После этого нам претензий по поводу пропавших гусей уже не предъявляли.
Максим Леонов
Потерянный автомат
В середине 90-х годов, когда на Северном Кавказе начались крупномасштабные боевые действия, к этим самым военным действиям стали привлекать все доступные и подготовленные воинские части. Морская пехота Северного флота оказалась в их числе. Хотя, казалось бы, где флот и Север, а где Чечня… но «Белые медведи» (почти официальное название частей морской пехоты из СФ) всегда отличались отменной выучкой.
Однако возросшие требования к подготовке личного состава требовали от руководства части нововведений. В частности, для отработки у призывников и необстрелянных старослужащих навыков боя в горной местности.
На территории части, располагавшейся вдали от населенных пунктов и лежащей среди бескрайних сопок (очень напоминающих горы Чечни), был оборудован весьма себе неплохой полигон, где можно было отрабатывать практически любые воинские задачи в гористой местности. Как оборону блокпостов, так и поиск боевиков в зарослях. Ну и ведение боя в гористой местности, что тоже (как уже упоминалось) имеет свои особенности.
В общем, полигон получился на загляденье. Но имелся один нюанс: финансирование данного полигона осуществлялось «всем миром». То бишь всеми заинтересованными ведомствами. Минобороны, ФСБ, МВД и даже СВР. Пользоваться данным полигоном могли представители всех «инвесторов», поэтому на базу морской пехоты довольно часто наведывались представители «соседних» ведомств.
* * *
Данная история случилась как раз в такой визит.
На полигон заявился на учения мурманский ОМОН. Нет, они особо не наглели, расположились неподалеку от стационарных зданий морпехов. Благо палатки и все необходимое привезли с собой. Ну и, в конце концов, если учения, приближенные к боевым, то неча прохлаждаться в казармах, предназначенных для иных целей.
Но с базой морпехов существовала связь. Сотовых телефонов тогда еще и в помине не было, и получить информацию с Большой земли можно было только с телефонов воинской части. Так что гости частенько захаживали к «хозяевам», чтобы домой позвонить. Ну и телефончик родственникам оставляли, дабы, если что, можно было оперативно сообщить.
С одной стороны – нарушение устава, а с другой… одно дело делаем.
И вот сотруднику недавно прибывшего подразделения ОМОНа поступила телефонограмма: «Сын родился!» А так как новорожденный был первенцем, то – ясен перец! – обмыть ножки необходимо так, чтоб потом было что вспомнить.
Отмечать решили на природе.
У всех, кто приезжал на полигон, для подобных мероприятий было «зарезервировано» специальное местечко. Там и ровный камень для стола имелся, и ветерок обдувал (на случай комаров), и бревна в качестве посадочных мест были навалены, да и мангал для шашлычков давно выстроен. Одно неудобство – неподалеку располагался полигон, где салаги из морпехов учились стрелять по мишеням. И когда на стрельбище проводились занятия, гром стоял весьма ощутимый.
* * *
На застолье омоновцы выдвинулись часа в три пополудни, подключив к такому важному мероприятию и многих офицеров воинской части.
Часа четыре сидели вполне мирно. Пили разведенный спирт, закусывали сперва хорошо прожаренным на костре, потом – полусырым мясом. Орали песни. В общем, все как у людей.
Когда большинство стало доходить до состояния полного нестояния, одному из омоновцев приспичило в сортир. Противоснайперским зигзагом он проследовал в кусты. И так беднягу мотыляло, что ушел он довольно далеко. Справил нужду и тут услышал шаги. Что там в башке у омоновца переклинило, он и сам потом не мог вспомнить.
А случилось там вот что.
С полигона в часть возвращались первогодки-срочники. А один полуморпех (так в морской пехоте иногда называют тех, кто еще не отслужил год) так же, как и милиционер, пожелал в туалет. Ну и отстал, подумав, что сделает свое дело и догонит. На свое счастье, в туалет срочник сходить все же успел, а то не избежать бы ему было некоего конфуза от весьма неожиданного поворота. Шел он себе быстрым шагом, догоняя своих, и тут на него откуда-то прыгает то ли снежный человек, то ли медведь, невесть как тут оказавшийся. Оказалось, что не медведь, а давешний омоновец. Милиционер, услышав шаги, устроился в засаде, а когда «вражеский шпиен» оказался в пределах досягаемости, прыгнул на него и в момент скрутил. Так связанного и принес к поляне.
– Вот, разведчика поймал, – с гордостью заявил мент, скидывая свою ношу у костра, – наверное, «чехов» хотел навести.
Как это обычно бывает, среди пьяных оказалось несколько человек, более или менее трезвых, которые помнили, где находятся и что делают. Морпеха развязали и попытались отправить в часть. Но тот вдруг заартачился:
– Автомат верните, – чуть не плача, просил бедняга, – меня же в штрафбат засадят.
Потеря оружия – это серьезно. Милиционеры и офицеры из части, кто потрезвее, стали выяснять у того, кто принес «разведчика»: куда тот дел автомат.
– Да там оставил, зачем он мне, – отмахнулся омоновец и уснул.
Пришлось нескольким милиционерам и наиболее трезвым офицерам вместе со срочником следовать к месту засады. Поискали, но оружия не нашли.
Поискали еще, с привлечением уже всех, кто еще в состоянии был двигаться после «обмыва ножек». Опять не нашли.
И тогда, в пьяном благородстве, решили идти всем миром отмазывать беднягу морпеха перед начальством.
* * *
Собственно срочник, увидев у костра некоторых своих командиров, уже понял, что ничем особым происшествие ему не грозит. Но офицеры и милиционеры решили, что невиновного необходимо «отмазать» немедленно!
На беду делегации, на базе еще не успело разойтись главное начальство. Руководство части, услышав честный рассказ омоновцев и их друзей (в основном из низового офицерского звена), срочника наказывать не стало. Но заявило, что завтра автомат должен быть представлен в часть. Сегодня все равно искать было бесполезно, а чужие в этих краях встречаются примерно раз в сто лет.
На том и порешили.
* * *
На следующее утро вместо нормальной опохмелки омоновцев и их друзей из воинской части ждало построение на плацу. Хмурый командир ОМОНа (как ни крути, а это «косяк» его подчиненного, значит, ему и отвечать за поиски) объявил, что он, конечно, понимает всякие завихрения в мозгах и прочее, но оружие найти надо, и как можно быстрее. И пока автомат не найдется, никому «лекарство» выдано не будет.
– О том, чтобы у вас не осталось ничего спиртного, я позаботился еще ночью, – хмуро заявил командир отряда.
– Да в Чечне я бы через час принес сюда штук двадцать «калашей», – бурчал виновник всего переполоха Серега, чувствовавший себя весьма виноватым.
– Мы не в Чечне, – отрезал старший, – так что идем и ищем. Разговоры закончены.
Поиски автомата продолжались часа три. И это притом, что район поисков был весьма ограничен. Место, где омоновец захватил морпеха, нашли еще вчера, и оно стало центром для поисков. На карачках проползли метров, почитай, двести во все стороны, но автомата не нашли.
Наконец один из морпеховских офицеров, участников вчерашней попойки, не выдержал и подошел к командиру.
– Надо Серегу напоить, – начал он.
– ЧТО?!!!
– Погоди, командир, ты послушай. Мы здесь уже каждый сантиметр перепахали и ничего не нашли.
– Сам знаю, – буркнул командир.
– Так вот: у нас в Чечне такой случай был. Мишка дежурил на крыше блокпоста в Новый год. Ну и, сам понимаешь, всю новогоднюю ночь был трезв, аки стеклышко. А как сменился, сразу и набрался. И, представь, запасной пулемет уволок и куда-то спрятал.
– И что? – заинтересовался командир.
– А ничего! Три дня искали, Мишку, бедного, чуть не утюгом пытали. Но сами понимали – бесполезно. Надыбали на зачистке пулемет и не стали сдавать, а оставили у себя заместо потерянного. А про старый подумали, что духи сперли. И вот в старый Новый год Мишка опять напился – и вспомнил! Оказалось, он в прошлый раз пулемет закинул на крышу сортира, а вспомнил, только когда дошел до того же состояния.
– Ты похмелиться хочешь или…
– Да какое «или»! – воскликнул морпех. – Мы уже раз двадцать здесь все облазили – и впустую! Может, это наша единственная возможность наконец найти этот чертов «калаш»! Вы-то домой уедете, а с нас начальство семь шкур спустит!
Командир подумал и решил, что хуже не будет. Действительно, место захвата срочника установили чуть ли не до миллиметра: спецы-следопыты в отряде нашлись. Ну и, само собой, вокруг обыскали не только каждый кустик, но и все, куда можно было добросить автомат. Старший махнул рукой и отдал фляжку со спиртом.
Серега сперва в одиночку пить не хотел. Но его убедили: вся катавасия из-за него одного, и если он не хочет портить отношения с коллективом, то пить надо. Выхлестал омоновец пол-литра спирту. Посидел какое-то время и стал приставать к товарищам с исповедью по вопросу, какое он дерьмо. Долго на эту тему распространялся. Через час всем надоело слушать, и они понемногу стали от опохмелившегося счастливчика расползаться.
