— Фу, Малыш! — крикнула Салли, и Малыш, смутившись, старательно отряхнулся.
Безупречный темно-серый костюм Грейма покрылся слоем белого пуха. Малыш отбежал подальше и разлегся на пороге.
— Ну и ну! — раздраженно воскликнул Грейм, отряхивая брюки. — Салли, твоей сестре пора повзрослеть. Здесь все-таки ваш дом, а не приют для животных.
— Извини, пожалуйста! — Салли часто приходилось извиняться за любимцев Джели; она извинялась механически, хотя и от всей души. И все-таки… Александер в старых джинсах и старой футболке вряд ли стал бы злиться из-за собачьей шерсти. Она поспешила отогнать непрошеную мысль. Она не будет их сравнивать. Сравнение окажется не в пользу Грейма.
Пусть Грейм не поможет ей готовить мороженое, он поддержал ее советами, когда она спускала «Сладкий шарик» на большую воду. Эль и Джели охотно продолжали бы поставлять мороженое только на мелкие домашние вечеринки. Грейм одобрил желание Салли стать лидером в своей нише.
Когда Салли училась на последнем курсе колледжа, Грейм приехал к ним читать лекции по основам финансов. Едва она увидела его, сразу поняла: Грейм воплощает в себе все, что она ищет в мужчине. Высокий, стройный, постриженный по последней моде. Рубашки, туфли и костюмы сшиты на заказ. Ничего экстравагантного — он одевался в классическом английском стиле. Словом, Грейм сразу сдал тест на ухоженность и умение одеваться со вкусом.
Его считают финансовым гением, впереди у него блестящая карьера. У него есть квартира в хорошем районе Лондона и домик в Корнуолле. Как только в Лонгборне выставили на продажу бывший дом священника, построенный в георгианском стиле, Грейм купил и его.
— Сейчас принесу щетку для одежды, — сказала Салли, с трудом преодолевая раздражение.
— Не трудись, все равно придется отдавать в чистку… Кто такой Александер? — спросил Грейм, по-прежнему оглядывая костюм.
— Александер? — Неужели он прочитал ее мысли? Раньше она гордилась тем, что не краснеет, но сейчас кровь прилила к лицу. Правда, она стоит рядом с горячей духовкой… — Никто… Друг Риа.
— Не сомневаюсь, он тоже из этих… из хиппи.
— Александер — хиппи? — оживилась бабушка, улыбаясь какому-то давнему воспоминанию. — Он носит бусы? — Она тряхнула головой и сменила тему: — Мне нужна петрушка.
— Сейчас нарву. — Радуясь короткой передышке, Салли взяла ножницы, перешагнула через Малыша и принялась срезать петрушку, росшую в вазоне рядом с задней дверью.
— Итак? — Грейм вышел за ней, но держаться старался подальше от пса. — Он хиппи?
— Что ты! — Салли заставила себя улыбнуться. — Грейм, хиппи я видела только в старых выпусках новостей. Может, ты имеешь в виду поклонников «нью-эйдж»?
— Ты понимаешь, что я имею в виду.
Да… к сожалению.
— Широченных клешей он не носит и венков на голове тоже. — Она дерганая? Да она на грани нервного срыва! — Он помогает Риа разобраться с бухгалтерией.
— Представляю себе…
Почему Грейм так злится? Неужели у нее на лбу огромное клеймо: «Он тебя поцеловал»?
— Если бы ты относился к Риа снисходительнее, она бы, наверное, пригласила тебя. — Салли захотелось немного позлить Грейма. Безалаберность Риа в делах и ее образ жизни он воспринимал как личную обиду. — Не сомневаюсь, он в своем деле разбирается. — Салли встряхнула вымытую петрушку и протянула бабушке. — В общем, какое нам до них дело?
То же самое она внушает себе весь день, но без всякого толку.
— Если собираешься взять Риа компаньонкой, тебе должно быть до нее дело, — возразил Грейм. — А если он ей помогает, разве не Риа нужно угощать этого типа ужином?
— Она уехала.
— Уехала? Куда?
— По срочным семейным делам, — соврала Салли, не покраснев. — Без помощи Александера завтрашний прием окончился бы катастрофой. Я пригласила его на ужин, и это меньшее, чем я могла бы его отблагодарить.
— Не надо было его приглашать.
— Риа нужна мне. Она нужна «Сладкому шарику», — сказала Салли.
— Зачем? Мороженое может делать кто угодно. Сегодня ты сама его готовила. Даже не думай взять эту женщину в компаньонки, — продолжал Грейм. — Тебе пригодится только ее оборудование, и ты его купишь по минимальной цене, когда кредиторы пустят все с молотка.
Потрясенная, она не сразу нашлась с ответом. Однако стало ясно, почему он так заинтересовался, когда она обмолвилась, что хочет перекупить кафе-мороженое. Грейм не подумал ни о Риа, ни о Нэнси с ее дочкой. Во всем происходящем он искал лишь выгоду. И не сомневался, что Салли с ним согласна.
— Я воспользовалась рецептами Риа, — напомнила Салли. — Они — ее интеллектуальная собственность.
— Салли, не говори ерунды! Приготовление мороженого — не высшая математика.
— Д-да… — Приготовление мороженого — это волшебство.
— Конечно, все немного преждевременно, но нельзя упускать удачные возможности, когда они подворачиваются, — продолжал Грейм.
— Carpe diem? Лови момент? — улыбнулась Салли. Он не уловил опасной интонации, зато бабушка подняла голову и пристально посмотрела на внучку.
— Можно нанять кого-нибудь из студентов, которые у тебя работают, — продолжал Грейм. — Через несколько недель, когда закончатся занятия, они все будут искать работу. Ты выберешь лучших. И платить им можно по минимальной ставке.
— Что?
— Я знаю, Риа твоя подруга, но в бизнесе нет места сентиментальности. Ты не представляешь, как мне неприятно, что ты дружишь с женщиной, которая думает, что бизнес — это игра. Она и раньше пару раз была на грани катастрофы. Если честно, чего-то такого я ждал давно.
Его слова вполне справедливы, но почему он так самодоволен? И почему ему настолько наплевать на людей?
— Теперь ты возьмешь бразды правления. Расширишь дело. Главное — репутация. Ты можешь неплохо заработать…
Очевидно, сегодня, пока она готовила мороженое, он придумывал, как получше воспользоваться ситуацией. Салли напомнила себе: Грейм заботится о ней. Никакого личного интереса у него нет. Просто он ее наставник. Раньше ей это нравилось. А сейчас…
— Не сомневаюсь, все, что ты предлагаешь, очень разумно, — сказала она, — и мы все обсудим, когда я смогу нормально соображать, но сейчас, если не возражаешь, я хочу выйти. Выгуляю собак перед ужином.
— Я думал, ты устала.
— Ну да, устала… Почти весь день просидела в душном помещении, и если не подышу воздухом, не засну. Я бы попросила тебя пойти со мной, но на лугу ты испортишь туфли.
— Да… — Ненадолго ее слова привели его в замешательство, и не потому, что он так уж хотел пойти с ней, а потому, что он сам привык все решать. — Так как насчет двадцать четвертого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
