был, да еще какой. Что-то такое неуловимое, но весьма неприятное витало в воздухе. Не знаю, как описать. Такой запах порой бывает в квартире у стариков, что-то сладковато-приторное, и в то же время маслянистое неприятное, добавьте к этому чуть-чуть затхлости, чуть —чуть кладбищенского тлена и вуаля, амбре господина Соболева готово. Выпученные глаза подслеповато щурились и пытались подробнее разглядеть скандальную бабу. Я прекрасно понимала, что он видел. На пороге стояла тетка неопределенного возраста, в банном халате и с тюрбаном на голове. (Тюрбан кстати очень удачно скрывал нелепую шапку). На ногах мадам красовались растянутые треники и тапки, размера эдак 39.
– Проходите, прошу вас.
Ура! Идея сработала! Я потопала за субъектом. Наклонилась, очень убедительно изобразила, как ощупываю трубу под ванной.
– Вот! Вот! Я же говорила!
Под нос Афанасию был предъявлен палец. Естественно мокрый. Да, пришлось его послюнявить, а что делать. Убедительность – это наше все. Иркин женишок полез проверять мои слова. Пока он ковырялся, я достала кристалл и слету набросила его на шею жабообразного мужика. Мужик покачнулся и осел на пол. Через секунду раздался молодецкий храп. Фу, справилась.
Я уже полезла за телефоном, чтобы вызвать Элеонору, и тут заметила странную особенность…
Вот скажите, где вы видели, чтобы наши такие шикарные планы сбывались от и до… Правильно, нигде. Потому что все предусмотреть невозможно. Потому что судьбу нельзя запрограммировать. На все наши ухищрения она заливисто смеется и подставляет подножку в самый неподходящий момент.
Вампир притворялся. Я поняла это, по тому как он старательно храпел. Так не получится у действительно спящего человека. За стеклами толстых линз было хорошо видно, как дрожат ресницы, как за веками мечутся глаза. Наконец поняв, что игра окончена и пора раскрывать карты, «милый зайчик Афанасий» «проснулся» и нехорошо прищурился:
– Что, девки, думали самые умные. Изловить решили. Хрен вам. Я тоже после того случая кое-какие меры принял. – Он похлопал себя по карману брюк – Теперь на меня никакие ваши штучки-дрючки не действуют. Это даже хорошо, что так все вышло, давно узнать, каковы на вкус всякие маги и медиумы.
Он улыбнулся. Я не успела пикнуть, как его руки сомкнулись на моей шее. Жабье лицо приблизилось, а с ним и запах. Если бы он так не сдавливал шею, меня бы вырвало.
– Жаль, что у нас нет времени. Тебе бы понравилось. Я умею быть нежным, когда захочу. – Мерзкие губы почти касались моих.
– А так придется сделать все быстро. Я выпью тебя до дна, одним глотком.
Дышать становилось все труднее. Я почти потеряла сознание. Моя защитная шапочка слетела вместе с полотенцем и я почувствовала, как из меня тянут энергию, как опустрошаются все мои резервы. Я призвала на помощь все силы, что у меня были…
– Что ж мразь, ты хочешь моих сил? Так на же! Пей! Смотри не подавись!
Я вцепилась в мужчину руками и ногами. Мы катались по коридору, переплетясь, слившись друг с другом. Со стороны наверное казалось, что мы любовники, которых вот так спонтанно накрыло волной страсти. На самом же деле я вливала и вливала в гаденыша галлоны энергии. И все ждала, что вот сейчас закончатся мои силы и я умру. Вот так, глупо и нелепо. Но энергии меньше не становилось. Я чувствовала в себе такой запас, которого хватило бы на десяток таких паразитов. Руки, сдавливающие шею, опустились. Совсем рядом было багровое, перекошенное лицо Афанасия. Он что-то шептал. Я не разбирала слов, но Элеонора учила меня читать по губам.
– Довольно, хватит. Прошу тебя, хватит, молил вампир. Я увидела, что наши с ним ауры почти слились воединое. Его, слабенькая и моя, огромная, сияющая. Собственно, это было последнее, что я увидела, перед тем, как отключиться.
Очнулась я от того, что кто-то бесцеремонно поливал меня водой. Вода была холодной, ощущение – гадостное, пришлось прийти в себя и кое-как подняться. Рядом со мной стояла Элеонора. В руке она держала чайник. Чуть в стороне Светлана обнимала дочь. Та горько и безутешно плакала.
На полу у наших ног распростерлось тело, теперь уже покойного Афанасия.
– Что с ним? – прохрипела я. Горло неимоверно саднило, наверняка будут ужасные синяки.
– Разрыв сердца. Ну ладно, пошли. Здесь нам делать нечего. Света вызвала скорую. Смерть естественная, по крайней мере, на первый взгляд. Так что проблем быть не должно.
Элеонора увезла меня домой. На все мои попытки завести разговор отмалчивалась. Дома она влила в меня три чашки успокаивающего чая и отправила спать.
На следующий день я проснулась только к обеду и то только потому, что Бусена страшно обидевшись за пропущенный завтрак, не собиралась пропускать еще и обед. Она немилосердно щекоталась, тыча мокрым носом мне в ухо и громко мурлыча. Пришлось вставать и кормить кошку. У Элеоноры сидела Светлана. Увидев меня, она просилась на шею.
– Юлечка! Милая! Спасибо! Спасибо! Если бы не ты, и Элеонора конечно, я не знаю, что было?
– Да ладно. Как Ирина? Отошла немного?
– Да-да. Когда этот мерзавец умер, она словно проснулась. Не понимала, что с ней и где находится.
– А как вы ее из дома то выманили. Наверняка вампир ее не отпускал. Что сказали
– А – Светлана улыбнулась – Сказала, что отец дал кредитку с неограниченным лимитом, и позвала по магазинам.
Да… Кредитка и шопинг – волшебные слова. Против них никакие чары не действуют.
Когда клиента ушла, я попросила Элеонору рассказать, что же произошло в квартире Ирины.
Элеонора говорила неохотно. Когда я не позвонила ее, ни через пять, ни через десять минут, Элеонора бросилась в квартиру. Мы, то есть я и Афанасий, лежали на полу в коридоре. Сначала она подумала, что мертвы оба. Но я была просто в отключке. А вот Афанасия настиг самый обычный инфаркт.
– Но почему?! Он же выпил меня до дна.
– Нет! – Элеонора закурила и прошлась по комнате. Ее пальцы дрожали – Нет! Вы оба забыли, что ты не простой человек. У медиума связь со Вселенной другая… Мы быстро восстанавливаем свой энергетический резерв. Наш канал связи сильнее в разы, по отношению к простым людям. Афоня видимо раньше нашим братом не питался, вот и не знал очевидных вещей. Когда он присосался к тебе, ты открыла свой канал и стала фактически проводником. Через тебя в него вливалась и вливалась энергия. Переработать так быстро он ее не мог. Сердце стало биться в несколько раз быстрее, ну и не выдержало.
– С этим ясно. Я только не понимаю, как он нас раскусил. Вроде бы все предусмотрели.
– Все, да не все. Это моя вина. – Плечи Элеоноры поникли – Я должна была подумать, что после того раза, этот гад подстрахуется. Но не думала, что ему удастся достать перстень самого Распутина.
– Какого? Того самого?
– Да, Григория. Духовного наставника и гуру Николая II. Ты знаешь, как он умер?
– Да, вроде на него было несколько покушений.
– Верно. Его отравили, застрелили и бросили в воду. По сей день есть люди, верящие, что после зверской дозы яда, трех пуль в лоб, печень и почку, он был еще жив. И жил в воде некоторое время. А все благодаря вот этому.
На стол передо мной лег неприметный серебряный перстень с каким-то темным камнем.
– Это очень древний артефакт. Его владелец защищен от любого вредоносного воздействия, будь то сонные травы или кинжал.
– Но ведь он все равно умер. Тогда по идее, этого не должно было случиться.
– Почему же. Энергия конечно необходима вампиру. Когда ее в меру. Перстень не видел вреда для своего хозяина. Тот уже не раз пользовался этим источником питания и получал удовольствие. С вампиром случилась такая же неприятная история как и с жадным раджой из «Золотой антилопы». Будем считать, но у вампира случилось обычное несварение. Ты как? Нормально? Ну вот и хорошо. Кстати, вот твоя часть гонорара.
В моей руке оказалась увесистая пачка. Ого. Оказывается магия – очень прибыльное дело. Рисковое конечно, но оплата… Оплата перекрывала все недостатки.
ГЛАВА 4 И швец, и жнец, и по экзорцизму спец.
Пьяный мужик заползает на автостоянку и стучится в будку к сторожевому псу.– Рррррр, гав-гав-гав-гав-гав!! – Жена, ну не сердись! Из будки высовывается морда ротвейлера.–
