5. Двенадцать апостолов
Конкретные люди, стоящие за Евангелиями • Почему апостолов было именно двенадцать • Кто на самом деле входил в состав Двенадцати • Все об именах двенадцати апостолов
Значение Двенадцати
В этой книге я стремлюсь показать, что вплоть до создания Евангелий евангельские предания были связаны с конкретными, известными по именам людьми — свидетелями, слышавшими учение Иисуса из его собственных уст, очевидцами его служения, смерти и воскресения, тех, чьи рассказы стали основой преданий. Эти свидетели не просто «запустили» процесс устной передачи преданий, который затем шел своим ходом без какой–либо связи с ними. На протяжении всей своей жизни очевидцы продолжали рассказывать свои истории, являясь их источниками и — в той или иной степени, в зависимости от их известности — гарантами их истинности.
В результате работы «критики форм»[241], направления, модного среди исследователей Евангелий с начала XX века, эта роль конкретных личностей в создании и передаче преданий о речениях и делах Иисуса в целом затуманилась как в обыденном, так и в научном сознании. Переход от критики форм к критике редакций, а затем — литературной и социологической критике не исправил ситуацию. Как отмечает Биргер Герхардссон:
Критики форм не особенно интересовались той информацией, которую сообщает нам древняя церковь о конкретных людях, стоящих за Евангелиями, и даже о личностях, упоминаемых в Новом Завете. Концепция «творчества общины» сделала вопрос о конкретных передатчиках информации малоинтересным. Этой деперсонализацией изучение Евангелий заражено до сего дня. Мы слышим, как исследователи рассуждают о «произведениях церкви» (Gemeindebildungen)[242] или «преданиях, циркулировавших в общине» — ни словом не уточняя, кто же создавал, перерабатывал и передавал тот или иной конкретный текст[243].
Стремясь восстановить наше представление о конкретных, известных по именам людях, ответственных за создание и передачу преданий, сам Герхардссон сосредотачивается почти исключительно на двенадцати апостолах, которые, как он верно полагает, в течение нескольких лет на заре истории церкви составляли в Иерусалиме «авторитетную коллегию»[244]. Далее я покажу, что, на мой взгляд, представление о Двенадцати как единственных «хранителях традиции» чрезмерно сгущает краски[245]. Несомненно, имелись и другие свидетели, создававшие и распространявшие традицию — так же, как делали это, поодиночке и вместе, двенадцать апостолов. Именно об этом сообщает свидетельство Папия, рассмотренное нами в главе 2. Однако эти уточнения не снижают значения Двенадцати как «авторитетной коллегии». Если эти люди, как утверждают Евангелия, сопровождали Иисуса в его служении, а затем (с чем согласно большинство ученых) стали первыми лидерами матери–церкви в Иерусалиме, руководили первыми шагами христианской миссии, естественно ожидать, что именно они были авторитетными источниками преданий об Иисусе и имели своего рода официальный статус хранителей этих преданий.
То, что сам Иисус отвел двенадцати своим ученикам особую роль в своей миссии обновления или восстановления народа Израилева, многие ученые (в основном следуя за Рудольфом Бультманом) подвергают сомнению; они считают, что предание о Двенадцати возникло позже[246]. Однако большинство современных ученых принимает эту концепцию, главным образом потому, что она прекрасно согласуется с сегодняшним стремлением понимать Иисуса в терминах иудаизма[247]. Подробную и развернутую защиту историчности Двенадцати как группы, созданной самим Иисусом, мы находим в недавней работе Джона Мейера[248], и здесь нет необходимости повторять его аргументы. Значение этой группы, несомненно, связано с идеальным составом Израиля, включающего в себя все двенадцать колен, и с иудейскими надеждами на восстановление двенадцати колен в мессианскую эру. Хотя двенадцать учеников, избранных Иисусом, не соответствовали двенадцати коленам буквально (среди них, например, были две пары братьев) — вполне возможно, что символически они соотносились с двенадцатью князьями колен Израилевых в пустыне (Числ 1:4–1 б)[249]. Рождение Израиля в пустыне рассматривалось как прототип обновления Израиля в мессианскую эру. Призвание Иисусом двенадцати учеников выражало ту мысль, что в его собственном служении, как в зачатке, начинается мессианское возрождение Израиля[250]. По мнению некоторых ученых, призвание Двенадцати представляло собой пророческий знак того, что сотворил Бог в Иисусе и его учении[251].
Такой статус двенадцати апостолов объясняет их высокий авторитет в древней церкви. Однако для нашей цели важно также отметить, что Двенадцать были прежде всего учениками своего учителя Иисуса, призванными в первую очередь «с ним быть» (Мк 3:14) и впитывать в себя как его слова, так и опыт общения с ним и участия в событиях его жизни, дабы потом продолжить его миссию. Не только они путешествовали вместе с Иисусом — то же самое делали, например, женщины (Лк 8:1–3) — но, по–видимому, именно они были его постоянными и близкими спутниками. Нетрудно заключить, что их роль в древнейшей церкви включала в себя права и обязанности авторитетных хранителей речений Иисуса и авторитетных очевидцев событий его жизни. Если какая–то группа в древнейшей церкви в той или иной степени несла ответственность за формирование и авторизацию комплекса преданий об Иисусе — вероятнее всего, это были двенадцать апостолов.
Евангельские списки двенадцати апостолов
Подтверждение гипотезы, что двенадцать апостолов составляли своего рода официальный «корпус очевидцев», можно найти в списках Двенадцати, имеющихся во всех синоптических Евангелиях (однако у Иоанна их нет — факт, имеющий особое значение, который мы рассмотрим позже). Эти три списка находятся в Мф 10:2–4, Мк 3:16–19 и Лк 6:13–16. Четвертый список мы видим в Деян 1:13. Разумеется, верно, что Двенадцать играют важную роль в евангельских повествованиях, особенно у Матфея и Марка, и их списки можно рассматривать просто как знакомство читателя с главными героями. То, что списки призваны отразить состав группы ближайших последователей Иисуса во время его служения, доказывается тем, что во всех них фигурирует Иуда Искариот; однако в каждом из списков Иуда отнесен в конец, с примечанием, что именно он предал Иисуса властям, — и это указывает на то, что перед нами ретроспективный взгляд на эту группу уже после смерти Иисуса. Таким образом, по–видимому, списки созданы с целью показать непрерывное существование этой группы, как во время служения Иисуса, так и в эпоху древнейшей христианской общины. Как отмечают Дэвис и Эллисон, список апостолов в главе 10 Евангелия от Матфея резко отличается от родословия Иисуса в начале того же Евангелия:
В отличие от родословия, имена в котором связывают повествование с прошлым, список учеников связывает его с будущим. В нашем Евангелии родословие в 1:2–17 показывает, что предыстория Иисуса — это история Израиля, потомков Авраамовых, а список учеников в главе 10 — что история Иисуса находит себе продолжение в истории церкви, глава которой — Петр[252].
Если бы списки представляли собой лишь способ знакомства читателя с главными героями — нельзя было бы не подивиться тому, что семеро из перечисленных затем не появляются как самостоятельные фигуры и даже ни разу не упоминаются в Евангелиях от Марка и от Луки; то же верно для шестерых в Евангелии от Матфея. В главе 2 мы уже поставили вопрос, почему при множестве анонимных персонажей (в том числе анонимных учеников) в Евангелиях некоторые евангельские герои все же названы по именам. На этот вопрос мы ответили, выдвинув гипотезу, что люди, названные по именам, — очевидцы событий, с именами которых были связаны предания об этих событиях. Такое объяснение в приведенной форме едва ли подходит к тем членам списков Двенадцати, которые названы по имени лишь один раз. Однако вполне возможно, что они перечислены как члены некоей официальной «коллегии» очевидцев, формирующей и утверждающей своим авторитетом весь корпус преданий, представленных в синоптических Евангелиях. Они названы по именам не как источники того или иного конкретного предания, но как люди, ответственные за историю Иисуса в целом и за большинство преданий, которые в нее включаются. Как мы увидим в главе 8, есть веские основания полагать, что большая часть Маркова повествования о страстях сложилась из набора преданий в цельный рассказ благодаря двенадцати апостолам. Поскольку Двенадцати не принадлежат какие–либо конкретные предания, они выступают не как личности, а как группа. Однако эта группа, очевидно, играет в передаче евангельских преданий такую важную роль, что синоптики ни одного из ее членов не оставляют анонимным, но тщательно перечисляют их имена, подчеркивая, что именно эти люди были ближайшими последователями и спутниками Иисуса во время его служения. Лука в своем списке перечисляет по именам ту группу «очевидцев и служителей Слова», которых называет источниками своего повествования в Прологе (Лк 1:2)[253]. Та же цель, хотя и в более имплицитной форме, прослеживается у Матфея и Марка.
