а вот «решателем» проблем, как ты выразился, единицы…»
Часть 44
Автобус, в котором ехала Рита тащился слишком медленно. За то время, что женщина добиралась до нужной остановки, она успела передумать обо всём на свете. Нет. На самом деле, она думала только о Валентине. Жизнь второй раз столкнула её с этим мужчиной. И второй раз он смог удивить её, также сильно, как и в первую встречу.
«Повезло его возлюбленной, — почему-то с грустью вздохнула Рита. Мысль о том, что у Валентина есть дама сердца оказалась для неё неприятной. Но ведь такой мужчина, априори, не может быть один. Ей показалось, что об этом она уже размышляла, когда-то. — Хотя, — она вспомнила о другом мужчине, — Роман, судя по всему, одинок… А кто не одинок? — ёкнуло её сердце. — Борису, крутить романы на стороне, брак не мешал…»
Маргарита уставилась в окно. Как же ей хотелось, отбросить осторожность и поехать к Наташе. Поплакать на плече подруги. Но она боялась. Борис был не из тех людей, которые пускают всё на самотёк. В том, что муж её ищет, женщина не сомневалась. И от этого почему-то становилось не по себе. Права оказалась Виктория Ивановна, побег — это самообман. Ничего не решится, пока она отсиживается в чужой квартире и пытается зализать раны. Но ко встрече с Борисом Маргарита была не готова.
«И вряд ли буду», — вышла из автобуса и поплелась к дому, в котором снимала комнату.
— Риточка, — выглянула из кухни Виктория Ивановна, — наконец-то! Мой Ромка обзвонился, переживая за тебя. Как ты, деточка? Как прошла встреча? Что-то ты грустная. А руки, руки-то холодные, — верещала женщина, суетясь вокруг Маргариты. — Раздевайся скорее, мой руки и бегом на кухню. Буду тебя горячим чаем отпаивать и ватрушками угощать.
— Спасибо, — Рита сняла пальто и разулась. — Но я бы хотела немного вздремнуть. Устала. Очень, — её голос прозвучал тихо и жалко.
— Нет, нет, деточка, — возразила ей женщина. — Уснуть ты всё равно не сможешь. Будешь лежать и жалеть себя. А жалеть себя не надо. Ты девка молодая, красивая, интересная…
— Я? — ахнула Маргарита. — Красивая? Не льстите мне, Виктория Ивановна. Я толстая, с невыразительным лицом, обвисшей грудью и ростом не вышла, — замолчала, когда хозяйка квартиры рассмеялась.
— Уж не муженёк твой тебе подобное внушил? — вытирая слёзы, что выступили от смеха, поинтересовалась Виктория Ивановна.
— А как вы узнали? — растерялась Рита.
— Все несчастья от мужиков, — пожала плечами та. — Ты на себя-то в зеркало погляди. Некрасивая. Не бывает баб некрасивых, бывают мужчины с плохим зрением.
— Кажется фраза, — несмело произнесла Рита, — по-другому звучит.
— А это моё личное мнение, — парировала женщина, — и мне всё равно, как и что у кого звучит.
— Мне бы вашей уверенности, — вздохнула Маргарита, выходя из ванной комнаты.
— Так в чём проблема? — улыбнулась Виктория Ивановна. — Бери, я не жадная.
Она обняла Риту за плечи и повела на кухню.
— Я пока Роме позвоню, — женщина поставила перед Ритой чашку с горячим чаем, — а ты пей. Отогревайся.
Маргарита улыбнулась и принялась дуть на горячую жидкость карамельного цвета. Что скрывать, ей была приятна забота Виктории Ивановны. Рядом с ней она чувствовала себя, как дома. А Рома мог легко сойти за младшего брата, который, как единственный мужчина в семье, заботится и о матери, и о сестре. Эти размышления сделали Риту ещё более несчастной. Она вздохнула и принялась пить чай маленькими глотками, чувствуя, что замёрзло не тело, замёрзло её сердце.
— Ну, вот, — на кухню вернулась Виктория Ивановна. — Роме позвонила. Он обещал после работы забежать.
— Хорошо, — улыбнулась Рита.
«Очень хорошо, — улыбалась ей в ответ женщина. — От такой невестки, как ты, я бы не отказалась. Надеюсь, сынок не прошляпит тебя».
Часть 45
Если бы только кто-нибудь знал, как Валентину не хотелось возвращаться домой. Рабочий день закончился час назад, а он продолжал сидеть в офисе, перекладывая бумаги из одной папки в другую, гипнотизируя карандаш, который лежал между разбросанных по столу бумаг.
— О, — протянул Роман, зайдя в кабинет, — ты всё ещё здесь, — он прошёл к своему столу и спрятал в нижний выдвижной ящик, который закрывался на ключ, несколько папок. — Чего домой не ушёл? — поинтересовался у приятеля, одёргивая рубашку.
— Да, вот, — вяло ответил тот, — решил поработать.
— Я вижу, — усмехнулся Рома. — Ну, работай, а у меня сегодня ужин. Ммм, — глубоко вздохнул, светясь от счастья. — Меня ждёт Маргаритка, Маргариточка… А у меня встреча с клиентом затянулась.
— Ужин? — поднял голову Валентин. Он впился взглядом в лицо Романа, стараясь не выдать своего напряжения. — Свидание?
— Пока ещё не свидание, — довольно улыбнулся мужчина, — но, поверь моему слову, всё будет: и ужин, и свидание, и поцелуи, и… — запнулся, когда Валентин заскрипел зубами. — Ты чего? — растерялся.
— Завидую, — выдавил из себя приятель, сжимая руки в кулаки, в которых оказались смяты какие-то документы.
— Вижу, — нахмурился Роман.
— Прости, — Валя принялся разглаживать мятые бумаги, — задумался.
— Вижу, — Роман пододвинул стул к столу, за которым сидел друг, и оседлал его так, что спинка стула оказалась спереди. — Давай, колись, что у тебя с Ириной произошло?
— Да, всё нормально, — отмахнулся Валентин.
— Вижу.
«Ничего ты не видишь, — подумал Валя, — дальше своего носа. Я не из-за Иры сейчас готов тебе лицо подправить. Мне она так осточертела, что видеть её не могу. Не знаю, какие слова подобрать, чтобы правильно расстаться. Всё-таки она любит меня. По-своему, но любит. И я её любил, наверное. Хотя сейчас, мне кажется, что и не любил никогда. Хорошо с ней было. Удобно. Весело. Но душу не грело. А вот с Ритой… Тепло. Улыбка у неё солнечная. Голос ласковый. И сама она такая родная, кажется, что я её всю жизнь знаю. Разве я могу её отдать? Сердце кровью обливается. Нравится мне Рита. Так нравится… что слов нет таких, чтобы описать, как сильно…»
— Молчишь, — вздохнул Роман. — Ну, молчи. Я хотел, как друг, помочь тебе.
— Устал я просто, — солгал Валентин. — Дел набрал много, а силы не рассчитал.
— Бывает, — кивнул головой мужчина. — Ладно, пойду я. А то мене ещё надо в цветочный заскочить. Пусть это и не свидание, но красивую женщину надо баловать цветами и комплиментами.
«Женщину надо любить, — промелькнула мысль у Валентина. — Любовь делает женщину красивой, а не комплименты. А баловать надо не цветами, а поцелуями, — усмехнулся. — Одно баловство — целоваться без продолжения в постели…»
— Не кисни, — Рома встал и хлопнул друга по плечу.
«От злости бы не лопнуть», — пробурчал сам
