Борис удивился, но и бровью не повёл, размещаясь на стуле с высокой резной спинкой.
Стоило темноволосому отойти от столика, как на лице Алексея Петровича появилась улыбка:
— Рад тебя видеть, Жека, — но руки для приветствия не подал.
— Давненько мы не встречались, — согласился Евгений.
— Я так понимаю, что это твой друг, который нуждается в помощи? — Алексей Петрович перевёл взгляд на Бориса.
— Да. Разреши тебе представить Бориса, — произнёс Женя, не называя ни фамилии и отчества друга.
Борис приподнялся и протянул руку, как обычно делал при знакомстве. Однако, Алексей Петрович откинулся на спинку стула и сложил свои руки на груди.
— Что же ты, Жека, друга своего не просветил, что я руки пожимаю только после заключения сделки, — хмыкнул Алексей Петрович.
— Прости, — Женя дёрнул опешившего Бориса обратно на стул, — мы очень торопились. И даже не опоздали.
— Что ж, тогда приступим к делу. Что у вас?
— Моя жена пропала, — выдавил из себя Борис, борясь с гневом и стыдом за своё унижение.
— Так, так, — Алексей Петрович достал смартфон и принялся делать заметки.
Часть 38
Прошло несколько дней, а у Валентина всё валилось из рук. Он постоянно думал о Маргарите. Сколько раз он ругал себя, что позволил Ире втянуть его в непристойную аферу, целью которой оказалась честь добропорядочной женщины.
«Как она? Ходила ли ко врачу? Насколько серьёзна её болезнь?» — волновался он, не обращая внимание на то, как злится Ирина, из-за того, что он постоянно стал ссылаться на головную боль, отказываясь от страстных вечеров и нежных ночей, впрочем, и от ласковых пробуждений и неистовых обеденных перерывов, тоже. Она злилась, хмурилась, с подозрением начала обыскивать его карманы.
«Если мужчина в постели лежит бревном, — мучили её слова одной статьи из известного женского журнала, — значит, у него стопроцентно завелась любовница».
Ирина, помня рекомендации всё той же статьи, накупила себе весьма откровенных комплектов нижнего белья, посетила салон красоты, приводя своё тело, лицо, волосы и ногти в порядок, даже стала заказывать еду в ресторане, устраивая романтические вечера для мужчины, но тот будто ослеп и оглох. Он возвращался домой угрюмый и задумчивый, чмокал её в губы, отстраняясь, принимал душ, молча съедал дорогую еду и ложился спать, даже если на часах было «детское время». А когда она начинала ласкать его, то он со скорбным вздохом отворачивался, ссылаясь на недомогание.
Терпение Иры было на исходе.
А ещё поездка на Кипр, на двоих, которую она купила на те деньги, что ей перевела Анфиса. Время тикало, напоминая, что день вылета неумолимо приближается, вот только она так и не нашла подходящий момент, сообщить Вале эту приятную новость. Сам он на поездку ещё не заработал. Всё обещал, что скоро ему заплатят, сразу, как закончатся какие-то слушания в суде, но пока… всё было глухо.
Сам же Валентин неожиданно для себя почувствовал некую фальшь в поведении Ирины. Больше всего его настораживали её слёзы. Он помнил, как плакала Маргарита. Искренне, отчаянно, горько. А Ира…
«Неужели она всё время играет и притворяется?» — неприятная мысль осенила его. Он стал присматриваться к женщине, которую считал, что любит, и пришёл в ужас, что отношения между ними можно назвать партнёрством, но не любовью. Они были партнёры в постели, в удовольствиях, но были возлюбленными.
Слова «я люблю тебя» звучали пусто и холодно. Они ничего не значили. Вместо них можно было говорить «доброе утро», «спокойной ночи», «какая погода» — эффект был бы тот же самый.
Он допоздна задерживался, изучая дела клиентов в адвокатской конторе, сгорая от стыда, что сам мог стать причиной разрушения жизни другого человека, не желая выслушивать нытьё Иры, о желании поехать на отдых в тёплые края.
«И когда она успела устать? — размышлял он. — Ничего ведь не делает. Убирает квартиру раз в неделю приходящая домработница, еда из ресторана… Только и делает, что наряжается, посещает салоны красоты, фитнес-клуб, да постоянный стресс, непонятно откуда возникающий, снимает шопингом. Хорошо, — убеждал он себя, — что я вовремя остановился».
— Доброе утро, — вывел его из оцепления голос приятеля и сослуживца.
— Доброе, — буркнул он в ответ, протягивая руку для дружеского рукопожатия
— Проблемы? — поинтересовался мужчина.
— А, — махнул рукой Валентин. — Пустое.
— Как скажешь, — пожал плечами тот, занимая соседний стол. — Захочешь излить душу, мои уши в твоём распоряжении.
— Зато ты светишься, ярче солнца, — заметил Валя.
— Да, я вчера с такой женщиной познакомился. Ммм, — мечтательно прикрыл глаза.
— Ты серьёзно? — удивился, по-новому взглянув на приятеля.
— Веришь. Влюбился в неё с первого взгляда.
— Ну-ну, — хмыкнул Валя.
— Честно, — горячо заверил его.
— Что ж там за красавица такая, что смогла затронуть твоё сердце?
— А я тебе её сейчас покажу, — принялся доставать свой телефон.
— Какой быстрый, — хмыкнул Валя. — Не успел познакомиться, а уже фотография есть. Совместная или её, — опять хмыкнул, — ню.
— Лучше помолчи, — нахмурился мужчина. — А то я и двинуть могу.
— Ох, как тебя… — засмеялся Валентин.
— Смотри, — мужчина сунул ему в руки свой телефон. — Вот она. Моя… Рита.
Часть 39
Валентин побледнел. На экране была она — Маргарита. Она сидела вполоборота и смущённо улыбалась. Солнечная. Яркая. Тёплая.
— Вижу, что тебе нечем крыть, — довольный собой, хмыкнул приятель Валентина.
— Где? — поднял растерянный взгляд на друга. — Ромка, где ты её встретил?
— Эй, — забрал у Вали свой телефон, — полегче. Она моя.
— Где ты её встретил? — настаивал мужчина, сверля приятеля нечитаемым взглядом.
— Ты чего? — отпрянул от него Рома. — Тоже влюбился? Э, нет. Я её тебе не уступлю. Так и знай, у тебя Ира есть.
— Мне просто интересно, — взял себя в руки.
— Ладно, — произнёс Роман, любуясь изображением Риты. — Она снимает комнату у моей матери.
«Как тесен мир», — выдохнул Валентин.
— Но самое чудесное, — счастливо улыбался мужчина, — она сегодня придёт в офис.
— Как в офис? — встрепенулся Валентин, чувствуя, как сладко сжалось его сердце
Роман откликнулся на спинку стула:
— Понимаешь, — понизил голос до шёпота, хотя в кабинете кроме них двоих никого больше не было, — она с мужем хочет развестись.
Сердце Валентина замерло и ухнуло, будто неожиданно провалилось куда-то: «Хочет развестись», — повторил он про себя. Эта мысль откровенно грела. Будто все прошедшие дни он ждал именно это известие. Ждал и страдал от неизвестности.
— С кем не бывает, — изображая на лице безразличие, произнёс мужчина, забыв, как дышать. — А в чём причина?
— Я особо не стал вдаваться в подробности. Не хочу ассоциироваться у неё с другом, в жилетку которого всегда можно поплакаться и только. Я хочу большего. Она такая…
