Туристы из Европы спешно покидают пляжи и отели …»
− Ну и хорошо, − важно изрек Боня. − Туры в Египет подешевеют.
Начальник не сразу заметил меня. Зато остальные сотрудники не пропустили мое появление. В предчувствии скандала они вобрали головы в плечи и уткнулись каждый в свой компьютер.
Наконец, Богдан Акопович обратил на меня внимание. Его глаза моментально налились кровью. Ой, плохо дело.
В сущности, сотрудники испытывали нечто вроде жалости к этому неуравновешенному типу. Его жизнь протекала в вечном страхе. Он боялся, что его разоблачат. В глубине души он сам догадывался о своей профнепригодности, пытался маскироваться, изображал «сильную управленческую руку». В итоге офис получил крикуна и забияку, который только мешал работать. Мудрые сотрудники с крепкими нервами вообще не обращали внимания на истерики Бони. Собака лает, подлодка плывет. Сотрудники с более тонкой психической организацией либо быстро увольнялись, либо начинали рабочий день с валерьянки.
Сейчас я хотела срочно пробиться к своему компьютеру, место перед которым оккупировал начальник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
− Что себе позволяете?! − вскипел он. − Сама не звонит! На звонки не отвечает! Сумасшедшая, да? Буду штрафовать!
− Я согласна, − смиренно сказала я, поглядывая на экран, где толпа протестующих египтян штурмовала танк. − Можно мне пройти к рабочему месту?
− Почему не проводите тренинг?! − продолжал Боня. − Сейчас же проведите тренинг! Марш в зал!
Он так и не дал мне спокойно собрать информацию в Интернете. Боня фактически выжил меня в торговый зал.
По залу бесцельно фланировали немногочисленные клиенты, продавцов было гораздо больше. По лицам клиентов было заметно, что ни один из них не дойдет до кассы.
Спрятаться со смартфоном за рядами шуб, чтобы без свидетелей покопаться в Интернете, мне не удалось. Боня часто пробегал мимо и строго смотрел в мою сторону.
Начальник ждал тренинг. Я обозлилась − и начальник свой тренинг получил.
− Девчонки, − сказала я продавцам. − Спасайте.
− Так мы тут, − заговорчески кивнула мистическая паникерша Соня, а остальные ее поддержали. Они обожали поприкалываться над Боней. − В чем проблема?
Я объяснила, что совершенно не хочу работать. Не в форме, не в настроении. Да и в Интернете надо срочно пошарить. А у Бони сегодня полнолуние, сбой программы, то есть все поводы для припадка. Поэтому надо изобразить тренинг. Я предложила девчонкам периодически вставать в кружок, браться за руки и хором говорить десять раз «Продажа, приди! Ом». А потом натирать ладошки норковой шапкой. Я давно заметила: чем причудливей групповые действия, тем больше к ним почтения.
− А если он спросит, чем мы занимаемся? − заулыбалась Марина.
− Скажите, что я научила, что это новейший эзотерический японский тренинг с элементами НЛП для приманивания продаж. Если будете не просто за руки браться, а, к примеру, размахивать ими, приседать или делать наклоны, заодно позанимаетесь фитнесом.
Девчонки прыснули.
− И то, хоть разомнемся, − согласилась мистическая Соня. − Сидеть на стульях нам все равно запрещают, а стоять в пустом зале надоело, ноги и попа болят. А если Боня спросит, что делаете в это время вы?
− Скажите ему, на калькуляторе вычисляю энергетические потоки в зале, чтобы покупателей не абы где охмурять, а в самом центре потоков, там они закручиваются и сильно влияют на мотивацию клиентов.
− Ни фига себе… А они закручиваются?
− Да щас…
− Можно мы вместо «ом» будем говорить «Том», «Том Форд»? − загорелась мистическая Соня. − Так прикольней.
− Валяйте. Мне уже страшно. Девчонки, только не ржать.
Пока продавцы с криками «Продажа, приди!» развлекались, придумывая новые позы, мне удалось расширить свои знания о подоплеке египетской символики.
Полученные знания заставили серьезно задуматься. Одно плохо − информация из Интернета грешила противоречиями. Я лишний раз убедилась: сколько экспертов − столько и мнений. Причем одно мнение шло поперек другого. Выудить, какое мнение в этом потоке интригующей информации все-таки ближе к истине, было практически невозможно. Каждый отстаивал свою интерпретацию древнеегипетской символики. Осталось впечатление, что со всей без исключения сувенирной продукцией Египта следует обращаться с великой осторожностью, а лучше вообще к ней не прикасаться.
Часть 10
Ближе к обеду я обратилась к Марине. Она часто в обед бегала в «Шоколадницу».
В закутке для отдыха персонала, между микроволновкой и шкафом для верхней одежды Марина увлеченно красила ногти убийственным пурпурным лаком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
− Марина, − сказала я. − Не могли бы вы сегодня без четверти час пообедать в «Шоколаднице»?
− С вами? − прищурилась Марина, вычисляя, что я от нее хочу. − С вами хоть на Северный полюс обедать. Хотите со мной поговорить? О чем? Меня увольняют?
На самом деле, «заслуженный работник советской торговли» отлично знала, что от таких тертых и опытных калачей, как она, грех избавляться.
