хорошенько рассмотреть и даже потрогать. Итак, вот я представляю себе этот золотой предмет. Сережка – небольшая цепочка, на конце висит капля из этого же металла, в середине небольшой фианит. Застежка самая обычная – гвоздик. Теперь вспомним ощущения, когда я держала сережку в руках. Металл прохладный на ощупь, твердый, замок немного колется. Ну? И где же ты спряталась? Тут должна начать работать интуиция. И я, доверяя ей, иду к шкафу. Мне кажется, на полке лежит та самая сережка… Полный швах.
Если уж сравнивать Эльку с профессорами Хогвартса, то ей больше подойдет образ вреднющего профессора Снега, но уж никак не Дамблдора. Она раз за разом вгоняла меня в злосчастную комнату и, не слушая нытья, заставляла искать сережку. В первый раз я нашла ее через неделю упорных тренировок, а еще через неделю легко находила в комнате не только сережку, но и мячик, куклу, ложку, и прочие мелкие предметы. Теперь мне стоило только представить образ искомого, как я ощущала зов предмета, некое тепло, меня прямо тянуло в то место, где он был спрятан.
Элька радовалась моим успехам и шутила:
– Тебе бы клады искать. Я тут же воодушевилась, а эта бессердечная девушка уже охлаждала мой пыл:
– С кладом у тебя так не получится. Здесь ты точно знаешь, что ищешь, ты недавно держала этот предмет в руках, значит на подсознании запомнила его ауру, ну а дальше дело техники.
Вот так всегда. Помечтать не дадут.
Элеонора учила меня управлять эмоциями. Некоторые заговоры требовали определенного настроя. С положительными эмоциями проблем не возникало. Мне стоило вспомнить, как мы с родителями ходили за ягодами и грибами, как с отцом ловили рыбу, а я потом со слезами на глазах просила отпустить несчастную рыбешку. Да что там… Мне достаточно было вспомнить Бусену, как она со счастливым видом катается по траве, беззастенчиво радуясь и солнцу и теплому осеннему дню. И вот я уже сама улыбаюсь. А вот с гневом возникли проблемы. Я никак не могла довести себя до нужной кондиции, даже образ подлой Таиски не вызывал ни гнева, ни злости. После двух недель безуспешных попыток Элеонора пошла на хитрость. На мой взгляд ее метод был жестоким. Она притащила сборник документального сериала «Самые громкие преступления 20-го века». Если помните, шел такой на ТВ. Маньяки, детоубийцы, отравители, растлители – полный комплект.
Видит Бог, как я не хотела смотреть эту дрянь, но спорить с Элеонорой было бесполезно. Она привела самый весомый аргумент, сказала что я «тряпка» если, не могу справиться с собой, а по простому, развела меня на «слабо». И я смотрела, но бестолку. Невинноубиенные жертвы вызывали у меня сочувствие и тихую печаль. На маньяков я не знала, как реагировать. То, что они совершили – ужасно, этому нет ни прощения, ни оправдания. Но гнева не было, только щемящее чувство тоски и брезгливости. Я чувствовала, что во мне по прежнему дремлют первобытная сила и ярость (Таискино наследство), но вот призывать их по желанию не могла. В башне, экстремальных условиях я справилась с Таиской только благодаря темной стороне души, иначе бы пропала. Думаю, что при определенных обстоятельствах я смогу обратиться к этой затаившейся силе, ну а пока зачем баламутить илистое дно. В конце концов Элька от меня отстала, оставив этот раздел обучения незавершенным.
Следующим в ее списке шло сосредоточение.
– Самая большая ошибка, какую может совершить начинающая ведунья – это допустить рассеянность и небрежность. Магия – точная наука, каждое слово, каждый знак и символ имеет свое определенное значение. Одно неверное движение и вот уже оздоровительный отвар превращается в чистейший яд, одна неверно начертанная руна и человек вместо удачи получает заговор на смерть. Условия, в которых работает ведун могут сильно отличаться о тишины и спокойствия его кабинета, порой мешают родственники, своими эмоциями и словами сбивая нужный настрой, порой мешает что-то еще, поэтому необходимо уметь абстрагироваться от окружающего, уметь сосредотачиваться только на своих ощущениях и на том действии, которые ты сейчас производишь.
Элька подошла к процессу обучения творчески. Теперь я разучивала заговоры, отвороты, привороты и составы отваров только под звуки Раммштайна. Под эту музыку жить тяжело, не говоря уж о том, чтобы что-то запоминать. К тому же на звук Элька не поскупилась, мощнейшие колонки заставляли трястись и вибрировать не только дом, но и асфальт вокруг него. Благо соседей у нас не было. Слева располагался мой домик, а справа – сараюшки, давно брошенные своими хозяевами. Неожиданно я втянулась в процесс. Мне понравилось работать под Раммштайн, затем в ход пошли Лакримоза, Скорпионс, и конечно Ария, куда ж без нее родимой. Раз уж я готка, то имею право слушать неформальную музыку. Из первых разученных заговоров, применять на практике мне пока разрешалось заговоры от ячменя, зубной боли и бородавок. Смешно, конечно, но я очень радовалась, если у меня получалось. Клиенты кстати тоже. В основном это были жители соседнего района, которые знали о способностях Эльки.
Через несколько месяцев мне наконец-то представился случай проявить себя по настоящему. Я уже многое знала и мнила себя чуть ли не докой в искусстве ворожбы и магии
ГЛАВА 2 Тяжело в учении, легко…
К Элеоноре обратилась женщина лет сорока пяти с просьбой спасти ее дочь.
Как только дама вошла в комнату, я сразу же поняла, что в ее семье есть деньги, очень-очень большие деньги. Нет, в ее ушах не болтались пудовые серьги с изумрудами, она не мела пол шиншилловым манто, но во всем облике чувствовалась продуманность, а вещи наверняка имели фирменный лейбл. Уж на что я полный профан во всех этих кутюрье и то поняла, что вещи наверняка очень модные и дорогие. Скромное темно-синее пальто было призвано подчеркивать элегантность и женственность фигуры, черные брюки дудочки наверняка стоили целое состояние, легкий газовый шарф дополнял образ. Художественно разметавшиеся волосы еще помнили руки профессионального стилиста. Умело наложенный макияж скрывал недостатки и придавал этому в общем то простенькому лицу лоск и легкий налет аристократичности.
Женщина царственной походкой прошла в комнату и без приглашения села у стола. Элеонора устроилась напротив. Я же отступила в тень и приготовилась внимательно слушать.
Несколько лет назад ее дочь Ирочка, умница и красавица, с отличием закончила МГУ и решила начать взрослую жизнь. Она мечтала стать дизайнером и неплохо рисовала. Муж Светланы (так звали женщину) Александр Войцеховский, да-да тот самый, владелец торговой марки «Торты от Саныча» и сети кондитерских, яро воспротивился желанию дочери. Он мечтал, чтобы дочка продолжила династию и заняла место подле отца. Консенсус так и не был найден. В конце концов отец дошел до точки кипения, велел Ирочке убираться из дома, отобрал кредитку и машину. Он надеялся, что неразумное дитя без денег заскучает, поумнеет и с повинной головой вернется в родные пенаты. Но Ирочка подалась в Москву. Первое время жила у друзей, затем стала снимать квартиру. Она занималась компьютерной графикой, разрабатывала афиши и рекламные буклеты и, в конце концов, добилась своего, ее заметили. Крупная медийная компания предложила ей оформлять обложки для альбомов звезд. Теперь Ира жила в хорошем доме, имела неплохую иномарку и счет в банке. С родителями она не общалась. Точнее не общалась с отцом, никак не могла простить ему упрямство и тот случай, когда ее выставили на улицу. С матерью же они созванивались и Светлана по первости помогала дочке деньгами, тайком от мужа, разумеется. Неделю назад Ирина сообщила матери, что через скоро выходит замуж. Со своим кавалером она мать не знакомила, в разговорах до этого его не упоминала и вообще в ближайшее время собиралась заниматься только карьерой. Материнское сердце почуяло неладное. Конечно Светлана понимала, что бывает любовь с первого взгляда и всякое такое, но интуиция подсказывала – это не тот случай. Света позвонила нескольким подругам Иры и осторожно спросила о кавалере дочери. Ее догадка подтвердилась. Подругам Ирина о своем парне тоже не рассказывала, нигде их вместе не видели, то есть буквально в пятницу девушка ушла с дискотеки одна, а в субботу сообщила матери и подругами
